Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
– Постой, а ты, часом, не из…
– Вот именно! – перебила ее сестра, жующая фаршированную перепелку. – Иш Куявии он. От нашего друга Вареникша.
– Ой! – обрадовалась юная наместничиха, враз забывая о своем высоком положении. – Да что ж это мы стоим? Милости прошу к столу, гости дорогие.
– Ага, ф шамый раз сейшас шлопать какой‑нибудь вкушнятинки! – Рука амазонки потянулась к кувшину с вином. – Давай, пацан, не стешняйшя! Когда ты в последний раз ел по‑человечески?
– И то верно! – не стал ломаться сатиренок.
Ваал подозрительно взглянул на претендента на место за ЕГО столом. Чего это косматый удумал? Что кусик вот так просто позволит первому встречному лопать приготовленные для них с Орландой лакомства?
Зверек, выставив вперед оскаленную мордочку, ринулся мохнатой грудкой на защиту любимой колбасы, и тут…
«Ви‑и!» – сказало существо, отчего‑то не пахнущее вражьим духом. – «Разрешите?»
«Ви‑и‑и!» – растерянно выплюнул кусик. – «Милости просим!»
Ой, неужели же это он такое сказал?
Да что же творится на белом свете?!
«Ку‑ви‑и?» – ткнул рыжим пальчиком гость в колечко колбасы. – «Позволите?»
«Ку‑у‑у‑ви…» – кивнул Ваал. – «Отчего нет…»
Орланда с удивлением вслушивалась в церемонную беседу своего питомца с пришельцем издалека.
Само собой, она не понимала звериного языка, лишь по жестам паренька догадываясь, о чем могла идти «речь».
Кусик любезно соизволил поделиться с рыжим своим любимым кушаньем. Колбасой! Это дорогого стоило. Значит, мальчишка и впрямь из невредных «чужаков».
Исподтишка, чтобы не смущать гостя, девушка принялась рассматривать его.
Пацан как пацан. Если бы не эти его рожки – практически ничем не отличался от человеческих отроков. Ни тебе хвоста, ни копыт. Мускулистый и тонкий, как тростинка. Ну, может, излишне волосатый. Хотя такое и среди людей бывает. Например, у ее Эомая.
Но видно, что воспитанный. Вкушает пищу основательно и неторопливо, как‑то по‑взрослому. При этом не забывая подкладывать маленькие кусочки яств своему крикливому ушастому соседу.
– Тебе сколько лет‑то? – спросила, не удержавшись.
Глаза‑изумруды хитро блеснули.
– Кхм, – прокашлялся. – Сто сорок минуло о прошлом месяце.
– Сколько‑о? – изумилась Ланда.
– Вот заливать горазд! – хлопнула по плечу сотрапезника Орландина. – Почти полтора столетия ему!
– Так и есть! – разобиделся Бублик. – Мы, лесные князья, не врем… Друзьям не врем… – поправился.
– Так ты, выходит, старичок совсем… – ухмыльнулась амазонка.
– Почему старичок? – не понял шутки «чужачек». – По‑вашему, по‑человечьи, мне всего‑то тринадцать сравнялось. Вот дедко Вареник, так тот точно старый. Ему, чай, все две тысячки годочков будет…
– Ско‑олько‑о? – вновь далась диву экс‑монашка.
Нет, она, конечно, догадывалась, что сатиры живут дольше людей. Но не настолько же! Надо будет непременно заглянуть в бестиарий.
– Наелся? – прервала светскую беседу Ласка. – Давай о деле. Расскажи сестре все то, что мне заливал.
Бублик с сожалением поглядел на еще ломящийся от недоеденного стол и так тяжело вздохнул, что у хозяйки сжалось сердце. Потом, вспомнив Вареникса и сравнив его с внучком (или кем ему там приходился пацаненок), она невольно улыбнулась. Ну и горазды ж поесть эти «лесные князья» из Куявии.
– Итак, – приступил к повествованию сатиренок, – началось все это…
Да, началось все, кажись, с тех самых пор, как светлый князь Куявский Велимир решил Русь крестить.
И до него в землях куявцев появлялись христиане, но местные жители принимали проповедников Иисусовых как‑то с прохладцей. Им и с привычными отеческими богами неплохо жилось.
Опять же, кто таков этот самый Христос? Никто на Гебе о нем отродясь не слыхивал. А то, что баяли забредшие невесть откуда «крестоносцы» (так называли себя закованные в латы мореходы, захватившие две сотни лет тому назад Кандию, переименованную впоследствии в Святой остров), поди проверь. Где она, эта загадочная планета Земля, с которой якобы «приплыли» люди с нашитыми на плащах алыми крестами? Сгинула, как некогда Атлантида? То‑то и оно…
Римские августы, хоть и дали волю христианам проповедовать всем и каждому о своем боге, сами не спешили принимать непонятную веру и Иисуса Распятого в официальный пантеон Империи не включили. Потому как не желали молящиеся Христу признавать божественность императора и приносить жертвы перед статуями государей. Ну, не хотят, и не надо. Насильно мил не будешь. Однако ж, в свою очередь, тоже кое в чем права христиан по сравнению с прочими подданными ущемили.
Велимировы дед и отец, привыкшие во всем подражать александрийским владыкам, не привечали молящихся Спасителю, но и не преследовали, хотя некоторые полоумные монахи сами напрашивались на «муки адские», желая «пострадать во славу Искупителя». Таковых по княжескому распоряжению сажали на пару дней в холодную, чтоб поостыли малость, а потом высылали за границу. Негоже, ежели о государях Куявии пойдет в Европе недобрая слава как о варварах, мучителях и душегубцах. Они ж не какие‑нибудь аунакские касики, которые до сих пор приносят кровавые жертвы своим жестоким богам, потчуя тех человечьими сердцами.
Первые два десятилетия Велимирова правления также не отличались никакими новшествами. Правил великий князь себе по старинке, по заветам славных предков своих. И вот год назад словно подменил его кто.
Ни с того ни с сего приблизил к себе главу куявских христиан архидьякона Ифигениуса, мужика весьма зловредного, жадного до денег, а по слухам, и до замужних молодиц (с девками крутить не решался, ибо куявский закон в этом отношении суров: спортил девку – либо женись, либо мужеска достоинства лишайся). За дурной норов народ прозывал его втихомолку Фигой или Кукишем. Откеле тот лихоимец взялся – никто не ведает. Даже отцы со Святого острова, коих князь попросил возвести его нового любимца в епископский сан. Возвели. Им‑то что, лишь бы их вера «в языческих землях торжествовала».
Она и принялась «торжествовать». Согнали всех жителей Клева к Борисфену‑Данапру да и окрестили в речной водице. Люди повздыхали, пообсохли… И по‑прежнему стали величать старых богов.
Велимир, посчитав, что полдела сделано, малость подуспокоился. И даже жертвы Перуну принес за успешное начало многотрудного пути. Кукиш покривился, но перечить грозному князю не стал (что, мол, возьмешь с закоренелого язычника).
Но тут воротилась из дальних странствий Князева дочка Светланка. И учинила родителю такой разнос, что бедный владыка не знал, куда спрятаться от гнева чада своего. Дескать, как можно служить Богу и Мамоне?! Надобно искоренить ересь! А начать с того, что изгнать из Куявии «всякую нечисть». Это она так о представителях Малых Народцев молвила. О леших, кикиморах, водяных, банниках с овинниками, русалках, домовых… Ой, да всех и не перечислишь.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
