К ее счастью, Николас радостно кивнул:
— Ну что ты, я буду только рад. Только мне не хотелось бы быть экспонатом, поэтому меня там, скорее всего, не будет. Прислуга о вас позаботится…
— Нет, нет, никакой прислуги, мы просто посмотрим поместье снаружи, — поспешила заверить его Меган, но Николас понял ее слова иначе.
— А почему я не могу проявить гостеприимство? Потому что я сноб и аристократ?!
— Не говори глупостей, Ник, я просто подумала, что…
— Ты всегда почему-то поступаешь мне наперекор! — Николас не в силах был остановить поток горьких слов. — Если я говорю «черное», ты отвечаешь «нет, белое».
— Это неправда! — Меган была уязвлена.
— Скажи, на кого ты злишься больше: на меня или на весь мир? — Его губы тронула усмешка.
Меган почувствовала болезненный укол совести и вдруг со всей ясностью поняла, что это правда. Несмотря на искреннюю любовь, она не приняла бы от Николаса даже стакана воды, умирая от жажды в пустыне.
— Раньше ты была совсем другой, — одновременно сердито и грустно продолжал он.
— Да, ты прав! — с вызовом ответила она и уже спокойнее добавила: — Тогда все было намного проще…
Николас наклонился ближе и внимательно посмотрел на нее:
— Неужели жизнь стала настолько трудной?
— Для тебя, может быть, и нет.
— Послушай, Меган, я понимаю, за десять лет все изменилось, но…
— Мы это уже обсуждали.
Николас выпрямился и решительно направился к двери.
— Я с самого начала знал, что не стоит приходить…
Гнев прошел так же неожиданно, как и появился, и теперь Меган чувствовала себя растерянной как никогда. Еще минута — и он уйдет, может быть, навсегда!
— Ники, подожди! — В этом крике было столько нежности и отчаяния, что он остановился. Как же давно она не звала его так ласково — Ники!
Меган обессилено упала на стул. Он обернулся. Долгое мгновение они молча смотрели друг другу в глаза…
— Знаешь, не только я сильно изменилась… — наконец тихо сказала она.
Николас сделал несколько шагов ей навстречу:
— Правда? И как же изменился я?
— Ты словно бы воздвиг стену между собой и миром и хочешь казаться равнодушным и бесчувственным. Ты считаешь себя выше всех.
К Меган постепенно возвращалось прежнее самообладание.
— Приятно, когда тебе говорят правду в лицо.
— Забудь о том, что я сказала, ладно?
— До тех пор, пока ты снова не намекнешь на это? — мягко, но настойчиво продолжал Николас. — До тех пор, пока мы снова не встретимся и наш разговор закончится уходом одного из нас с обидой в сердце…
— Ты прав, похоже, такой финал неизбежен при каждой нашей встрече. Самым простым было бы не видеться вовсе, но мы не имеем права на подобное малодушие, у нас слишком много общих дел… Где ты хотел перекусить? Я должна рассказать тебе кое-что очень важное.
Меган смело посмотрела ему в глаза, надеясь увидеть прежнего Николаса, но его лицо неуловимо изменилось. Ничего, утешила она себя, я люблю его и таким.
Голос Николаса вывел ее из задумчивости:
— Здесь же, в здании, есть неплохое кафе, где подают сдобные булочки и превосходный кофе. Может, сходим туда? Пожалуйста…
Она поднялась, прогоняя последние сомнения.
— С удовольствием, я там еще не была. Но только ненадолго…
— Знаю, знаю! Тебе надо подготовиться к занятиям, которые начнутся в час, — улыбнулся он. — Успеем, не волнуйся.
Но Меган не была уверена, что успеет рассказать Николасу о том, что у него есть сын. Это не так просто объяснить! Она торопливо направилась к двери, Николас уже ждал ее в коридоре.
Лифт подошел только через три минуты и потом ужасно медленно стал отсчитывать этажи. Наконец они спустились в уютное кафе, заказали булочки и кофе и поспешили занять столик в углу, чтобы быть в стороне от любопытных глаз. На мгновение Меган снова почувствовала себя девятнадцатилетней девушкой — свободной и немного застенчивой, но решительной.
— Итак, с чего, а вернее, с кого мы начнем? — поинтересовался Николас.
— С тебя. Расскажи, чем ты занимался все эти десять лет?
И Николас рассказал ей, как был растерян, когда ему, графу Шрафтонскому, пришлось возглавить бизнес покойного отца, как он все-таки решился забросить его и заняться любимым делом — разработкой новых образовательных программ для колледжей страны.
— Что касается общества «Образование в Лондоне», оно возникло задолго до того, как появился я со своими идеями. Еще в детстве я много слышал о некой организации, которая помогает малоимущим жителям других стран получать престижное образование за границей. Став совершеннолетним, я решил, что деятельность общества «Образование в Лондоне» достойна того, чтобы материально поддерживать ее. А они с благодарностью приняли не только мои деньги, но и идеи. И вот уже чуть более десяти лет мы плодотворно сотрудничаем…
Николас сделал глоток кофе, чтобы промочить пересохшее горло.
— Ты разработал очень интересную программу, — улыбаясь, заметила Меган. — Знаешь, месяцы, которые я провела когда-то в лондонском колледже, изменили всю мою жизнь…
Их глаза встретились, и Меган вдруг поняла, что готова простить и забыть все плохое. Здесь, в Англии, она была счастлива, здесь зародилась в ней новая жизнь! Да ради этого стоило перенести все последовавшие страдания! И сейчас она должна, ради благополучия сына, рассказать его отцу правду.
— Я была счастлива здесь… — проговорила Меган.
— Ты не представляешь, как я рад это слышать, — улыбнулся Николас, потом вдруг стал серьезным, посмотрел на проплывающие за окном «барашки» облаков и наконец сказал: — Я так беспокоился за тебя, когда ты улетела в Америку… Ты была, должно быть, очень расстроена…
— Да… — кивнула она, — очень… — Меган сделала глубокий вдох. — Понимаешь, Ник, на самом деле все не так просто…
— Что ты хочешь этим сказать?
— После того, как я улетела домой, наши отношения… закончились, но не совсем… Дело в том, что я обнаружила…
— Мисс Стюарт!.. — раздался за ее спиной чей-то голос.
Как не вовремя! Меган стремительно обернулась. К ней вприпрыжку бежал один из ее студентов. Растрепанный, на щеке след от клубничного джема. Он был похож на озорного щенка. Кажется, его зовут Марк…
— Мисс Стюарт, это правда, что мы всем классом отправляемся на экскурсию?! — взволнованно начал он.
— Да, — улыбнулась Меган, мгновенно забыв о своем раздражении.
— Мы отправляемся с ночевкой?
— Да, я уже веду поиски небольшой гостиницы, где можно было бы переночевать.
