Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Военные переглянулись.
– Клетку, – вдруг сказал чернобровый командующий ВВС. – Живую клетку.
– Именно! – воскликнул Буранов. – Внешняя оболочка, защитный слой!
Офицеры загомонили. Даже министр заинтересованно всмотрелся в картинку.
– А теперь немного изменим температуру, – сказал Андрей, увлеченно вводя данные на сенсорной панели. – Глядите, что сейчас будет происходить с «шариками»…
Одна из крупных сфер во внутренней камере внезапно задрожала сильнее остальных и закрутилась, вытягиваясь в каплевидное тело. Она удлинялась до тех пор, пока в центре не сделалась уже, чем по краям. Затем, став похожей на восьмерку, лежащую на боку и бешено вращающуюся вокруг воображаемой продольной оси, «капля» конвульсивно дернулась, и «поясок» посередине исчез.
Теперь было две сферы.
Некоторые из военных крепко матюгнулись.
В течение следующей минуты еще шесть крупных шариков распались надвое.
– Да это же процесс деления, – прошептал кто-то. – Они размножаются…
– Не совсем так, но очень похоже, – подтвердил Буранов, возвращая прежний температурный режим. – При определенных условиях сгустки плазмы начинают «питаться» нейтральными атомами аргона, «переваривать» их и расщеплять на ионы и электроны. Скажу вам больше: иногда новорожденные «клетки» начинают испускать электромагнитные волны, словно передавая друг другу некую информацию! В свое время я даже зафиксировал, как одна из сфер «откликнулась», завибрировав с идентичной частотой!
Буранов повернулся к ошарашенным генералам с видом гения, только что изобретшего атомную бомбу.
– Вова, выключай, – обронил он через плечо.
Подача энергии прекратилась, и все шарики за двойным стеклом мгновенно исчезли.
Или погибли…
Через некоторое время министр сглотнул колючий комок в горле и, отогнав жуткие догадки, хрипло проговорил:
– Это… жизнь?
– Да, – неуклюже пожав одним плечом, ответил Буранов. – Это жизнь. Только проблема несколько в ином… Это искусственно созданная жизнь в холодных плазменных структурах, возможность которой предсказывал еще великий Константин Эдуардович более сотни лет назад.
– А в чем же проблема? – осторожно спросил коренастый генерал, командующий ракетными войсками стратегического назначения.
– Вы сейчас видели плазменную форму жизни. Совершенно не похожую на нашу – белково-нуклеиново-водную. Но если можно провести такую грубую аналогию – эта жизнь растительная.
Тишина резанула по ушам, и кто-то из офицеров поспешил уточнить:
– Отсюда следует, что может существовать и… животная?
– А вот об этом мы поговорим на следующем факультативном занятии, – с нездоровым блеском в глазах произнес подросток. – Не забудьте принести чистые тетрадки для контрольных работ.
Министр обороны шестой части суши почувствовал, что ноги стали ватными, и плюхнулся на ближайший стул.
Пимкин взашей вытолкал из кабинета всех аналитиков и подпер дверь древком российского флага.
– Успокойтесь, вашу мать! – прикрикнул он на гомонящих вояк, надевая очки. – Офицеры вы или барыги на базаре? Времени в обрез. Наполните пещеристые тела кровью и терпением! Дайте пацану закончить!
Буранов дождался, пока присутствующие притихнут, и продолжил говорить прежним сипловатым, не поставленным голосом. Вспыхнувший было на миг азарт в его глазах безвозвратно улетучился, сменившись занудностью отличника, вызубрившего урок.
– Вы только что видели, как под воздействием высокого напряжения плазма сгустилась в сферы и даже начала делиться, то есть проявлять явные признаки жизненной активности. Представьте, что мы увеличим напряжение, будем варьировать температуру, давление, произведем бомбардировку гамма-частицами и добавим еще какого-нибудь излучения. Плазма – настолько податливая форма вещества, что при определенных условиях вылепить из нее можно практически все, что угодно. Проблема в том, что для этого нужны огромные мощности, которые у нас имеются разве что в современных лабораторных комплексах. А теперь вообразим на мгновение, что эти немыслимые силы витают вокруг нас, только мы не умеем ими пользоваться, не видим их, проходим мимо и сквозь.
– Ближе к сути, парень! – поторопил министр.
– Моя гипотеза состоит вот в чем. Под влиянием неизвестных нам внешних и внутренних источников высоких энергий плазма может самоорганизовываться. Структура ее связей на ядерном и даже кварковом уровнях может изменяться как угодно.
– И?..
– А если плазма достигнет такой «зрелости», что начнет сама изымать энергию из окружающей среды? Если она научится питаться веществом? Излучениями? А если материей?
– Что тогда?
– Вы хотя бы представляете порядок усложнения, до которого может развиться структура, где каждая частица постоянно связана с любой другой в радиусе кулоновских сил притяжения и отталкивания? И так по цепочке. До бесконечности… Вы даже не можете вообразить и миллиардной доли той степени, до которой возможна самоорганизация таких процессов.
– Тогда Вселенная уже должна была сто раз взорваться и размазать нас по стенкам мироздания…
– Если бы было все так просто. Если бы. За пределами границ, которые мы условно обозначим красными флажками допустимого, начинают действовать законы энтропии. Любая система усложняется или упрощается до той поры, пока не достигнет определенного равновесия. Как на микро-, так и на макроуровнях. Возьмем, к примеру, наш, человеческий, мозг. Мы развивались на протяжении огромного количества времени, эволюционировали, умирали и выживали. И теперь стали теми, кто мы есть. Вряд ли через сто, тысячу или миллион лет наши сознание, рассудок, разум поднимутся на новый виток развития. Мы достигли своего предела. Возможны колебания, но порядок скорее всего останется тот же. – Буранов замолк, рассеянно потеребил свитер. И вдруг резко спросил: – Вы когда-нибудь слышали о плазмоидах?
Никто из присутствующих не ответил.
– Современная наука никогда не отрицала существования других форм разумной жизни, – проговорил подросток и как гвоздь вколотил: – Но впервые реальное доказательство мы получили несколько часов назад.
– Он псих? – осторожно спросил министр у генерала Пимкина через некоторое время.
– Основная среда их обитания – ионосфера, – невозмутимо продолжил Буранов. – Это горячий разреженный слой атмосферы нашей планеты, расположенный на высоте от 50 километров. Там для них просто райские условия: постоянные грозы, насыщенные электричеством ионизированные образования, магнитные бури. А выше – радиация, бесконечный поток частиц высоких энергий, несущихся от Солнца. Вы не задумывались, почему ваша связь отрубилась в считанные секунды? Почему нет сведений с орбитальных станций и спутников? Элементарно. Все это идет через ионосферу. Они ослепили и оглушили вас. И не только там, в вышине, но и здесь: радиоволны, электромагнитные поля, высокие и низкие частоты, рентген, гамма– и альфа-излучения и многое-многое другое – это всё их стихии. Я не удивлюсь даже, если на них не действует эффект Доплера…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
