Гренадеры дивизии на позиции
На этом атака закончилась – Бретвиль оказался чересчур крепким орешком. Несмотря на неразбериху, канадцам, действовавшим в основном без поддержки танков, удалось удержать свои рубежи, главным образом из-за сильного огня артиллерии с замаскированных позиций и отсутствия у эсэсовцев необходимой поддержки пехоты. Канадские пехотинцы показали, что они ничуть не хуже красноармейцев. Единственным результатом для немцев стал захват Ро. От действий противотанковой артиллерии и гранатометов немцами было потеряно 10 «Пантер».
Раненый командир 12-го танкового полка СС Макс Вюнше
Обе стороны понесли тяжелые потери в людях. 15-я рота 25-го полка СС потеряла 19 человек убитыми, 16 ранеными и девять пропавшими без вести; I батальон 26-го полка СС – 12 убитых, 48 раненых, один пропал без вести; 2-я батарея 12-го артиллерийского полка СС – пять раненых (включая командира Эрвина Хоке). То есть всего 43 убитых, 99 раненых и 10 пропавших без вести – эквивалент целой роты! Также, по данным Ж. Бернажа, 12-й танковый полк СС потерял погибшими двух офицеров, трех унтер-офицеров и семерых рядовых. Отметим, что данные Бернажа о погибших офицерах не подтверждаются списком потерь офицерского состава дивизии, в котором не фигурируют офицеры 1-й и 4-й танковых рот, погибшие 8–9 июня. Четыре офицера, три унтер-офицера и 23 солдата танкового полка были ранены. Канадцы только в районе Бретвиля потеряли 150 человек убитыми и ранеными.
Так закончилось сражение 7–8 июня в районе Кана. Бои этой ночи были самой напряженной точкой во всей операции. Главным результатом его для немцев стал срыв наступления союзников на Кан, а линия фронта частично стабилизировалась. С другой стороны, пробить оборону союзников и выйти к побережью немцам не удалось. Главной причиной немецкой неудачи являлось то, что танковые части кидались в бой по отдельности, по мере прибытия на фронт. О накапливании сил для массированного удара речь не шла. Естественно, что такое положение вещей только помогало союзникам еще крепче укрепиться на плацдарме и выиграть время для переброски в Нормандию все новых и новых войск.
Гренадеры дивизии
Первые бои дивизии СС «Гитлерюгенд» показали, что дивизия вполне боеспособна и готова выполнять поставленные задачи. Это тем более важно, что дивизия до этого вообще не имела никакого боевого опыта. Однако было ясно, что противник эсэсовцам противостоит очень серьезный. Действительно, практически все атаки дивизии были отбиты канадцами. С другой стороны, после ударов «Гитлерюгенд» союзники оказались неспособными поддерживать темп первого дня вторжения. Юные солдаты СС сумели нарушить систему обороны канадских войск: теперь усилия канадцев в основном были направлены на то, чтобы удержать позиции, которые они занимали, а не думать о продвижении вперед. Теперь канадцы проявляли осторожность и не особо спешили предпринимать какое-либо наступление без предварительного обеспечения флангов и мощной танковой поддержки. Немцам же оставалось надеяться лишь на мощный контрудар танковых сил, который сбросит в море союзный десант.
Попытки задержать прилив
С самого начала высадки союзников дела у немцев шли все хуже и хуже. На левом фланге I танкового корпуса СС образовался разрыв шириной 7-10 километров. Пока, однако, он еще не представлял серьезной угрозы, но это только пока. Учитывая это, командир корпуса Дитрих решил начать новую атаку на союзный плацдарм 9 июня.
С утра 9 июня на командный пункт Мейера прибыл находящийся в пессимистическом настроении фон Гейер Швеппенбург, назначенный, по настоянию Роммеля, командующим участком фронта восточнее Дива и до Тийи, дабы создать ударную танковую группу. Выслушав доклад Мейера об оперативной обстановке, он решил не ждать действий противника, а нанести массированный удар силами 12-й танковой дивизии СС в центре, 21-й танковой дивизии на правом фланге и только что прибывшей 130-й Образцовой танковой дивизии на левом, чтобы пробиться к побережью широким фронтом. Все приготовления к атаке должны были окончиться к вечеру 10 июня, а сама атака планировалась в ночь на 11 июня. Это было то самое контрнаступление, которое должно было переломить ход событий. Однако было уже поздно: как показали дальнейшие события, в условиях господства над полем боя авиации противника имеющихся сил трех танковых дивизий, из которых две были уже потрепаны, было недостаточно для прорыва к берегу.
Атаку следовало начать очень рано, дабы к рассвету выйти на позиции врага, тем самым сведя на нет огонь корабельной артиллерии. Подготовка к атаке началась немедленно, а с учетом того, что союзные штурмовики блокировали все пути подвоза, была делом очень непростым. Для доставки боеприпасов и горючего немцы могли использовать лишь темное время суток, что накладывало дополнительные трудности. Боеприпасы на фронт приходилось доставлять со складов из лесов к северу от Парижа.
К утру 9 июня через Тюри-Аркур, Карпике, Франквиль и Оти на фронт прибыла 3-я рота 12-го танкового полка СС. В роте насчитывалось 13 «Пантер», из них одна была в небоеспособном состоянии. Временным командиром роты был армейский гауптманн Людеманн, замещавший постоянного командира роты оберштурмфюрера СС Рудольфа фон Риббентропа.[92] Прибывшую роту было решено задействовать в атаке на Норрей, взять который было необходимо, чтобы вклиниться в линии канадцев в районе Бретвиля. Контроль над Норреем был важнейшим фактором для обеспечения задуманной фон Швеппенбургом немецкой атаки.
3-й взвод унтерштурмфюрера СС Эриха Штагге (пять танков) должен был атаковать по правому флангу от железнодорожной ветки, а 2-й взвод унтерштурмфюрера СС Албана – по левому. 1-й взвод унтерштурмфюрера СС Богеншпрегера оставался в резерве, готовый в любой момент усилить атаку. Танки загрузились боеприпасами сверх нормы, по сотне снарядов, вместо обычных восьмидесяти. Действия танков должны были координироваться с I батальоном 26-го полка СС. Непосредственно танки должен был сопровождать взвод гауптшарфюрера СС Вильгельма Бойгка, численностью 20–25 гренадеров.
