Лорна потрясла головой:
— Вы очень любезны, месье. Так что же вы думаете о каучуковых деревьях?
— Думаю, что они замечательные, — ответил он, не глядя на них. — Я хотел бы услышать про вашу первую любовную историю — прыщавого мальчика с грустными глазами.
Лорна рассмеялась:
— Такого не было. Я училась в женской школе.
— Ужасно! Боже, какое у вас красивое лицо! Вы никогда не мечтали о темноволосом мужчине с горящими глазами, о поездке по пустыне на руках бедуина, который на самом деле оказался бы французом?
— Боюсь, в моих мечтах никогда не было француза. И я никогда не гуляла по цветущим аллеям с кем-нибудь под ручку.
— А затем вышли замуж за Пола, не сказав с ним двух слов? Здесь какой-то большой пробел. Но может быть, у вас слабость к медным волосам?
— Огромная.
— О, тогда понятно. И насколько сильно вы любите вашего мужа?
— А как бы ответила на этот вопрос француженка, месье?
Арманд Човет весело рассмеялся:
— А вы умная малышка! Скажите, если бы вы не принадлежали этому богатому менеджеру плантаций, то приняли бы приглашение приехать в наше маленькое поместье в Марканзасе? Там есть строгая мама, уверяю вас! Вы приедете?
— Только не после такого короткого знакомства, месье. И к тому же мне придется вначале подучить французский язык.
— Мы подучим его вместе, — заверил он ее и вздохнул: — Как хорошо было бы завести с вами роман!
К счастью, ей не пришлось на это как-то отвечать, потому что в этот момент они приехали.
— Вам знаком наш дом? — спросила Лорна.
— Нет, я встречался с Полом только на Мэйн-Айленде. А здесь очень тихо. Как долго вы такое выдержите?
— Сколько придется. У нас здесь потрясающий пляж, и на другой стороне острова — город.
— И все-таки этого недостаточно. На месте Пола я ежегодно увозил бы вас отсюда в Париж, Вену, Лондон… Это нужно для того, чтобы любовь не угасала.
Арманд Човет помог Лорне выйти из машины, поцеловал ей руку, с сожалением посмотрел в ее глаза и заявил, что не может дождаться момента, когда они увидятся снова. Войдя в дом, Лорна сразу же прошла в свою спальню, скинула туфли, расстегнула белое платье и вдруг поняла, что ей удивительно легко и радостно. Губернатор оказался добрым, вполне нормальным человеком. Видимо, он решил забыть свое разочарование по поводу того, что Пол не женился на его приемной дочери, поэтому хорошо ее принял. Но особенно она была признательна месье Човету за то, что он отнесся к ней как к женщине. Другие были к ней добры и снисходительны, вежливы и обходительны, а для него она была по-настоящему взрослой женщиной.
Лорна с удовольствием улыбнулась своему отражению в зеркале. И тут услышала, что Элис с кем-то разговаривает.
Это оказался Билл Рэмси. Вместе с губернатором на остров прибыла свежая почта. Просматривая ее, Билл нашел письмо, адресованное Лорне, и решил отвезти его ей. Он думал, что в это время дня обе женщины будут отдыхать и он сможет передать письмо Джеку или просто оставить его на столе. Поэтому и отважился зайти в гостиную, где, к своему удивлению, увидел Элис.
— У меня письмо для Лорны, — пояснил Билл. — Я хотел отдать его слуге, но не нашел его.
— Спасибо, — холодно отозвалась она.
— Хорошо. Тогда я пойду, — направился он к двери.
Но Элис задержала его.
— Ты наконец-то принял решение, Билл? Поверь, свободными мы станем гораздо более счастливыми.
Он остановился, раскурил сигарету.
— Я тут разговаривал с Лорной…
— Вот как? Она не сказала мне об этом.
— Лорна мудрее, чем ты думаешь. И именно после беседы с ней я принял решение не разводиться с тобой, а если ты попробуешь это сделать сама, я устрою скандал. Уверен, этого ты не хочешь.
— Правда? — сверкнула глазами Элис. — Почему?
— Потому что ты желаешь, чтобы все прошло тихо, иначе Пол Вестбрук даже не посмотрит на тебя.
Элис застыла в изумлении.
— Значит, ты играешь в героя, спасающего замужество Лорны? Ты всегда был ковбоем.
— Можешь оскорблять меня сколько угодно, у тебя ничего не получится. Ты перевернула мою жизнь, и я не могу позволить, чтобы такое же случилось с другими. — Набрав воздуха в легкие, Билл продолжил: — Я так и не понял, что случилось с нами после первых трех лет. До этого мы были счастливы…
— Недостаточно.
— Ты никогда не говорила, что была несчастна.
— Потому что не была. Я отказываюсь быть несчастной. Жизнь слишком коротка.
— Ты имеешь в виду, что нашла счастье на стороне? Так нельзя относиться к браку. Ты приехала сюда из-за Пола Вестбрука. Женщина всегда остается верна своей первой любви.
— Ты абсолютно прав, — призналась Элис. — Я чувствую к Полу что-то такое, чего не испытывала ни к кому другому. И между прочим, считаю, что Лорна не должна была выходить за него замуж.
— Это не твое дело, — рассердился Билл. — Если ты их разлучишь, я подниму шум на весь Мэйн-Айленд. Я знаю, что говорю, Элис.
— Вполне уверена в этом, — спокойно отозвалась она. — Может, попрощаемся?
Бедный Билл не нашелся что сказать, кроме одной фразы:
— Пока ты находишься на Филиппинах, ты не получишь развода. А если… — Увидев в коридоре Лорну, он остановился, поздоровался с ней и направился к выходу.
И вскоре послышался шум ревущего мотора.
Устроившись удобно в кресле, Элис обратилась к Лорне:
— Думаю, теперь, ты можешь составить полное мнение о Билле. Прошу прошения за то, что использовала для сражения с ним твою гостиную, но этого больше не повторится. Он действительно самый настоящий тугодум.
— И очень обиженный, — заметила Лорна.
— Почему ты это говоришь?
— Это же видно. Ты всегда была единственной женщиной в жизни Билла.
— Вздор! Он ведет себя как раненый медведь, вот и все. Я не думаю, что он способен страстно любить кого-то.
— Ты должна была подумать об этом, когда выходила за него замуж.
— Возможно. Я устала от приключений, а он предложил мне стабильность. — Элис подобрала под себя ноги. — Сама по себе безопасность очень скучна, особенно в жарком климате, где на каждую женщину приходится по шесть мужчин. Когда мы прожили в браке год, я начала развлекаться. У меня не было намерения становиться несчастной.
— Но ты же еще и несла ответственность за счастье Билла…
Элис удивленно подняла бровь:
— О, моя дорогая! Если ты так относишься к браку, то вскоре станешь для Пола половой тряпкой. Кстати, Билл принес тебе письмо. Оно лежит на соседнем столике.
