Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Через некоторое время после знакомства Арсений рассказал Марусе все о себе. Детство, отрочество, юность. Потом – простая и грустная история: несколько лет он любил одну девушку, мечтал на ней жениться, всюду преследовал ее, но, в конце концов, девица сбежала от него в Нью-Йорк и вышла замуж за русскоязычного американца, некоего Изю Зильбермана, с которым до того познакомилась по Интернету. У Зильбермана была шикарная собачья парикмахерская, в которой стригли своих любимцев все тамошние звезды шоу-бизнеса.
И все.
Если не считать однодневных романов, у Арсения больше никого не было. Маруся, когда выслушала все это, поклялась сама себе, что никогда не сбежит от него, пусть даже сам принц Уэльский примется соблазнять ее – дудки!
…На следующее после своего отъезда утро Арсений снова позвонил ей – пожелать доброго утра. Потом звонил в обед и сообщил, что погода не позволяет начать съемки. Потом она сама позвонила ему вечером и пожаловалась, что скучает. Он перезвонил через десять минут и сказал, что тоже дико скучает без нее. То есть, он начал скучать по ней сразу, как только сел в поезд, а сейчас с ним просто что-то страшное творится! Погода улучшилось, зато помощник режиссера ушел в запой…
Целый месяц они перезванивались каждый день, ухнули уйму денег на эти переговоры.
Любовь к Арсению настолько переполняла Марусю, что она так и не устроилась на работу, хотя все время собиралась это сделать.
Прошел месяц. Арсений приехал рано утром. Ввалился домой и сразу же бросился к ней – сонной, испуганной, еще не верящей в свое счастье. Он – пахнущий весенним ветром, коньяком, железной дорогой, лег рядом с ней, обнял и долго ничего не мог сказать, лишь в морщинках зажмуренных глаз блестели слезы. Обычно Сеня все время говорил что-то, а тут просто молчал.
Это настолько поразило Марусю, что она принялась судорожно целовать его, потом обняла изо всех сил, и они очень долго лежали неподвижно, наслаждаясь тем, что просто были рядом.
– Маруська, я чуть не умер без тебя… – наконец едва слышно прошептал он.
Это была странная любовь, совсем не похожая на ту, что описывалась в романах и кинофильмах. Она была смешной, наивной, даже какой-то детской – хотя они были давно уже взрослыми людьми. Они удивляли и забавляли окружающих своей любовью, своим постоянным желанием быть рядом.
Арсений продолжал работать в театре, иногда снимался в эпизодических ролях и мечтал о большем.
– Дурацкая эта актерская профессия! – однажды, уже в который раз, пожаловался он Марусе. – Я чувствую, что способен на многое, а играю каких-то идиотов.
– Ты хотел бы быть известным? – спросила она.
– Да нет, дело не в этом… Я вообще об этой профессии! Прикинь – сколько талантов сгорело зря, так и не востребованных, никому не нужных… Какое кладбище несыгранных ролей! И слава, успех – ничего не решают. Сначала ты у всех на слуху, а потом безнадежно забыт. Мало снимают – плохо. Много – твоя рожа всем надоедает.
– У тебя не рожа, у тебя лицо… – Маруся сжала ладонями его щеки, нежно поцеловала его глаза. – Ты красавец.
– Да это только ты так считаешь, – весело засмеялся Арсений. – Вот хорошо актрисам – выскочили замуж за режиссера, и он потом снимает их в своих картинах всю жизнь…
– Ну, это ты придумываешь! – тоже засмеялась Маруся. – На всех актрис режиссеров не хватит!
– А как жалко тех, о ком забыли… Помнишь Валентину Серову? Гремела на всю страну. Слава, деньги, муж – Константин Симонов, дети… А потом спилась и умерла. Где она, эта слава? Рассеялась в воздухе, точно дым, не спасла от падения… А Рыбников? Николай Рыбников… Тоже умер всеми забытый. Страшно за молодых девчонок и ребят, стремящихся стать актерами, – как быстро кончается их звездная жизнь, и они – красивые, умные, молодые, талантливые – простаивают без дела. Есть единицы, востребованные всегда, которых до самой смерти любит операторская камера и публика, но их очень мало.
– Чего же ты хочешь? – расстроенно спросила Маруся. – Если ты даже в известность не веришь…
– Я не знаю, – ответил Арсений.
Маруся переживала за него всей душой, однажды она даже тайком пошла в церковь и попросила у бога хороших ролей для Арсения: «Добрый боженька, ты же знаешь – он хороший человек, он достоин лучшего! Он достойно воспримет славу, у него не снесет голову от успеха. Я так хочу, чтобы он был счастлив! А сама я у тебя ничего не буду просить. Если надо, возьми у меня и отдай ему…»
Летом у Людмилы и Богдана была свадьба. Безумно красивая, роскошная, запоминающаяся.
– Вот видишь, Маруська, это я все своими руками сделала! – после церемонии прошептала на ухо Марусе задыхающаяся от восторга невеста. – А ты все ушами хлопаешь!
– Ну тебя! – беззлобно отмахнулась та.
– Ты все-таки дурочка!
– Да чем же это я дурочка, если люблю Сеню и никого мне больше не надо?..
– Вот именно – ты влюбилась! – сердито прошептала Людмила. – Разве ты не понимаешь, что влюбляться – нельзя! Это уже неприлично и глупо – в наше-то время! Настолько потерять голову – недопустимо! Вы вот когда поженитесь? Твой Сенечка тебе хоть предложение делал?
– Да. И много раз, – с гордостью ответила Маруся. – Вот мы с Жэ Жэ моим разведемся…
Но развестись с Жэ Жэ – Женей Журкиным – все было недосуг. То одно, то другое… Собственно, на работу Маруся тоже не устроилась, да и квартирный вопрос они с Арсением не разрешили. Так и жили в его квартире, а Марусина комната простаивала без толку, и лишь иногда Маруся заезжала к себе, чтобы прибраться да перевезти некоторые вещи.
Они с Арсением совершенно не замечали времени и жили одним днем. Все свои дела откладывали на завтра…
Больше трех лет Арсений и Маруся прожили вместе.
Говорят, что примерно уже года через два страсть немного остывает, превращается в дружескую приязнь, в привычку, но ничего подобного с Марусей и Арсением не произошло. Их чувства ни на градус не стали холоднее, долгое совместное проживание не стало привычным – каждый раз, просыпаясь вместе, они восхищались друг другом, словно при первой встрече.
Однажды осенью Арсений пришел вечером домой, притащив ящик хорошего шампанского.
– Сегодня гости будут? – с любопытством, безо всякого удивления спросила Маруся, повиснув у него на шее.
– Нет. Это для нас.
– Так много… – немного осуждающе произнесла она. – Сенька, ты и так почти каждый день пьешь!
Маруся все еще помнила слова Жэ Жэ, считавшего каждого актера алкоголиком.
– Сегодня, Марусечка, особый день, – загадочно ответил Арсений. – Его нельзя не отметить.
– Какой же? Ну, говори! – нетерпеливо затормошила Маруся его.
Он закрыл глаза и повернулся вокруг себя, словно танцуя. Тонкий, высокий, с длинными золотистыми волосами, темными у корней, со свежим розовым лицом – ни работа, ни частые вечеринки, ни бессонница, ни постоянный грим, ни возраст (к этому моменту Арсению исполнилось уже тридцать семь лет) – ничего не влияло на него. Он выглядел все еще легковесным юношей, а никак не зрелым мужчиной.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
