– А что, разве это запрещено?
– Нет, но это странно. Похоже, что ты никак не можешь найти себе достойного мужчину. Или, что более вероятно, сама не знаешь, чего хочешь.
– А разве ты не бывала в черной маске? – раздраженно поинтересовалась Конни, которой этот разговор очень не нравился.
– Бывала, – согласилась Брижит. – Но с тех пор как мы с Даном, я ни разу не надевала ее.
– Наслышана про вашу романтическую историю, – скривилась Конни. – Но я своего Дана еще не нашла.
– А как же Тьери? – Брижит удивленно распахнула глаза. – Он ведь ухаживает за тобой, и ты его ухаживания, насколько я знаю, не отвергаешь. Даниэль говорит, что еще никогда не видел его таким воодушевленным и… окрыленным. Может быть, тебе пора как-то… приблизить его?
– Как только он приблизится на критическое расстояние, то скоро снова уйдет на охоту, выбрав другую подружку, – отрезала Конни. – Можно сказать, что это стандартная мужская практика.
– Тьери вовсе не такой! – запротестовала Брижит. – Ты его совсем не знаешь!
– Знаю уж получше, чем ты. – Констанс вскинула брови, и кузина осеклась на полуслове, тревожно глядя на нее.
Подобные разговоры не нравились Конни, хотя Бри уже несколько раз пыталась побеседовать с ней по душам. Но Констанс отнюдь не собиралась останавливаться. Она была уверена, что, как только станет доступной Тьери, он тут же бросит ее. Поэтому ему принадлежала роль поклонника-«пажа», а сама она развлекалась с другими мужчинами.
– Что будет в эту пятницу? – спросила она с вызовом: мол, попробуй-ка запретить мне прийти!
– Американско-мексиканский колорит. Нечто из жизни Дикого Запада, каким его себе представляют европейцы. – Брижит невесело усмехнулась. – Тебе понравится…
– Не сомневаюсь.
Констанс и правда не сомневалась в том, что ей понравится любой сценарий, написанный кузиной. Гийом Фонтеро недаром считал обеих своих внучек весьма талантливыми и многообещающими девочками. Порой, глядя на представления, Конни просто поражалась эрудиции и обширным знаниям Бри. Казалось, что кузина знает буквально все на свете – от индийского эпоса до китайских традиций. А несколько раз, приезжая в гости, Констанс заставала ее за горами справочников, в которых та находила нужные для очередного сценария сведения.
И Дикий Запад удался ей на славу, в чем Конни убедилась, как только началось представление. Это был этакий коктейль из ковбоев, индейцев, мексиканских сомбреро, остро приправленный девицами весьма вольного поведения. Барышни исправно визжали, когда мужчины начинали стрелять, а потом жеманно хихикали, когда те же «герои» подходили к ним ближе. Зажигательный канкан сменялся томными вальсами, в которых девицы кружились, как правило, в одиночестве, а сопящие от сдерживаемой страсти кавалеры издалека наблюдали за ними. На смену медленным танцам снова приходил канкан, и вдоль сцены летали кружева панталон, изящные «сетчатые» чулочки, подвязки и другие пикантные детали туалета, призванные служить знаками внимания…
– Эй, крошка, не хочешь прогуляться со мной? – Констанс обернулась к обладателю развязного голоса.
Этот красавчик в джинсах и куртке из дубленой кожи сегодня прекрасно вписывался в «американско-мексиканский» интерьер. Он приближался к ней вихляющей походкой ковбоя, больше привыкшего к седлу, чем к земле.
– Прогуляться, конечно, можно. – Конни приняла правила игры и приосанилась, сме-ряя кавалера изучающим взглядом. – Да только я девушка порядочная, а не какая-нибудь там!
– О чем разговор! – хохотнул «ковбой», по-хозяйски обхватывая ее рукой за талию. – Пойдем поболтаем, а если поладим, то завтра же поедем в магистрат!
Констанс смеялась, пока новоявленный кавалер тащил ее по коридору. Парень явно прекрасно вошел в роль. Магистрат, ну надо же! На самом деле бедненькую наивную простушку, попавшую в постель к такому вот самодовольному нахалу, на следующее утро ожидали в лучшем случае несколько пенни, а о регистрации брака невозможно было даже и мечтать. Впрочем, девицы, отправлявшиеся «прогуляться» с этими «настоящими мужчинами», чаще всего не были ни бедны, ни наивны, а прекрасно знали, на что идут и что с этого будут иметь.
