Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
И мы ушли. Я брела за дядей Алексом, дрожа как жалкий лист на ветру. Он толкнул дверь, за которой стояли двое мужчин в длинных плащах. Клаудвилльские гангстеры. Издерганные, худые, с обветренной кожей.
— Мы слышали крики, — сказал тот, что повыше. Они уставились на нас. Внезапно один из них узнал дядю Алекса.
— Да это же сам Дьявол! Владыка вселенной. Ну, как идет работа. Ваше Сатанинское Величество?
— Одри, — проговорил дядя Алекс. — В машину. Быстро. Бегом.
Но я не послушалась. Чувствовала себя виноватой — ведь это мои крики привлекли их.
— Пожалуйста, оставьте нас в покое, — сказала я.
В тот же миг мою шею стиснули чужие руки.
— Так, богатенькая девочка, не делай глупостей. Мы не хотим тебя убивать. Просто хотим получить за тебя хороший выкуп. Тебе все ясно? Простой капитализм двадцать второго века. Что такого? Ведь мы всего-навсего товар.
К моей шее приставили электрошокер. Стоило оказать сопротивление, и я получила бы разряд. Но дядя Алекс действовал быстро.
Он соврал.
Позитрон не остался в машине. Дядя выставил его перед собой, и в долю секунду один из гангстеров отправился в небытие. Материя, из которой состояло его тело, стала антиматерией. Я тоже действовала быстро. Изо всех сил пнула держащего меня гангстера в живот и отскочила в сторону, чтобы дядя Алекс мог выстрелить в него. Что он и сделал.
Итак, две смерти за две секунды.
— Быстро! — проговорил дядя Алекс, осматривая аллею на случай, если за нами кто-то наблюдал. — В машину!
И кое-кто за нами действительно наблюдал. Только это был не человек и даже не Эхо. Груда старого ржавого металла, выше трех метров, с одним работающим левым глазом, который отливал в темноте грязно-красным. В его свете был заметен идентификационный номер на груди: CAL-300. Скорее всего, старый робот-охранник. Может, раньше его использовала полиция или частная охранная фирма. А теперь его запрограммировали для защиты двух мужчин, чья жизнь только что закончилась. Но для меня это был огромный злющий робот.
— Ни с места! Вы совершили преступление.
— Нет, — возразил дядя Алекс. — Это была самозащита.
— Застрелите его! — крикнула я дяде.
Он выстрелил, но промахнулся, а огромный скрипучий робот выпустил лазерный луч, который буквально расплавил позитрон в руках дяди Алекса. За первым лучом последовал второй — правда, более медленный.
— Остановитесь… Вы… Нарушили…
— Скорей, он выходит из строя, — прокричал дядя Алекс, переходя на бег. CAL-300 преследовал нас, за спиной сквозь шум дождя и завывание ветра слышался скрежет металлических конечностей и суставов.
Я бежала так быстро, как только могла. Но вдруг CAL-300 рухнул на платформу всем своим нечеловеческим весом, и та закачалась. Я на секунду отвлеклась, поскользнулась на трясущейся платформе и покатилась. Мои ноги свесились с ее края. Потом еще дальше. Перед смертью мне предстояло упасть с тысячеметровой высоты. Я ухватилась за один из металлических столбов недоделанного забора. Залитый дождем город блестел подо мной, как личинка жука-светлячка. Небоскребы и лодки, освещенные магнитные треки и парящие офисные здания. Голографические рекламы мерцали, как привидения, одним из которых я в скором времени могла стать.
Проще всего было разжать руки. Просто отпустить столб. Падение на любую поверхность с такой высоты убило бы меня быстрее, чем за секунду. Элементарно. И больше никакой боли. Никакого горя. Никаких воспоминаний о маме и папе. (Люди переоценивают воспоминания. Воспоминания — это просто печаль, которую будет вечно хранить будущее.)
Но жизнь — упрямая штука.
— Помогите! — закричала я. — Помогите!
Столб был мокрым, и я едва держалась. Ладони скользили, но я сжимала пальцы изо всех сил. Запястья болели так сильно, что, казалось, руки вот-вот оторвутся.
«Было бы так легко, легко, легко…»
Ветер дул все сильнее.
Сколько все это продолжалось? Секунду? Две? Три? По-моему, прошли часы.
Вдруг в моей голове зазвучала песня. Песня! Я вот-вот погибну — и тут песня. «Нео Максис», конечно. Та, которую они пели вместе с «Харло-57»: «Жизнь, говорила она, — это не бриз. Она — семьдесят семь штормов на морях. Но если сможешь, удержи свою лодку на плаву. Жизнь стоит всей этой душевной боли… Если сможешь удержать лодку на плаву».
— Помогите! Дядя Алекс! Помогите!
Ветер превратился в ураган. Меня качало из стороны в сторону. Ветер явно хотел моей смерти. Но я не собиралась умирать.
И он оказался там. Дядя Алекс. Он был там. Черный силуэт в частых штрихах дождя. Он подбежал и вытащил мня.
— Все в порядке, Одри. Я тебя держу. Держу. Держу.
Его слова помогали мне выкарабкаться не меньше, чем руки. Ему пришлось нелегко, он не был таким сильным и большим, как папа, но все-таки у него получилось. И мы добрались до машины и уехали как можно быстрее, пока другие клаудвилльские гангстеры или подержанные роботы-охранники опять не встали у нас на пути.
Теперь я точно знала три вещи. Первое: я все так же далека от того, чтобы смириться со смертью родителей. Второе: самоубийство не поможет мне с этим справиться. А третье? Пора уже перестать сомневаться в дяде Алексе.
ГЛАВА 14
— Не надо было тебя туда везти, — сказал он. — Прости меня. Прости.
— Все хорошо, — я попыталась его успокоить. Внутри у меня было чудовищно пусто. Никакими словами не описать. Что-то вроде чувства вины, вызванного тем, что происходит со мной, после того, как родители умерли. Но в тот жуткий момент на платформе мне было не до депрессии. Может быть, постоянная опасность — это единственный способ справиться с горем? Может быть, оказаться на волосок от смерти — единственный способ вернуться к жизни?
Я снова подключила нейродетекторы. Мгновенно яростный водоворот в голове успокоился. Дядя Алекс опять сказал, что мне нужно постараться их не носить.
— Я не святой, — говорил он, пока мы парковались высоко над его домом. — Но я хочу о тебе позаботиться. Послушай, у меня возникли непредвиденные дела. Завтра мне нужно кое-куда съездить по делам компании, побывать на складе, но это всего на день. Все остальное время я буду здесь. Ты не останешься дома одна.
Я вспомнила, как он мне говорил: «Я проведу дома всю следующую неделю, а если понадобится, то и больше. Я не буду уезжать, обещаю».
Меня охватило беспокойство.
— Куда вы собираетесь?
— В Париж.
Париж.
Я вспомнила, как мама возила меня в лучший европейский бассейн. Субботними утрами, которые никогда не вернутся.
Левиборд опустил нас на лужайку. Эхо все еще работали в саду. Дядя Алекс посмотрел на меня и сказал:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
