— Правильно, босс, — улыбнулся Пери. Он погрузил букет в пузатую фарфоровую вазу и поставил ее на подоконнике.
После пяти Райэннон отвела взгляд от покупателя, которого обслуживала, и увидела Гэбриела. Он стоял на улице и разглядывал розы. Перехватив через стекло ее взгляд, он приветственно поднял руку и вошел. Когда за покупателем закрылась дверь, он приблизился к конторке.
— Ты отвела моим цветам почетное место? — спросил он.
— Это Пери. — Он поставил их как можно дальше от конторки.
— По крайней мере ты их не выбросила.
Она широко открыла глаза и мотнула головой. Откуда он знает?
— Ах… — Гэбриел облокотился на конторку. — Ты думала об этом. А я надеялся, что ты перестала на меня сердиться.
— Я не сержусь на тебя… но, — она сглотнула, пульс помчался с астрономической скоростью, — наверное, было бы лучше, если бы в будущем мы сохраняли лишь деловые отношения. — Она втянула побольше воздуха.
Об этом Райэннон думала всю ночь и в ранние часы утра приняла решение.
— Почему? — нахмурился Гэбриел.
— Нет ничего хорошего в том, чтобы смешивать бизнес и личные отношения. Слишком легко… перейти черту.
Утром это казалось ей потрясающе логичным. Но сейчас она поняла, что получилось неуклюже.
— Уверена, у тебя нет привычки назначать свидания своим служащим, — проскрипела она.
— Ты не служащая. Ты независимый художник. У нас есть контракт.
— Письменного нет.
— Устное соглашение вполне законно.
Если оно может быть доказано. Но по правде, ведь речь шла не об этом?
— Прогулки с тобой не являются частью соглашения.
— Я включу этот пункт. — Она резко отвернулась, и он тут же поправился: — Ты же знаешь, я не это имею в виду. Нельзя же, рассердившись на лицо, отрезать нос.
— Ты очень высокого мнения о себе, — выпалила Райэннон, удивившись собственной смелости. В тот же момент она пережила мгновение горького триумфа, заметив выступивший на его скулах легкий румянец.
Триумф растаял, когда он положил ладони на конторку между ними. Выражение лица убийственное.
— Актриса из тебя никакая, как я и думал, — проговорил он. — Вчера ты прекрасно провела вечер. Пока я тебе его не испортил.
Его поза создавала впечатление, будто он угрожающе нависает над ней. Взгляд такой, словно он еле сдерживает гнев. Это никак не помогало успокоить тревожные мысли. Вероятно, Гэбриел и сам понял это. Он снова выпрямился.
— Ты хочешь позволить из-за одной ошибки разрушить то, что могло стать чертовски замечательным?
Неужели она раздула незначительную мышку в огромного слона? Нельзя забывать, что в некоторых вопросах она сверхчувствительна, засомневалась Райэннон.
Из подсобки появился Пери с листом бумаги в руках.
— Привет, — сказал он Гэбриелу. — Простите, я на минутку. Рай, я не понимаю, что это за адрес.
Она прочла адрес. Гэбриел стоял к ним спиной, когда в дверь вошли двое и начали разглядывать витрины. Пери снова исчез в подсобке, Райэннон подошла к покупателям и стала рассказывать о произведениях, которые привлекли их внимание.
Обычно она только приветствовала входивших и приглашала посмотреть, а уж потом задавала вопросы. Ей самой не нравились навязчивые торговцы, и к тому же она чувствовала себя комфортабельнее за конторкой. И ей нужно свободное личное пространство.
Гэбриел скромно прогуливался у противоположной стены галереи, пока снова не появился Пери. Тогда он взял с полки одну из скульптур цветного стекла, которые поступили сегодня утром. Пери с Райэннон тихо о чем-то заговорили.
Гэбриел был еще там, когда двое покупателей, так ничего и не купив, ушли. Поставив скульптуру на место, он приблизился к конторке, где Райэннон снова заняла свое место. Пери вроде бы увлекся приведением в порядок книг на полке.
— Пойдем что-нибудь выпьем и поговорим о том, что тебя беспокоит. — Он стоял, засунув руки в карманы, и задумчиво разглядывал ее.
— Прости. У меня много дел. — Она планировала остаться после закрытия галереи. Подошло время сдачи налоговой декларации, а департамент налогов ждать не будет. Это помогло ей твердо принять решение. Она ожила, когда появились покупатели в последние минуты перед закрытием. — Я постараюсь все подсчитать и назвать тебе цену через неделю или две, — пообещала она.
— Прекрасно. — Он сделал шаг назад. — Скоро увидимся, — вежливо попрощался он и вышел.
Конечно, в его голосе не было угрозы, успокаивала она себя.
Гэбриел выходил из галереи и беззвучно ругал себя. Он опять сделал промах. Меньше всего Райэннон нуждалась в тактике запугивания. И не то чтобы она не могла противостоять ему. Она просто не приняла его предложения, и он остался ни с чем.
Кончики его губ опустились вниз. Наверное, он слишком самоуверен, дерзок и самодоволен. Определенно, он никогда не тратил столько сил, чтобы добиться близости с женщиной. Он не привык к отказу.
Но растущие в нем злость и раздражение не помогут завоевать доверие Райэннон.
Попытка выкачать из Пери какую-нибудь информацию ни к чему не привела. Очевидно, эти двое хорошо сработались. Комментарии Пери только подчеркивали отсутствие информации.
— Она хороший босс, — говорил Пери. — И хорошая женщина. — Гэбриел поднял глаза от скульптуры, которую держал в руке, и встретил твердый взгляд ее помощника. Ясно, он готов выбить искры из глаз у любого, кто скажет, что это не так. Затем Пери невозмутимо добавил: — Если хотите моего совета, не посылайте ей больше цветы.
— Не будете ли вы любезны объяснить? — сощурился Гэбриел. Как понимать? Его послали подальше?
Пери скользнул взглядом по Райэннон, полностью занятой покупателями. Потом снова переключил внимание на Гэбриела и со странно напряженным взглядом, расправив великолепные плечи, произнес:
— Только поверьте мне на слово, приятель.
Гэбриел поставил на полку скульптуру, которую держал в руке, и направился к ней. Она стояла совсем близко от Пери. Его рука коснулась ее волос. Вот она засмеялась каким-то его словам. В ее улыбке было столько тепла. Ревность выпустила когти. Гэбриел вспомнил, что она никогда не улыбалась ему так.
— Мы говорим о собаке на сене? — спросил он.
— Ум-м? — Пери насупился. — Послушайте, Райэннон не похожа на других женщин. Она… — Он снова посмотрел на нее, потом на Гэбриела. — Все, что я советую, — будьте осторожны.
Потом покупатели ушли, и он направился к ней. Но не успел. Она снова забаррикадировалась конторкой. Будто нуждалась в этой прочной мебели для защиты.
Ему следовало подождать, пока она закроет галерею, ругал себя Гэбриел, когда проходил по узкому проходу, заставленному витринами.
