— Погодите, а на цене это отразится?
— Цена останется прежней. Просто подпиши внизу.
— Но…
— Сынок, именно поэтому молотки обходятся Пентагону на вес золота. Это правительственная бухгалтерия. Подпиши, пожалуйста.
— Но это же в пятьдесят раз больше кабеля, чем нам нужно, — пожаловался Дональд, но все же подписал. Затем передал блокнот Мику, и тот расписался за остальные материалы.
— Ну вот и отлично. — Родс взял блокнот и коснулся полей шляпы. — Не сомневаюсь, что этому кабелю где-нибудь найдут применение.
— А знаете, я вспомнил тот законопроект, — сказал Мик. — Из юридической школы. Против него еще подавали судебные иски. Я правильно помню, что группа семей выдвинула против федерального правительства обвинение в убийстве?
Губернатор улыбнулся:
— Верно, но у них ничего не вышло. Трудно доказать, что ты убил людей, которые уже объявлены мертвыми. Ну, и еще там были замешаны неудачные деловые инвестиции Турмана. Хотя для него они оказались спасательным кругом.
Родс сунул большой палец за пояс и выпятил грудь.
— Как оказалось, он вложил целое состояние в одну из этих криокомпаний, прежде чем копнул глубже и задумался над… этическими последствиями. Может, старина Айсман и лишился кучи своих денег, но в результате это спасло его задницу в Вашингтоне. Создало ему репутацию вроде как святого, коли уж он так пострадал и столько потерял. Правда, оборона у него была бы крепче, если бы он отключил вместе с остальными ледышками и свою дорогую мамочку.
Мик и губернатор рассмеялись. Дональд не понял, что тут смешного.
— Ну, ладно, ребята, берегите себя. Хороший штат Оклахома пригонит вам недельки через две следующий груз.
— Это хорошо, — согласился Мик, пожимая ручищу губернатора.
Дональд тоже пожал ему руку, и они с Миком направились к своей арендованной машине. Над их головами в южном ярко-синем небе ниточками белой пряжи тянулись следы многочисленных самолетов, вылетающих из международного аэропорта Атланты. А когда доносящееся со стройки рычание стало тише, они услышали, как за высокой сетчатой оградой скандируют лозунги демонстранты, протестующие против складирования ядерных отходов. Конгрессмены прошли через охраняемые ворота на автостоянку.
— Слушай, ты не против, если я высажу тебя в аэропорту чуть раньше? — спросил Дональд. — Я бы не отказался опередить пробки в пригородах и доехать до Саванны еще засветло.
— Не возражаю, — ухмыльнулся Мик. — Тебя сегодня вечером ждет горячая встреча.
Дональд рассмеялся:
— Конечно, езжай. Забудь про меня и хорошо проведи время с женой.
— Спасибо.
Мик достал ключи от машины.
— Но, знаешь, я вообще-то надеялся, что ты пригласишь меня поехать с тобой. Я мог бы поужинать с вами, бросить у вас вещички, а потом прошвырнуться по барам, как в старые времена.
— Исключено, — отрезал Дональд.
Мик положил руку сзади на шею Дональда и сжал пальцы.
— Ну, ладно. В любом случае счастливой вам годовщины.
Дональд поморщился, когда друг ущипнул его за шею.
— Спасибо. Обязательно передам Элен твое пожелание.
10
2110 год
Бункер № 1
Когда двенадцатый бункер рухнул, Трой раскладывал пасьянс. Было в этой игре нечто такое, что приводило его в состояние блаженного отупения. Повторяющиеся действия отгоняли волны депрессии даже лучше таблеток. А отсутствие необходимого умения отвлекало сильнее и полностью изгоняло мысли из головы. Если честно, то игрок выигрывал или проигрывал уже в тот момент, когда компьютер тасовал колоду. Все остальное сводилось лишь к процессу выяснения результата.
Для компьютерной игры оформление было абсурдно примитивным. Вместо карт Трой видел на экране решетку с буквами и цифрами, снабженными звездочкой, значком &, процента или плюсом, обозначающими масть. Троя бесило, что он не знает, какую масть обозначает каждый из значков. Хотя все это было условно и, в сущности, не имело значения, незнание все равно его разочаровывало.
На эту игру он наткнулся случайно, просматривая папки в компьютере. Немного поэкспериментировав, он научился переворачивать карты клавишей пробела и перемещать их клавишами стрелок, но на такие задачи у него времени хватало с избытком. Кроме встреч с руководителями отделов, просмотра заметок Мерримана и перечитывания «Правил», все, что у него имелось, — время. Время, чтобы запереться в туалете своего офиса и рыдать, пока сопли не начинали стекать по подбородку. Время сидеть под обжигающим душем и дрожать. Время прятать таблетки за щекой и приберегать их до момента, когда душевная боль становилась невыносимой. Время гадать, почему эти таблетки не дают прежнего эффекта, хотя он и удвоил дозу.
Возможно, отупляющее воздействие игры и было причиной, почему она вообще существовала, почему кто-то затратил усилия на ее создание и почему все предшественники Троя прятали ее в укромном месте на диске компьютера. Он видел это на лице Мерримана, когда они ехали в лифте в конце его смены. Таблетки забирали лишь худшую часть боли, которую словами было не выразить. Но ее место занимали более мелкие раны. И эти внезапные приливы тоски должны были где-то иметь источник.
Пока его мысли бродили где-то далеко, последние несколько карт легли на место. На этот раз компьютер перетасовал колоду на выигрыш, и Трою выпала честь в этом убедиться. На экране появилось сообщение большими буквами: «ХОРОШАЯ РАБОТА!» Трой испытал странное удовлетворение, когда ему поведала об этом примитивная игра — в смысле, что он проделал хорошую работу. И ощущение завершенности, потому что сегодня что-то сделал.
Он оставил сообщение мигать на экране и обвел взглядом офис, высматривая себе другое занятие. Предстояло сделать поправки к «Правилам», написать сообщения руководителям других бункеров и при этом проследить, чтобы язык в этих сообщениях соответствовал непрерывно меняющимся стандартам.
Он и сам ошибался, часто называя их «башнями» вместо «бункеров». Тем, кто жил во времена Наследия, переключиться было трудно. Старый словарь и связанный с ним образ мира упорно не желали забываться, несмотря на таблетки. Трой завидовал мужчинам и женщинам в других бункерах, тем, кто рождался и умирал в собственных мирках, влюблялся и остывал, мог хранить свои страдания в памяти, испытывать их, учиться на них, меняться из-за них. Он завидовал этим людям даже больше, чем женщинам в своем бункере, пребывающим в спасательных шлюпках долгого сна…
В открытую дверь его офиса постучали. Трой повернул голову и увидел стоящего в дверях Рэндолла — тот работал в офисе психологов, через коридор напротив. Трой махнул ему, приглашая войти, и свернул игру на экране, а затем передвинул на столе книгу «Правил», пытаясь принять деловой вид.
— Принес отчет о настроениях, который вы хотели. — Рэндолл помахал папкой.
