Капитан Кук встретил его строго, по всем служебным правилам, хотя облик и манеры гостя резко контрастировали с таким обращением. После того как тот вытащил из камзола бутылку и протянул ее в качестве подарка, Кук немного смягчился. Оба прошли к капитанской каюте и дали возможность поработать начальнику порта и врачу.
Спустя несколько минут после того, как представители Голландской Ост-Индской компании покинули судно, подали сигнал о том, что все в порядке. После этого флотилия торговцев набросилась на корабль, как стая голодных чаек, дикими криками призывая моряков опустошать карманы и кошельки.
Прямо под Мэссоном пристала небольшая гребная лодчонка, которой, вопреки всем ожиданиям, удалось пробиться к кораблю. По крайней мере, Мэссон очень сомневался, что эта ветхая скорлупка теперь сможет доплыть обратно до берега, особенно когда он увидел тщедушного гребца. Тот поднял вверх обожженное солнцем морщинистое лицо и улыбнулся Фрэнсису беззубой улыбкой:
— Кровь черепахи, минхер? Vir die slange?[8]
Мэссон лишь растерянно смотрел в ответ, и тогда мужчина еще раз попытал счастья, и ни на секунду с его лица не исчезала щербатая улыбка, когда он поднимал вверх небольшой мешочек:
— Вы чего-нибудь хотите, минхер? К вашим услугам!
Когда торговец сообразил, что Мэссон все еще его не понимает, он странно свернул язык и попытался зашипеть. Этот звук, может, и напоминал бы змеиное шипение, если бы были целы все его зубы. Фрэнсис улыбнулся, покачал головой и махнул рукой, что, по его мнению, должно было означать вежливый отказ от покупки. Заметив, что здесь каши не сваришь, торговец сдался и пустился соблазнять другого моряка.
Мэссон бежал вниз от какофонии на палубе, чтобы собрать вещи. Возле каюты Барнетта он остановился в надежде, что сможет убедить его плыть до набережной вместе и разделить расходы на переправу, но молодой ботаник уже исчез.
Исполненный неуверенности, Мэссон собрался с духом и отправился проститься с капитаном. Поздоровавшись с морским пехотинцем, который стоял на часах у приемной капитана, Мэссон быстро постучал и отступил назад, ожидая приглашения войти.
— А, мистер Мэссон! — воскликнул Кук. — Вы нас уже покидаете. Надеюсь, вы чувствуете себя достаточно здоровым, чтобы начать работу.
Насколько Мэссон мог заметить, беспокойство капитана было неподдельным, и если он еще и злился за инцидент с обезьяной, то ничем не показывал этого.
Мэссон утвердительно кивнул, как вдруг из тени вышел человек со шрамом, который прибыл на борт вместе с начальником гавани.
— О какой работе идет речь, капитан Кук? Возможно, я смогу быть в некоторой степени полезным?
Кук представил их друг другу:
— Мистер Схеллинг, это мистер Фрэнсис Мэссон. Сэр Джозеф отправил его на мыс для поисков цветов, которые будут расти в королевских садах в Кью. Здесь, на мысе Доброй Надежды, очень полезно водить знакомство с мистером Схеллингом, мистер Мэссон.
Мужчины пожали друг другу руки. Лицо Схеллинга просияло при одном упоминании о сэре Джозефе Бэнксе.
— Скажите-ка, мистер Мэссон, у вас не найдется немного свободного времени сегодня вечером?
— В общем-то, я надеялся, что смогу сразу приступить к работе…
— Великолепно! — воскликнул Схеллинг, не дослушав фразу до конца. — Несомненно, сэр Джозеф выбрал вас за вашу трудоспособность и усердие, но уверен, что даже он не смог бы вам запретить немного отвлечься. Путешествие наверняка было долгим и утомительным. Ост-Индская компания устраивает небольшой праздник в честь прибытия капитана Кука, и, хотя там будут только ее представители и свободные голландские бюргеры с высокой репутацией, я был бы очень рад, если бы вы тоже пришли туда в качестве моего личного гостя.
Мэссон толком не понимал, как реагировать на такой внезапный широкий жест, но не видел повода отказаться.
— Спасибо, мистер Схеллинг, я очень рад вашему приглашению.
— Не стоит благодарности, мистер Мэссон. И если я могу что-нибудь сделать для вас, пока вы находитесь здесь, просто дайте знать. Вы уже решили, где остановитесь?
— Сэр Джозеф передал мне значительную сумму на расходы, так что я наверняка что-нибудь найду. Мне просто нужна небольшая комната, чистая и спокойная, где я мог бы хранить коллекцию и проводить работу.
Схеллинг рассеянно потирал шрам, оценивающе рассматривая Мэссона.
— Вы скоро убедитесь, что здесь, на мысе, простые жизненные мелочи стоят намного дороже, чем можно предполагать. Я боюсь, что это цена за то, что мы живем под защитой Голландской Ост-Индской компании. Если бы не они, кто знает, что выползло бы из темноты, чтобы поглотить нас. За это они пользуются полной монополией на все. Ну, почти на все. — Схеллинг подмигнул со знанием дела, вытащил из нагрудного кармана карточку, на которой значился адрес, и протянул ее Мэссону. — Если вы придете по этому адресу и скажете, что вас послал я, вас там наверняка примут как дорогого гостя.
Когда Мэссон взялся за карточку, Схеллинг продолжал крепко держать ее:
— Если вдруг этого не произойдет, просто дайте мне знать.
И с ироничной улыбкой он отпустил карточку.
Мэссон повертел в руках карточку, достаточно толстую и казавшуюся дорогой, заметил тисненую надпись большими черными жирными буквами: «Джон Схеллинг».
— Эта карточка послужит вам также пропуском на праздник. Вам нужно лишь показать ее на воротах в сады Компании в любое время после шести.
Воцарилось молчание, которое Мэссон счел намеком на то, что ему следует удалиться. Поблагодарив капитана Кука и пожав вялую руку Схеллинга, Фрэнсис вышел на палубу и спустился в один из поджидавших баркасов. В нем уже было полно моряков, которые давно и отчаянно ожидали возможности почувствовать твердую почву под ногами.
Когда темнокожие гребцы отчалили от судна, матросы запели скабрезную песенку. Мэссон не подпевал, он сидел спиной к «Резолюшн» рядом со своим чемоданом и наблюдал, как лодка медленно плывет в объятия гор.
Глава 13
Мэссон оставил таможенникам на набережной путевое описание, затем пересек рыночную площадь и шел вверх по холму недалеко от Столовой горы, пока не добрался до окраины, и там по адресу нашел дом, который указал Схеллинг.
Фрэнсис еще раз перепроверил карточку, чтобы убедиться в правильности адреса, и двинулся по узкой тропинке, которую обступал с обеих сторон красивый сад. Путь вел к двери приземистого одноэтажного домика с выбеленными стенами.
Мэссон взошел по ступеням веранды, где по обе стороны стояли удобные на вид лавки с латунными плевательницами. Дом располагался в стороне от дороги, на окраине города, поэтому здесь было очень тихо. Мэссон посчитал это сущим везением и в мыслях поблагодарил Схеллинга за то, что тот направил его в такое место.
Наконец он подергал за шнур, и зазвонил маленький бронзовый колокольчик, который висел над простой табличкой с выведенной от руки надписью «Begrafenisondernemer»[9].
