– Это все одни догадки. Откуда им знать всю правду?
Делфайн не понимала, радоваться ей или тревожиться от удивительной умиротворенности и одновременного возбуждения, охвативших ее в объятиях Оуэна. В результате она решила остановиться на тревоге. Было бы неправильно и глупо привыкать к его объятиям, томиться по его прикосновениям. Но она понимала – у него имеются причины удерживать ее на танцплощадке. А потому, когда музыка кончилась, попросила:
– Можно теперь я выберу мелодию? Он дал ей несколько монет.
– Музыка в основном стиля «кантри».
– Хорошая музыка всегда остается хорошей.
Она поманила его за собой к автомату, но присутствие Оуэна обескураживало ее. Слишком близко чувствовалось его тепло, его запах кружил голову, а когда он наклонялся, тело буквально предавало Делфайн.
Того гляди, станет дурно.
– Помочь тебе? – предложил он.
Да, ей и впрямь требуется помощь. Но если она попросит о помощи, он подойдет еще ближе. Она выставит себя полной дурочкой перед всей толпой. Не глядя, девушка нажала какие-то кнопки. Машина выдала громкую быструю музыку.
Делфайн мелодия была незнакома, но ритм заставил встряхнуться.
– Пойдем. Мне нравится, – потянула она Оуэна за собой.
Он заупрямился.
– Я не ахти какой знаток этого стиля.
– Да ведь можно танцевать как хочешь. Схватив его за руку, она закружилась, потом сделала реверанс.
Усмехнувшись, он начал подлаживаться под нее, имитируя смешение всех танцев. Вокруг засмеялись, несколько человек вышли на танцплощадку, пытаясь повторять их движения.
Мелодия закончилась, танцоры тяжело дышали. Делфайн улыбнулась Оуэну.
– Прошу прошения, – произнес рядом женский голос. Сердитые и несчастные глаза женщины подсказали Делфайн, что перед ними, скорее всего, Нэнси. С собой она привела мужчину лет двадцати пяти.
– Простите, что прерываю, – начала женщина, хотя сожаления в ее голосе не слышалось. – Мне следовало дождаться, пока Оуэн познакомит нас, но, боюсь, ждать пришлось бы долго. Не отрицай, – бросила она ему.
Он покачал головой.
– Я не собирался вас знакомить. Ты, занята, и я тоже. Делфайн, это Нэнси, моя приятельница. Делфайн...
– Знаю. Гостья. Ты знаком с ее братом. Я права?
– В общем и целом, – признал Оуэн.
– Так мог бы представить нас друг другу раньше. Я не кусаюсь.
Делфайн понравилась прямота молодой женщины, хоть та и глядела на нее волком. Ничего удивительного. На Оуэна Нэнси смотрела с томлением во взоре.
– Ты знаешь, я не люблю эти церемонии, – проворчал он. – Извини, если ранил твои чувства.
– Знаю. – Нэнси вздохнула. – Ты вовсе не ранил мои чувства. Знаете, Делфайн, хочу вас предупредить, будьте с ним осторожны, Оуэн излишне честен и прямолинеен. Если он вам что-нибудь скажет, верьте сразу. В этом корень наших с ним проблем. Я ему говорила, что не интересуюсь долговременными отношениями. Он утверждал то же самое. Но лишь один из нас действительно говорил правду. Оуэн беспокойно переступил с ноги на ногу.
– Нэнси, я...
– Знаю. Я слишком откровенна. – (Делфайн стало жаль женщину.) – Кстати, вот мой новый парень, Пит. Очень умный и горячий, хоть и молокосос.
– Эй! – воскликнул Пит, но Нэнси уже снова обращалась к Делфайн:
– Мне очень нравятся ваше платье и макияж. Есть в вас что-то... экзотическое, может. Необычное имя. У вас нет случайно личной странички в Интернете?
– Что? – смутилась Делфайн. – Нет-нет. – Но, конечно, в Интернете о ней была информация. Фотографии. Статьи.
Оуэн, несомненно, подумал то же самое.
– Пит, наверняка вы не прочь выпить. Почему бы вам не купить себе и Нэнси чего-нибудь и не записать на мой счет?
Молодой человек недоуменно уставился на Оуэна, потом пожал плечами и направился к бару.
Оуэн взглянул на рыжеволосую женщину, с которой у него, несомненно, было общее прошлое:
– Ты всегда была хорошим другом, Нэнси. Не изменяй своим принципам и теперь.
– Это угроза?
Он хмыкнул.
– Чем я могу тебе угрожать?
– Соображаешь. Значит, если я проявлю свою обычную любознательность в отношении Делфайн...
– Я буду очень огорчен. Женщина прошептала ругательство.
– Проклятие, Оуэн. Я ненавижу, когда ты используешь слово «огорчен». И ты это знаешь. Но ладно. Считай, мы договорились. Вздохнув, она повернулась к Делфайн: – Вы в самом деле ему сильно нравитесь.
– Он сделал бы то же самое для сестры любого из своихдрузей. Похоже, вы знаете его лучше меня, – улыбнулась Делфайн.
Но Нэнси ошибалась. У Делфайн никогда не было таких отношений ни с кем.
– Я твой должник, Нэнси, – произнес Оуэн низким, проникновенным голосом.
Нэнси фыркнула:
– Будет тебе, – шагнула по направлению к Питу, вернулась. – Делфайн, хочу тебе еще кое-что сказать. Он разобьет тебе сердце, сам того не желая. Такого человека нельзя привязать, и ты не сможешь получить многое из того, чего тебе хочется.
Оуэн нахмурился.
– Нэнси хочет детей, – объяснил он. – А наши отношения заставляли других мужчин держаться на расстоянии. Может, Питу удастся переломить ситуацию.
– Ты словно считаешь себя виноватым, – мягко ответила Делфайн. – Ведь она ждала от тебя того, чего ты не мог ей дать.
– Любой чувствовал бы себя виноватым.
– Ты ее обнадеживал?
– Нет, нет, конечно. Но и не избегал.
– Ты был честен с ней. Она сама так сказала. Значит... ты не в ответе за ее переживания...
Последующие несколько часов люди подходили, представлялись, обсуждали с Оуэном дела. Он расспрашивал их об отношении к деревообрабатывающей компании. И все с нескрываемым любопытством смотрели на Делфайн. Некоторые приглашали девушку танцевать.
Глава девятая
Оуэн облегченно вздохнул, оказавшись наконец на улице. Несмотря на вежливость и дружелюбие его друзей, он сознавал – многих привлекает к Делфайн не только праздный интерес.
– Боюсь, я совершил ошибку, приведя тебя в бар. Должно быть, уже человек десять сейчас рыщут по Интернету, разыскивая сведения о тебе.
– Знаю, но мы никому ничего не сказали, лишь называли мое имя. А такая ночь стоит риска. Мне было очень весело.
– Не могу поверить, что ты заставила Дуга петь под караоке. Завтра, когда винные пары рассеются, он будет сгорать от стыда.
– Вовсе нет. Он отлично пел! Оуэн рассмеялся.
