Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
* * *
«Дарий готовился к походу на скифов и рассылал вестников к подвластным народам. Одним царь приказывал выставить войско, другим корабли, наконец, третьим построить мост через Фракийский Боспор. Артабан, сын Гистаспа, царский брат, настойчиво отговаривал царя от похода, указывая на недоступность скифской страны. Артабану, однако, не удалось убедить царя благоразумными советами, и он отступился. Дарий же, завершив все приготовления к походу, выступил из Сус» — так начинает Геродот рассказ о грандиозном предприятии Дария I, которое в случае успеха могло бы изменить весь ход мировой истории. О том, что подготовка велась самым тщательным образом, свидетельствует то, что поход начался именно из Суз — этот город находился недалеко от Персиды и Мидии, а именно там, как известно, формировались отборные части персидской армии. Поэтому, на мой взгляд, есть смысл коротко разобрать, а что же представляла собой эта армия в эпоху, когда Персидская империя находилась на вершине могущества.
На мой взгляд, наиболееинтересное исследование персидской армии времен Дария I сделал Ганс Дельбрюк в своей «Истории военного искусства в рамках политической истории». Автор довольно подробно рассматривает разные аспекты персидской военной организации, попутно разоблачая многочисленные мифы, которые были созданы античными авторами по данному вопросу. Например, он напрочь отметает сведения о персидских полчищах, исчисляющихся сотнями тысяч и состоявших из различных народов, которых гнала на войну злая воля персидских царей. «Персидское государство состояло из национального персидского ядра и многочисленных подчиненных народностей. Из этих последних персидские цари не набирали бойцов. Месопотамцы, сирийцы, египтяне, малоазиатские народности составляли невоинственную, платившую дань массу; исключением являлись финикийские и греческие моряки, из которых, разумеется, комплектовались матросы для военного флота». Ядром армии Дария, помимо царских телохранителей и гвардии бессмертных, являлись личные дружины персидской аристократии — «Надо представлять себе, что все сатрапы от Черного моря до Красного, вступая в должность, приводили с собою большую национально-персидскую дружину, из которой они набирали своих телохранителей и придворных, а также гарнизоны для наиболее важных укрепленных пунктов. Налоги и взимаемая сатрапом дань натурой давали ему возможность не только содержать эти дружины, но также пополнять их в случае нужды наемниками из воинственных племен, многие из которых оставались в этом огромном государстве в полунезависимом, а иногда и вовсе независимом положении». Е. А. Разин в «Истории военного искусства» также отмечает, что «Наиболее боеспособными воинами в персидской пехоте были персы, мидяне и бактрийцы. В составе персидского войска были отряды наемников, в том числе греки». Но элитой элит персидской армии считались царские телохранители, в рядах которых служили представители высшей знати (1000 пеших и 1000 конных), а также 10 000 отборной пехоты, которых называли «бессмертные», поскольку вместо погибшего сразу зачислялся новый боец, и их численность оставалась неизменной. Отличительной чертой этих привилегированных воинов были золотые и серебряные шары на тупых остриях копий, поэтому античные авторы иногда их называли «держатели яблока». Защищены они были в отличие от остальной массы пехоты тяжелыми доспехами, а вооружены копьями, мечами и секирами. И потому Г. Дельбрюк делает, на мой взгляд, совершенно обоснованный вывод: «…персы создавали свое войско на основе не количественного, но качественного принципа… Персы были профессиональными воинами».
Соответствующим было вооружение остальной персидской пехоты: «Ввиду того, что основным оружием был лук, предохранительное вооружение было легким: у пехоты только плетеный щит, который стрелок выставлял перед собой при стрельбе. «Они идут в бой в шапках и штанах», — описывает Аристагор персидских воинов спартанцам. В другом месте упоминаются чешуйчатые панцири, но ими, по всей вероятности, пользовалась только часть всадников» (Г. Дельбрюк). Помимо лучников, в рядах персидских войск находились довольно значительные подразделения метателей дротиков и пращников, которых набирали среди горных племен. «Метательный бой был основным видом боя. Мечи и короткие копья являлись второстепенным оружием» (Е. А. Разин). Персидская тяжелая кавалерия была защищена доспехами, которые закрывали все тело воина, доспехами же были защищены и многие лошади — вооружены эти всадники были ударным оружием, мечами, луками и копьями. То, какое надежное средство защиты представляли персидские доспехи, мы находим у Геродота при описании битвы при Платеях, где он рассказывает о гибели командира персидской кавалерии: «При атаке отрядов конницы конь Масистия, скакавшего впереди, был поражен стрелой в бок. От боли он взвился на дыбы и сбросил Масистия. Афиняне тотчас же накинулись на поверженного врага. Коня его они поймали, а самого Масистия прикончили, несмотря на отчаянное сопротивление. Сначала афиняне, правда, не могли справиться с ним, так как он был вооружен вот как: на теле у Масистия был чешуйчатый золотой панцирь, а поверх надет пурпуровый хитон. Удары по панцирю не причиняли Масистию вреда, пока какой-то воин, заметив причину безуспешных попыток, не поразил его в глаз. Так-то упал и погиб Масистий». Таким образом, если посмотреть на вооружение и тактику ведения конного боя, то здесь четко прослеживается мидийская традиция, которую персы взяли на вооружение. В свете этого очень интересным выглядит наблюдение Геродота о подготовке великолепных бойцов тяжелой кавалерии, которая, отдаленно конечно, напоминает воспитание средневековых рыцарей — «Доблесть персов — мужество. После военной доблести большой заслугой считается иметь как можно больше сыновей. Тому, у кого больше всех сыновей, царь каждый год посылает подарки. Ведь главное значение они придают численности. Детей с пяти до двадцатилетнего возраста они обучают только трем вещам: верховой езде, стрельбе из лука и правдивости». Однако в этом же отрывке мы в дальнейшем снова встречаем расхожий миф о том, что главное значение персы придают численности своей армии, и это утверждение, ставшее чем-то вроде незыблемой истины, красной нитью проходит через всю историю Древнего мира.
В состав армии входили также подразделения боевых колесниц, которые персы усилили, приделав к колесам мечи и серпы, но действовать эти машины для убийств могли только на ровной местности, что значительно снижало их боевую ценность. Также они были бессильны против мобильных и легковооруженных войск, зато если им удавалось врезаться в плотный строй пехоты, то опустошения, которые они производили, были страшные. И тем не менее их век уже близился к концу, и в скором времени они станут анахронизмом на поле боя. Что касается организации, то «персидское войско делилось на тысячи, сотни, десятки. Боевой порядок состоял из крыльев, которыми командовали члены царской семьи» (Е. А. Разин).
Персидские цари проявляли постоянную заботу о своем войске, которое служило надежной опорой их власти, а греческий историк Ксенофонт сообщает, что Царь царей ежегодно в столице проводил армейский смотр. Ну а что касается флота, то он появился у персов, как только они заняли Эгейское побережье Анатолии и Финикию — именно корабли малоазийских греков и финикийцев составляли их лучшую, ударную часть, поскольку сами персы моряками никогда не были. Ко времени Дария I флот являлся в основном средством поддержки сухопутной армии, но со временем ситуация изменилась в корне, и он стал самостоятельной мощной силой в Эгейском регионе. Вот с такой грозной военной машиной Ахеменидов и предстояло теперь помериться силой скифским воинам.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
