— Если помнишь, это было частью нашего соглашения.
— Да — после того, как ты переедешь.
Бен сунул руку в карман и побренчал перед носом Лоры связкой ключей.
— Я уже официально ваш жилец.
Пальцы Лоры с силой впились в руль.
— Ты уже переехал?
— Не совсем. Завтра доставят кое-какую мебель — приличную кровать и письменный стол. Из отеля я выпишусь только в субботу. Седрик упросил меня взять его и Хью поплавать в бассейне отеля, и, если ты разрешишь…
— Нет! — тотчас выпалила Лора.
Первое, что почувствовал Бен — облегчение. Он полдня уговаривал Седрика заняться чем-нибудь другим — только не плаванием. Уж он-то знал, как будет выглядеть в плавках! И тут до Бена дошло, чего добивается Лора. Она хочет отгородить его от сына! Бен твердо решил, что непременно возьмет Седрика в бассейн. В крайнем случае наденет костюм для подводного плавания!
— Мальчики были в восторге от этой идеи. Седрик сказал, что ему нечасто удается поплавать, и я…
— Ты не должен был давать ему опрометчивых обещаний! Он никуда не пойдет.
— Почему? — резко спросил Бен. — Боишься, что я недосмотрю за своим сыном?
Лора боялась совсем другого, что Бен будет слишком старательно присматривать за Седриком. Он окружит мальчика вниманием и заботой, и Седрику это понравится, непременно понравится… Мальчику не хватало мужского внимания. Именно поэтому Лора записала его в футбольную команду. Теперь вернулся Бен, и он может дать ее сыну то, в чем Седрик отчаянно нуждается… вот только надолго ли?
Бен вернулся сюда, чтобы обрести свое прошлое, но Лора не знала, что произойдет, когда он добьется желаемого. Не знала человека, который внезапно ворвался в их размеренную жизнь. Может, он и любит своего сына… но не понимает, что такое растить ребенка. Как поведет он себя, когда новизна отношений схлынет, а Седрик заболеет, или начнет своевольничать в извечной детской борьбе за независимость?
Бен, которого она знала когда-то, ни за что бы ее не подвел. А этот, новый, чужой Бен? Кто знает?.. Если он, завоевав любовь сына, возьмет, да и снова исчезнет — что тогда станется с Седриком?
Нет, лучше не допускать, чтобы он слишком много времени проводил вместе с Беном, а уж если это неизбежно — быть рядом с ними, все время рядом. Тогда доверчивое сердечко Седрика не будет разбито… как разбилось когда-то ее сердце.
Бен наклонился ниже, лицо его отвердело.
— Лора, если ты вздумаешь не подпускать меня к сыну, я…
— Бен! — донесся до них голос Седрика. — Ты идешь?
— Сейчас! — обернувшись, крикнул Бен.
Воспользовавшись случаем, Лора прервала опасный разговор и направила машину в гараж. Когда вышла во двор, Бен и Седрик уже снова были поглощены игрой.
Что ж, пускай себе играют. Пока. Сейчас их вряд ли удастся унять. Лора вздохнула — с облегчением и в то же время с тревогой. Вот что, стало быть, сулит ей обозримое будущее! Ежечасно, ежеминутно оберегать себя и сына.
Бен рывком распахнул дверь в дом. Обернувшись, он увидел, как его сын медленно, с явной неохотой бредет к дому, подбрасывая и ловя на ходу мяч.
— Пошевелись, Седрик! Твоя бабушка звала нас ужинать еще пять минут назад.
— Да иду я, иду! — недовольно пробурчал мальчик. Он швырнул мяч на ближайшее кресло.
— Это здесь ты хранишь свое спортивное снаряжение? — осведомился Бен.
— Ой, да ла-адно! — Седрик одарил его взглядом, в котором ясно читалось: «И ты, Брут!..» — но все же собрал свои вещи и сунул в плетеный сундук, где хранились его игрушки.
— Если не будешь заботиться о своем снаряжении, долго оно не протянет. Пойди умойся, ладно?
— Угу. — И Седрик поплелся в ванную с таким видом, точно его вот-вот четвертуют.
Бен проводил его взглядом, не в силах сдержать улыбки. Пока Седрик играл, из него так и била неуемная энергия, но он мгновенно скисал, едва приходило время браться за уроки или заниматься такой ерундой, как умывание. Покачав головой, Бен направился в кухню, откуда доносился аппетитный запах лепешек.
— До чего здорово пахнет! — сказал он Фелиции.
Та улыбнулась.
— Спасибо, что присмотрел за Седриком. Когда я стряпаю, за ним из кухни не уследить. Сущее наказание.
— Что верно, то верно. Я все ломаю голову: интересно, в его возрасте я тоже был несносным?
— Да уж, наверное!
— Помощь требуется?
— Сама управлюсь.
Бен знал, что у Фелиции викторианские понятия относительно «мужской» и «женской» работы, — и все же предложил помочь. Его мать требовала, чтобы сыновья, а не только дочь, мыли посуду, и точно так же часто поручала дочери стричь лужайку перед домом.
— Неужели вы всегда готовили сами? — спросил он. — Мне кажется, в таком большом доме без прислуги не обойтись.
— Верно. У меня и вправду была кухарка — до того дня, когда зачитали завещание Лоренса. Была и горничная — правда, обе приходящие. — Фелиция вздохнула. — Мне пришлось рассчитать их, когда оказалось, что мы почти нищие.
— Извините за вопрос, но что же случилось? Если не ошибаюсь, ваш муж был президентом крупной компании.
Фелиция кивнула.
— Полагаю, он истратил все деньги на то, чтобы упрочить наше положение в обществе. Для Лоренса это всегда было очень важно. Куда важнее, чем обеспечить собственную семью.
— Нелегко же вам пришлось, — сочувственно заметил Бен.
— Ничего, справляемся. Кроме того, я всегда любила готовить. И копаться в земле. Когда я была маленькой девочкой, вечно вертелась то на кухне, то в саду.
Бен ловко цапнул горяченькую, с пылу с жару, лепешку. Вместо того чтобы прикрикнуть на него, как поступила бы его мать, Фелиция просто-таки расцвела и посоветовала:
— Полей ее медом, так вкуснее.
Нет, подумал Бен, поливая медом свежую лепешку, в консерватизме, безусловно, есть свои преимущества!
— Я видела, как ты говорил с Лорой, — заметила Фелиция.
Бен заколебался. Ему казалось нечестным обсуждать с матерью Лоры то, что касается лишь их двоих… но ему нужен союзник.
— Она не хочет, чтобы я в субботу взял Седрика и Хью поплавать в бассейне отеля. В чем дело, Фелиция? Почему она не доверяет мне даже сводить в бассейн собственного сына?
Пожилая женщина искоса взглянула на Бена и поджала губы. Лора, помнится, говорила, что Фелиция на его стороне… вот сейчас он и узнает, насколько далеко простирается ее благосклонность.
Наконец Фелиция коротко кивнула, словно приняв важное решение. Шагнув к кухонной двери, она осторожно выглянула в прихожую, затем снова повернулась к Бену.
