— Ты ожидала увидеть тот город, который пророк Иезекииль узрел в своем видении, — улыбнулся Вениамин. — Но это было всего лишь обещание, образ грядущего. Именно это и представляют собой видения — обещания Господни.
«Видения! То же самое, что яркие сны или нет?» — промелькнуло в голове у Марии.
Вслух же она спросила другое:
— А в наше время у людей бывают видения?
— Может быть, — ответил Вениамин. — Мы ведь не можем знать, что происходит в каждом доме.
— Думаю, в Иерусалиме на виду маячили наши друзья-римляне, — заметила мать Кассии. — А я сильно сомневаюсь в том, чтобы они присутствовали в видении Иезекииля.
— Наши друзья? — Мария была потрясена, услышав, что римлян назвали друзьями.
— Она пошутила! — пояснил Омри. — Сказала одно, а имела в виду нечто противоположное. — Он важно сложил руки на груди.
— Спасибо, Омри. Ты, я вижу, метишь в дипломаты, — с усмешкой, но без раздражения сказал отец Кассии. — Что касается римлян, то не стоит всех их огульно записывать во враги. Например, некоторые из них являются постоянными и щедрыми заказчиками, благодаря которым процветает моя мастерская. Мне кажется, что мужчина, стремящийся украсить свою жену золотыми бусами и серьгами, не может быть совсем уж плохим человеком.
Мария, привыкшая к тому, что в ее семье постоянно порицают тщеславную тягу к роскоши, не говоря уж о резких обличительных выпадах против римлян, рассмеялась. Да, в этом что-то есть. Наверное, не так уж плохо, если кто-то приведет тебя в мастерскую золотых дел мастера и предложит выбрать украшение.
С открытого внутреннего двора повеял прохладный ветерок, и Мария заметила блики на воде озера Стоявший высоко на склоне дом был расположен весьма удачно, чтобы улавливать прохладу в жаркие дни лета. Но как же зимой, когда дуют холодные штормовые ветра?
Легкий ветерок шевелил стеклянные подвески, издававшие мелодичные звуки — словно бриз перебирал струны арфы.
— Зимой мы перебираемся во внутренние комнаты, — пояснила мать Кассии. — Туда, где стены окрашены в красное и черное, по нынешней заграничной моде. Там тепло и уютно. Но кто сейчас думает о зиме?
За очередным дуновением ветерка вновь последовал перезвон стеклянных колокольчиков.
Ужасная зима вздымающиеся волны, шторма, подвергающие опасности рыбачьи суденышки, пронизывающие ветра, туман, сырость и холод, пробирающийся в каждый уголок дома… И правда что за радость думать об этом сейчас, в дивный летний день, когда озеро дружелюбно и безопасно и усеяно судами всех форм и размеров?
— Мария — такое милое имя, — сказал отец Кассии, — А как зовут твоих братьев и сестер?
Сама девочка не видела ничего особенного в своем распространенном имени, а потому восприняла услышанное как простую любезность.
— У меня два брата. Одного зовут Илий, а другого Самуил. Самые обычные имена. А маму зовут Зебида, — добавила она.
Вот это имя никак нельзя было назвать заурядным — гак звали мать одного древнего царя Иудеи.
— Я никогда не встречала ни одной Зебиды, — сказала мать Кассии.
— Ну а я до сих пор никогда не встречала ни Кассии, ни Омри, — парировала Мария.
— Кассией звали одну из дочерей Иова. Разумеется, рожденную после того, как Господь вернул многострадальному праведнику свое благоволение. Это слово означает пряность, корица. Мы с мужем решили назвать ее так, когда увидели ее рыжие волосы.
— А Омри?
Что Мария слышала об Омри? Ничего хорошего.
— Омри был правителем северного царства Израиль, — пояснил Вениамин. — Он был отцом Ахава.
Она знала это! Он был злым! Единственное, что могла сделать Мария, — это попытаться скрыть свое потрясение.
— О! Я знаю, что он считается дурным человеком, поскольку у нас принято чернить все, имеющее отношение к северному царству, но давай рассмотрим свидетельства, — сказал отец Кассии.
Мария понятия не имела, о чем идет речь, но готова была послушать.
— Он основал величественный город в Самарии, который должен был стать соперником Иерусалима. Он вернул утраченную территорию к востоку от Иордана и завоевал Моав. Он заключил мир с Иудеей, положив конец бесконечным войнам между братскими государствами. Это человек, которым стоит гордиться, кому стоит подражать!
— Мы хотели, чтобы наш сын был сильным, решительным н отважным, поэтому и назвали его Омри, — добавила мать Кассии. — Те, кому известно о деяниях Омри, нас понимают. Что касается остальных, это невежественные, нетерпимые глупцы!
«Вроде моих родных, — подумала Мария. — Они, кажется, весьма невысокого мнения о северном царстве».
— Сарра! — повысил голос ее муж. — Ты немного перегнула палку. Если люди невежественны, это еще не значит, что их следует считать глупцами.
— Если ты почитаешь нашу историю, то сам убедишься, насколько они слепы.
Она читала книги?! Она умеет читать?
Мать Кассии обратилась к Марии.
— А ты умеешь читать? — спросила она. — Кассия только что начала учиться.
— Нет, я…
«Я хочу учиться, я хочу этого больше всего на свете!»
— Хочешь заниматься вместе с Кассией? Занятия проходят интереснее, если дети учатся вместе.
— Да, пожалуйста, приходи! — подхватила Кассия. — Тебе понравится мой наставник, с ним не соскучишься.
Сможет ли она? Удастся ли ей водить родных за нос и тайком от них учиться читать? При одной этой мысли голова Марии пошла кругом от страха и волнения.
— Уроки два раза в неделю, — сказала Кассия. — В середине дня. Когда большинство людей отдыхает.
— Я… я спрошу, — тихонько промолвила Мария.
Правда, сама-то она знала, что спрашивать без толку. Ответ известен заранее.
— Может быть, мне попросить за тебя? — предложила мать Кассии. — Я могла бы послать приглашение…
— Нет! — быстро сказала Мария.
Тогда ей пришлось бы объяснять родным, как она познакомилась с Кассией, откуда знает ее семью и все остальное. В итоге ей зададут трепку, а разрешения она все равно не получит.
— Я… я сама спрошу.
— А как мы будем сообщать друг дружке то, что надо? — спросила Кассия. — Можно оставлять записки в дупле у озера. Ой… ты же не умеешь писать.
В этот момент Мария твердо решила научиться и читать, и писать — чего бы это ей ни стоило.
Я оставлю красный платок, если смогу прийти, и черный, если нет, — сказала она.
— И где ты болталась?
Мать Марии накинулась на нее, как только девочка вошла в атриум, крохотный, как ей теперь показалось.
По дороге домой Мария придумала вроде бы убедительную историю: после урока ткачества она пошла на рынок, чтобы присмотреться к цветной шерсти и выяснить, есть ли в продаже такие образцы, с какими работала мастерица. Она не собиралась задерживаться надолго, но ведь рынок такое место… загляделась на одно, на другое…