На этот раз кабинет был выдержан в мексиканском стиле – на стенах висела пара сомбреро, на высоком дубовом секретере валялся прекрасно сымитированный «кольт», интерьер украшали индейские головные уборы и лассо. Широкая кровать выглядела по-спартански – ковбоям была чужда любого рода патетика в постельных отношениях, они предпочитали простоту и скорость.
– А ну-ка, крошка, покажи, что у тебя для меня есть! – «Ковбой» подтолкнул ее в середину комнаты, а сам уселся в кресло, широко расставив ноги, словно оседлал своего верного скакуна.
Конни на секунду замешкалась, но потом поняла, что надо делать. Раз сегодня она девушка из салуна, то и поступать нужно соответственно. Она завлекательно расстегнула пару пуговиц на блузке, подошла к секретеру, взяла «кольт» и медленно провела им по обнажившейся в разрезе груди. Констанс раздевалась неторопливо, чувствуя, как постепенно нарастает напряжение ее сегодняшнего случайного кавалера. Он нетерпеливо ерзал, глядя, как медленно сползает с ее бедер юбка. Когда она расстегнула бюстгальтер и тут же псевдостыдливо прикрыла обнажившиеся груди скрещенными руками, он недовольно заворчал. Его пальцы играли с широким ремнем, удерживавшим джинсы. Под ширинкой угадывался мощный бугор, готовый вырваться из плена тесных брюк.
Оставшись в одних трусиках, Конни снова взялась за «кольт». Она осторожно провела по стволу языком, а потом обхватила его губами, отчего ее кавалер коротко охнул.
Она водила оружием по своему телу, сама возбуждаясь все больше и больше. Констанс выгибалась кошкой, ловя каждую «ласку» от сурового черного «аксессуара». Ей уже хотелось сжимать не холодный вороненый ствол, а другое оружие, горячее, готовое пронзить ее в высшей точке наслаждения.
Наконец мужчина расстегнул брюки, и его возбужденная плоть вырвалась на свободу. Он показал Конни рукой, что надо делать. Включившись в игру, она опустилась на четвереньки и медленно приблизилась к партнеру, остановившись у кресла так, чтобы свидетельство его возбуждения было прямо напротив ее лица. Она начала гладить его руками – сперва медленно и нежно, потом убыстряя темп. Ладони плотно держали тугое мужское естество, играли с ним, словно с продолжением собственного тела. Затем Конни склонилась над ним и осторожно обхватила губами головку. Ее партнер стонал от удовольствия, пока язычок Констанс порхал по его могучему стволу. Одной рукой женщина расшнуровывала его куртку, а другой забралась под брюки, лаская мужские ягодицы. Он мычал и метался, откидывая голову на спинку кресла. Почувствовав, что он уже на грани, она немного отстранилась, и через секунду он буквально взорвался фонтаном удовольствия.
Не успев отойти от первого наслаждения, «ковбой» подхватил Констанс и усадил себе на колени. Он целовал ее жарко и умело, а его ладони вольно и по-хозяйски исследовали ее тело. Бедром она чувствовала, как снова растет его выплеснувшееся было возбуждение. Он потянулся к тумбочке рядом с креслом и вручил ей коробочку с презервативами: мол, действуй сама, девочка, раз ты такая умница. Констанс неторопливо «облачила» своего героя в прозрачный «камуфляж», и мужчина тут же усадил ее на себя верхом – так, чтобы она обхватила коленями его бедра. Но когда Конни начала двигаться в обычном ритме «скачки», он вдруг оттолкнул ее, заставив почти лечь на спину, локтями опираясь о его колени. Он обхватил руками ее бедра и мощным движением придвинул ближе, а затем слегка отстранил. Он повторял это снова и снова, и Констанс чувствовала, как он заполнял ее целиком, без остатка. Его упругое естество терлось о стенки разгоряченного женского лона все сильнее и сильнее. Ощущая, как приближается вершина блаженства, она застонала, и ее любовник ускорил движения. Когда Конни вскрикнула и поплыла в мир грез на волнах удовольствия, он на мгновение замер, а затем несколькими сильными ударами сам поднялся на пик наслаждения…
