На меня были направлены камеры местного телевидения, и меня попросили позировать с разными животными, в том числе с коровой по кличке Лютик, которая получила приз как самая миловидная корова. Я представила себе, с какими заголовками может появиться такая парочка на экране, но выхода у меня не было. Несмотря на то что Лютик поглядывала на меня так, словно не желала делить со мной свой звездный час, я все-таки решилась и обняла ее за шею, шепнув ей на ухо, что если она осмелится брыкнуть меня, я отвечу тем же. Наверное, она поняла, потому что стала вести себя как шелковая.
Наконец я заметила человека, который, должно быть, и был маркизом. У него было холодное, высокомерное лицо с благородными чертами. Я подошла к нему и спросила:
— Извините, вы лорд Дайсон?
Кажется, он чуть в обморок не упал.
— Меня зовут Гривз, мисс, — величественно сообщил он. — Я имею честь быть дворецким его милости в течение последних четырнадцати лет.
— А где же тогда лорд Дайсон? — в растерянности спросила я.
— Милорд сейчас находится в городе, мисс. Он позволяет использовать территорию поместья для благотворительных целей, но предпочитает не присутствовать лично на этих мероприятиях.
Ишь какой важный! Кем он себя воображает? Я снова повернула к выставке, но не туда, где были животные, а к ярмарке. Фотографы умоляли меня сесть на карусель с деревянными лошадками, которые то поднимались, то опускались, надеясь сделать сенсационные снимки, направив объектив мне под юбку в тот момент, когда лошадка поднимется.
К тому времени мне безумно захотелось пописать, а к переносному туалету стояла длинная-предлинная очередь желающих. Я подумала, что в доме, должно быть, много туалетов, и, заметив приоткрытую боковую дверь, направилась туда. Я проскользнула внутрь и очутилась в небольшом коридоре. В конце коридора виднелась еще одна дверь, и, распахнув ее, я оказалась в холле.
Это было помещение высотой в два этажа. Две стены были заняты коллекцией старинного оружия, а на одной красовался герб с изображением мифологических животных и девизом: «Не весь я умру», написанным на латыни. Поскольку я заранее прочитала сведения о Дайсонах, я знала, что он означает.
Четвертая стена была закрыта гобеленом с изображением сцен охоты. В каждом углу и по обе стороны широкой лестницы располагались рыцарские доспехи. Оказывается, я забрела в главный зал Дайсон-Холла.
Я пересекла холл на цыпочках, распахнула двустворчатую дубовую дверь, которая была приоткрыта, и осторожно проскользнула внутрь. Я не хотела ничего делать украдкой, но так на меня повлияла атмосфера этого дома.
Я обнаружила комнату, все стены которой до самого потолка были заняты полками с книгами в кожаных переплетах. Там был огромный камин, в котором могли бы свободно разместиться трое стоящих людей. Пол устилали ковры. Старинные, обтянутые кожей кресла, несмотря на большие размеры, выглядели очень уютно. Перед одним из высоких окон стоял письменный стол, за которым сидел молодой человек в коричневом кардигане с заштопанными локтями. У него было бледное лицо, и выглядел он таким же по-домашнему уютным, как и вся остальная комната. Я обрадовалась, что, видимо, наткнулась на библиотекаря.
Я кашлянула. Он взглянул на меня и улыбнулся. Он был не красавец, но у него было приятное, доброе лицо. Несмотря на начинающие редеть волосы и очки на носу, ему, видимо, было не больше тридцати лет.
— Не подскажете ли мне, где здесь… — Я замялась.
— Я вам покажу. — Он встал. Ростом он был не меньше шести футов. Он подвел меня, как мне показалось, к глухой стене с полками, повернул ручку и толкнул полки как дверь. За дверью оказалась небольшая ванная комната.
Я поблагодарила и скользнула внутрь. Там я нашла свежие белые полотенца, душистое мыло. Освежившись, я почувствовала себя значительно лучше, хотя ноги ныли от усталости.
— Никогда не подумала бы, что в таком старинном доме есть современные удобства, — сказала я, выходя из ванной.
— Первоначально здесь этого не было, — немного заикаясь, сказал молодой человек. — Их приказал встроить предпоследний лорд Дайсон. Он подолгу жил в этом поместье, и ему надоело ездить за несколько миль в городские бани. А кроме того, это позволяло ему избегать встреч с женой.
Его заикание показалось мне ужасно милым. Очевидно, он был застенчив, и мне захотелось приободрить его.
— Значит, он не любил свою жену? — спросила я, забираясь с ногами на диван.
— Нет. Он женился на ней, потому что у нее было достаточно денег на реставрацию Дайсон-Холла.
— Не очень-то порядочный поступок.
— В те дни это считалось в порядке вещей, — сказал он, словно бы оправдываясь.
— Кстати, меня зовут Хани, — сказала я.
Он наклонился, чтобы обменяться со мной рукопожатием, и моя грудь во всей красе открылась его взгляду. Взгляд его выражал явное одобрение. Он улыбнулся. Что-то в его улыбке вызвало у меня знакомую пульсацию между ног. Не могу сказать, что мне нравились мужчины с редеющими волосами, но в одной книге я вычитала, что облысение является признаком потрясающей мужской потенции. Очевидно, в выпадении волос виноваты мужские гормоны. Ведь у женщин волосы не выпадают, так что, возможно, написанное в книге верно. В любом случае эту теорию следовало бы проверить на опыте.
— А меня зовут Майлс, — сказал он. — Я видел ваши фотографии и узнал вас. Тут все с нетерпением ждали вашего приезда.
— Все, кроме маркиза, — ворчливо заметила я. — Я так надеялась встретить настоящего лорда, а он даже не соизволил появиться.
У Майлса дрогнули губы.
— Вы хотите сказать, что приехали сюда только для того, чтобы встретиться с ним?
— Вот именно. Но он оказался не лучше, чем его предок. Подумать только! Он заставляет вас работать в библиотеке вместо того, чтобы веселиться на празднике!
— Я не возражаю, потому что с трудом выношу скопища людей, — просто сказал он.
— Очень мило, что вы защищаете своего босса, но я уверена, что он — настоящее чудовище.
— Боюсь, все маркизы были не очень приятными личностями, — сказал Майлс. — Тот, который оборудовал ванную комнату, любил развлекать здесь своих приятельниц, что, конечно, было еще одной причиной желать, чтобы все удобства были под рукой.
— Значит, женившись ради денег, он выгнал свою жену и развлекался здесь с другими женщинами? — возмутилась я.
— О да. Он овладевал ими прямо на этом диване.
Мне показалось, что диван подо мной ожил. Я представила себе, как они кувыркались там, где я сижу, и, взглянув на Майлса, поняла, что он прочел мои мысли.
— Не верю, — сказала я. — Здесь слишком мало места.
— Ошибаетесь. Ширина дивана — три фута, так что двое вполне могут здесь уместиться.
— Покажите.
Он сел на краешек дивана.
