– Можно сделать это дома? В моей квартире?
– Быстрое выведение из зависимости? Это очень рискованно.
– Что вы имеете в виду, когда говорите «рискованно»? Рискованно для ее физического здоровья или для состояния психики?
– И для того, и для другого. Может случиться все, что угодно. У нее могут начаться конвульсии. Это бывает довольно редко, но все же бывает. Она может пытаться покончить с собой…
– Она будет не одна.
– Оливия, она все равно может попытаться. У вас в кухне полным-полно острых предметов. У вас есть окна, из которых можно выпрыгнуть. – Диана умолкла, увидев потрясенное лицо Оливии. – Я не говорю, что это произойдет обязательно, но может произойти. Она может стать агрессивной – это тоже довольно частый симптом.
– Я думаю, в Энни вообще нет ни капли агрессивности, – возразила Оливия.
– Это в той Энни, которую вы знали, – мягко улыбнулась Диана. – Но вы увидите ее совсем другой.
Оливия вернулась домой и рассказала Энни и Джиму все, что она узнала от Дианы Брунли.
– Нет, нет, только не клиника, – встревожилась Энни, как они и ожидали.
– Это единственный способ, если ты хочешь справиться с этим быстро, – сказала Оливия.
– Нет. – Энни сильно побледнела. – Я должна буду назвать Эдварда как ближайшего родственника, а они могут с ним связаться.
– Они не станут этого делать без твоего разрешения, – возразил Джим.
– Я в этом не уверена. – Энни изо всех сил затрясла головой. – Я хочу сделать это здесь. И чтобы вы были со мной. Я знаю, что не должна вас просить, но ведь именно за этим я сюда приехала. – В ее голосе зазвучали истерические нотки. – Если бы я собиралась лечь в клинику, я могла бы сделать это в Англии. Если Эдвард узнает, что я от него сбежала, что лгала ему, я потеряю и его, и детей. Я это знаю. – Она помолчала, потом упавшим голосом добавила: – Тогда я лучше вернусь домой, и пусть все будет по-старому.
– То есть ты будешь глотать эти чертовы таблетки, пока окончательно не спятишь, и продолжать врать, – резко проговорила Оливия.
– Да.
– А мне казалось, ты хочешь остановиться, – грустно произнес Джим. – Больше всего на свете.
– Хочу.
– Тогда ложись в клинику, – сказала Оливия.
– Не могу, – ответила Энни.
Она приняла таблетку и заснула, а Джим с Оливией сидели в кухне, откуда Энни не могла их слышать, и ломали головы в поисках решения.
– Есть только один выход, – наконец заговорила Оливия.
– Какой?
– Мы сделаем это здесь.
– Но твоя приятельница сказала, что это опасно.
– Не очень, если как следует за ней смотреть, – решительно объявила Оливия. – Если мы уберем из квартиры все лишнее, если найдем врача…
– Ты думаешь, доктор Брунли на это пойдет? – спросил Джим.
– Не знаю. Может, пойдет, а может, назовет нас идиотами, а может, у нее просто слишком много пациентов. Может быть, она уговорит какого-нибудь специалиста нам помочь. Выход найдется.
– Другими словами, – сказал Джим, – если Энни не хочет идти в клинику, мы устроим клинику здесь.
– Вот именно, – заключила Оливия.
– Да, да! – воскликнула Энни, когда они сообщили ей о своем решении. – Спасибо, Ливви, спасибо.
– Из этого может ничего не выйти, – предупредила Оливия.
– Но ты сделаешь все возможное, правда? – Энни села в кровати.
– Мы сделаем, – поправил ее Джим.
– Сколько у нас времени? – спросила Оливия. – Я имею в виду, скоро ли Эдвард начнет беспокоиться?
Энни спустила ноги с кровати.
– Неделя. Может быть, немного больше. – Она смотрела то на Оливию, то на Джима, и глаза у нее сияли новой надеждой. – У нас есть шанс, как ты думаешь?
– Я не уверена, – ответила Оливия.
– Неделя – это очень мало, – рассудительно заметил Джим. – Надо же еще все устроить.
– Ливви – лучший организатор в мире, мы оба это знаем, – возбужденно проговорила Энни.
– Ты преувеличиваешь, – возразила Оливия. – То, что мне всегда удавалось таскать вас двоих то туда, то сюда, еще не значит, что мне удастся за день-другой превратить свой дом в клинику.
– Энни права, – заявил Джим. – Если кто-нибудь на такое способен, то только ты.
Потребовались определенные усилия, но Диана Брунли согласилась им помочь. Нашли подходящего врача и двух сиделок из загородной клиники, специализирующейся на реабилитации наркоманов. Поскольку лечение должно было происходить в незастрахованной частной квартире, Энни как пациент и Оливия как владелец квартиры подписали официальный документ, освобождавший клинику от ответственности.
– Наверное, это обойдется в целое состояние? – спросила Энни накануне прибытия доктора Дресслера и его команды.
Джим готовил обед на кухне. Он торчал там уже целых два часа после битвы с Кэри. Она позвонила, чтобы узнать, что за неотложные дела держат его в Женеве. Джим терпеть не мог спорить или ссориться с кем бы то ни было, и менее всего – с Кэри. Он уже давно открыл для себя, что работа на кухне отлично успокаивает его. Именно кухня служила ему прибежищем дома, в Бостоне, после стычек с женой, которые в последнее время происходили все чаще.
– За все уже заплачено, – ответила Оливия.
– Я сама оплачу счета, – забеспокоилась Энни.
– Ты не можешь этого сделать, – возразила Оливия, – если только не передумала держать все это в секрете от Эдварда. Считай, что это подарок от нас с Джимом. Ты же знаешь, мы можем себе это позволить. Право же, есть более важные вещи, о которых ты должна думать.
Улыбка Энни была полна горечи.
– Ты знаешь, чего мне сейчас не хватает, правда?
– Если бы на твоем месте была я, – улыбнулась в ответ Оливия, – то мне не хватало бы двойного виски. А тебе, я полагаю, нужен валиум. – Диана Брунли дала Оливии рецепт, чтобы Энни могла продержаться до начала лечения.
– Нет, нет. – Было видно, как она борется с собой.
Оливия пожала плечами:
– Если решаешь бросить курить или пить, то грех не позволить себе последнюю сигарету или последний стаканчик.
– Может быть. И конечно, хорошо было бы поспать сегодня хоть немного.
Оливия встала, чтобы сходить за водой.
– Когда ты позвонишь Эдварду? Энни вспыхнула до корней волос:
– Попозже. Опять придется врать.
– Ради его же блага. – На мгновение Оливия едва не поддалась искушению снова попробовать уговорить Энни открыться Эдварду. Они с Джимом решили, что, когда худшее будет позади, они попробуют ее образумить, но сейчас это было бесполезно. Дойдя до двери, Оливия оглянулась. – Эдвард все еще думает, что вы возитесь со мной?
