Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Вот хотя бы эти превосходные овощи. Сочный латук, доставленный прямо из Египта. Краснобокие томаты, привезенные из‑за Океана. Крепенькие пупырчатые огурцы (ну, эти «земляки», выращенные в какой‑нибудь из сераписских латифундий).
А фрукты? Наливные яблоки, медовые груши, кисло‑острый ананас…
Тут бы Горация с Вергилием надо, чтобы описать изобилие даров Цереры. На худой конец Стира Максимуса. Правда, тот больше по части политической сатиры мастер. А с чего бы? Неужели ему так плохо живется в благословенной Римской Империи? Вроде и дом полная чаша, и жена красавица, и вес в обществе имеет. Чего еще для счастья надобно? А вот же…
Сколько раз уже приглашал его Эомай на беседу. И не как наместник провинции, а по‑родственному. Просил быть осторожнее в высказываниях. Ведь столько «доброхотов» вокруг. Так и норовят насолить новой власти, отобравшей хлебные места у прежних отцов города. Тут надо бы вести себя скромно, с оглядкой, пока не упрочится их положение.
Стир кивал, соглашался, но, только ступал за порог наместничьего дома, тотчас же забывал все клятвы и обещания. Что с него взять? Одно слово – поэт.
Но что это с утра о грустном?
Не лучше ль заняться вот этой обливающейся каплями золотистого жира перепелкой, фаршированной трюфелями? Или аппетитными аллеманскими колбасками, обжаренными в луково‑томатном соусе?
Что‑то аппетит пропал. Вот так всегда. Стоит лишь подумать о печальном, и он куда‑то улетучивается.
А ведь раньше такого не было. Наоборот, едва видела перед собой накрытый стол, так сразу и приходила в доброе расположение духа.
Правду говорят умные люди, что от высокого положения хорошему человеку одни слезы да неприятности.
Лучше бы Эомай тогда отказался от должности. Знал же, сколько хлопот принесет наместничество в Сераписе. Но попробуй отговорись, когда насели со всех сторон. И старенький август Птолемей, и императрица Клеопатра, и главный советник Потифар. Даже сам цезарь Кар лично просил ее супруга помочь восстановить порядок в Империи.
Кар…
Златокудрый, голубоглазый мальчуган, волею судьбы ставший наследником огромной державы. Как он там?
Совсем забыл свою подружку. Не пишет. Только передает неизменные поклоны в официальной переписке с Эомаем. Обиделся, что не его выбрала? Так ведь сердцу не прикажешь.
Да и не пара они друг дружке. Он ведь природный государь, потомок царей Тартесса, ведущих свой род от атлантов.
А она… Ни рода своего не знает, ни племени. Всего‑то и родственников, что сестра‑близняшка. Пытались они с Лаской разузнать что‑либо о своих родителях, да так у них ничего и не вышло.
Зато Кезия хорошо все ведает о родословной своей бывшей послушницы. Пригрелась у своего братца в Болонье и рассылает по всей провинции хулительные хартии против «впавшей в блуд и ересь дочери сатаны». И ведь прямо по имени не называет ни ее, ни Эомая. Боится, что плюнет наместник на иммунитет, предоставленный кляузнице Святым островом, и таки доставит ее на суд скорый и справедливый.
«Блуд и ересь!» Уж кто бы говорил! Забыла «матушка‑настоятельница» как сама во святых стенах обители предавалась скверне, кувыркаясь, прости Господи, в своей келье со встречным и поперечным, а наипаче же с главным заговорщиком Газдрубалом (упокой, Создатель, его грешную душу).
Ох, надобно хоть кофею испить с пирожным. Чудодейственное зелье из Аунако хорошо способствует исцелению души от тоски и уныния.
Хм, а где же выпечка?
Ну!..
Просто слов нет!
Нигде за ним не поспеешь.
Уж кто не меняется со временем, так это некое пушистое и ушастое существо, обладающее поистине неутолимым аппетитом.
«Ви‑и».
Еще обижается. Будто неправду молвила.
«Ку‑ви‑и» – «А тебе завидно?» – привычно «перевела» она.
Кусик, он и в доме наместника провинции кусик.
Только раздобрел изрядно на патрицианских харчах. Еле передвигается. Не мешало бы кое‑кому и на пост сесть.
«Ви‑и‑и кви!» – «На себя, сестрица, посмотри!»
Ладно, ладно. Правда твоя. Оно хоть и нет аппетита, а как‑то само собой естся. А еще эти постоянные приемы. Гости, угощение… Где тут за фигурой уследить. Ну, прибавила пару фунтов…
«Ви?» – «Сколько, сколько?»
Еще и дразнится, нахлебник!
О, с чего бы это Ваал так встрепенулся? Подобное с ним случается, если…
Ну да, так и есть! Сестрица припожаловала.
Дверь с шумом отворилась, пропуская легионера, стоявшего у дверей на карауле (дурацкий обычай, отменить который, как ни уговаривала она мужа, не удавалось). Бедолага влетел в покои задом вперед, полусогнутый и при этом держась руками за живот. Шлепнувшись на пятую точку, воин забормотал извинения и тут же на четвереньках подался на выход.
По пути он уперся лбом в женские ноги, одетые в кожаные скифские штаны, испуганно чертыхнулся и поспешил обогнуть препятствие, при этом получив ощутимый пинок в мягкое место.
– Ласка! – попробовала мягко пожурить неукротимую амазонку Орланда, но нарвалась на свирепый взгляд сестры и закрыла рот.
Ну не любила воительница «домашних вояк», как она презрительно именовала почетную дворцовую стражу.
Орландина была не одна.
Рядом с нею, испуганно посматривая по сторонам, жался какой‑то подросток, с головы до пят закутанный в парадное облачение авгура (недавно Стир был пожалован этим званием и одеяние наверняка позаимствовали из гардероба поэта).
– Что за маскарад? – недовольно нахмурилась супруга наместника, которой по положению требовалось следить за соблюдением ритуалов, в том числе и пресекать любое надругательство над государственными культами.
– Познакомься! – как ни в чем не бывало молвила Льдинка, при этом отвешивая своему спутнику легонький подзатыльник.
Тот от неожиданности шагнул вперед и отпустил край тоги. Капюшон, до самого носа прикрывавший лицо парня, соскочил, открыв взору пораженной Орланды рыжую шевелюру, из которой озорно торчали… маленькие козьи рожки, круглые юношеские щеки, нос‑картошку и изумрудно‑зеленые глаза, испуганно всматривающиеся в хозяйку дома.
– Да ведь это же!.. – Рука экс‑монашки непроизвольно сотворила крестное знамение.
– Это Бубликус! – торжественно представила гостя амазонка, устремляясь к накрытому столу.
– Бублик! – проблеял малыш, шаркнув ножкой и мило покраснев.
– Сатир!! – взвизгнула Ланда.
– Вообще‑то мы лесные князья, – насупил рыжие бровки «чужачек».
Гордый титул невольно напомнил девушке об одном хорошем знакомом, в компании которого им с сестрой пришлось пережить немало приключений.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
