Светка повнимательнее присмотрелась ко мне и спросила:
— Ты влюбилась в него?
— Кажется, да, — призналась я и мечтательно улыбнулась.
Господи, пожалуй, я и вправду влюбилась. От этой мысли тепло разлилось по всему моему телу.
— Отлично, — кивнула Светка. — Значит, ты пари все же выиграла. Молодчина, поздравляю! Приводи его к Маринке — и дело с концом.
— Не уверена, что хочу этого. — Я покачала головой.
— Чего «этого»? — переспросила Светка, нахмурив красивые брови, над которым основательно потрудился специалист.
— Теперь, когда я узнала его получше, это пари кажется мне глупым и бессмысленным. В конце концов, нельзя же вот так… Чувства — это же не карты или домино.
Светка покачала головой и присвистнула.
— Э-э-э, да ты, подруга, совсем плоха. Ты что, правда в него втюрилась?
Я развела руками. Черт, я действительно, как говорит Светка, втюрилась в Игоря по самые уши. Светка вздохнула и снова покачала головой:
— Ладно, не волнуйся, это не смертельно. Через пару-тройку недель как рукой снимет.
Я скривилась. Честно говоря, мне бы этого ужасно не хотелось.
— Знаешь, это пари сейчас мне кажется просто каким-то идиотизмом. Не знаю, как я решилась на него пойти.
— Значит, ты не поведешь его к Маринке?
— Не поведу.
— Но ведь ты столько сделала для того, чтобы выиграть, — напомнила она. — Неужели так просто возьмешь и откажешься от пари?
Я кивнула и посмотрела на часы. До совещания у шефа осталось всего пятнадцать минут. Если я хочу успеть сделать хоть что-нибудь к этому времени, нужно поторопиться.
— Ладно, Светик, мне надо бежать. Увидимся на совещании.
Светка кивнула и оторвалась от подоконника. Мы вместе пошли по коридору.
— Надеюсь, ты еще передумаешь насчет пари, — сказала она напоследок, останавливаясь около своей двери.
— Посмотрим, — сказала я и пошла дальше по коридору.
Вынув из кармана ключи, я отперла дверь и вошла в кабинет. Голова все еще шла кругом от переживаний и ощущений, которыми была полна минувшая ночь. Губы припухли от поцелуев.
Швырнув сумочку, я сняла пиджак и устроилась в кресле, намереваясь заняться наконец работой, но ничего не вышло. Все мои мысли возвращались к Игорю. Немного поборовшись с собой, я все же оставила попытки привести в порядок документы и уставилась в окно. Сквозь кристально-чистое стекло в кабинет заглядывало солнышко, и я невольно прищурилась, подставляя его лицо теплым лучам. Мысли потекли ровно и плавно.
Сначала мне вспомнились руки Игоря на моей коже, потом страстные поцелуи, а потом его неправдоподобно-голубые глаза, которые смотрели на меня с таким неподдельным восторгом, что я чувствовала себя самой настоящей роковой соблазнительницей. Мне вдруг подумалось, что Игорь, возможно, тоже успел влюбиться в меня. От этой мысли сразу стало тепло, но я усилием воли отбросила ее, не желая утонуть в опасных заблуждениях. Игорь не мог влюбиться в меня так быстро. У этого красавчика мачо на счету наверняка не одна любовная победа. Для него предыдущая ночь, возможно, ничего не значила.
Последняя мысль меня отрезвила настолько, что я даже нашла в себе силы прочесть один договор поставки, но постепенно мысли снова вернулись к Игорю и к прошедшей ночи.
То, что я влюбилась в Игоря, было так невероятно и дико для моего рационального сознания, привыкшего мыслить категориями цифр, что я до конца не могла поверить, что это все же произошло. Хотя, возможно, я просто принимала за любовь нечто совсем иное. Кто знает? Вдруг Светка права и через недельку-другую все как рукой снимет? Я решила пока не торопиться с выводами.
От приятных размышлений меня оторвал телефонный звонок. Я сняла трубку и поднесла к уху.
— Алло.
— Ты почему еще там? — прошипела в трубку Светка.
— А где я должна быть? — недоуменно нахмурилась я. Кажется, Светка основательно спятила.
— На совещании. Все уже собрались. Нет только тебя.
— Черт!
Замечтавшись, я совершенно позабыла о совещании. Швырнув трубку на рычаг, я выпрыгнула из кресла и рванула к двери, на ходу хватая со стола документы. Господи, если бы шеф видел меня сейчас, наверняка уволил бы. Больше всего он ценил во мне деловые качества, которые почему-то улетучились в неизвестном направлении, стоило мне только одну ночь провести с Игорем.
Вихрем пронесясь по коридору, я вбежала в зал заседаний.
— Извините.
Стараясь никого не потревожить, я прошла за спинами сотрудников, сидящих за большим овальным столом для совещаний, к своему месту, которое пустовало.
— Дарья Павловна, вы опаздываете во второй раз, — заметил шеф. — На вас это не похоже.
— Важный звонок, — широко улыбнулась я и села на место.
— Ладно, продолжим, — кивнул шеф и перестал обращать на меня внимание.
— Ты чего это? — прошипела Светка мне в самое ухо.
— Совсем забыла об этом совещании. — Я удивлялась, как такое могло вообще случиться.
Светка покачала головой и протянула мне папку с документами:
— Это отчет за последний квартал.
— Спасибо, — кивнула я и уткнулась в цифры, но перед глазами все плыло.
Я еле досидела до конца совещания, испытав настоящее облегчение, когда шеф произнес:
— Все, дамы и господа, всем спасибо.
С кресла я вскочила первой, но он остановил меня едва уловимым жестом.
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, — прошептала Светка, подражая голосу шефа.
Я усмехнулась.
— А вас, Дарья Павловна, я попрошу остаться, — сказал шеф, и на этот раз я, не удержавшись, рассмеялась, но тут же поймала на себе недовольный взгляд шефа и вмиг стала серьезной.
— Да, слушаю, вас, Сергей Иванович.
— Нет, это я вас слушаю, милая моя, — покачал он головой. — Где те документы, что я просил вас приготовить к совещанию?
Господи, я совсем позабыла про документы! Вот незадача. То-то шеф без устали сверлил меня глазами.
— Знаете, у меня завис компьютер, — на ходу сориентировалась я. — Я приготовлю их после обеда.
— Отлично, — кивнул шеф и пошел к выходу.
Я потопала за ним следом, дав себе слово сразу же по возвращении в кабинет засесть за работу.
Надо сказать, слово я сдержала. Плюхнувшись в кресло, я разложила перед собой финансовые документы и заставила себя проверить каждую цифру. К трем часам от цифр стало рябить в глазах, но на этот раз к совещанию я приготовилась основательно и даже умудрилась сделать доклад, хотя, честно говоря, мне самой не до конца был ясен его смысл.
