Как и все остальные участники встречи, Джейн тоже ощущала радостное волнение, предвкушая скорое и благополучное развитие событий по собственному сценарию, разработанному в тиши бессонной ночи.
Отведенные для встречи два часа близились к завершению. Тамбертон достал из жилетного кармана золотой «брегет», открыл крышку и с сожалением заметил стремительный бег времени.
– Увы, вынужден предупредить, что наша встреча неумолимо походит к концу. Признаюсь, мисс Фицсиммонс: знакомство с вами доставляет истинное удовольствие.
Адвокат заранее обсудил с Филиппом то предложение, которое должно было прозвучать в случае интереса к развитию отношений, и сейчас мальчик не разочаровал.
– Да, – поддержал он спутника, – признаюсь, беседа оказалась чрезвычайно приятной. Если у вас еще нет иных планов на вечер, то осмелюсь пригласить на ужин. – Филипп с улыбкой перевел взгляд на Элизабет. – Миссис Керью и мистер Тамбертон, разумеется, не откажутся составить нам приятную компанию.
Джейн не могла не радоваться столь стремительному продвижению по намеченному пути.
– Что ж, я вынуждена решать быстро и вовсе не намерена тянуть.
Ответ показался Филиппу хорошим знаком.
– Хотелось бы продолжить беседу и обсудить ваши взгляды и планы на будущее. – Он выдержал выразительную паузу. – И мои тоже. – Еще одна улыбка в сторону Элизабет. – У меня абонирована ложа в театре. Возможно, после ужина дамы пожелают развлечься.
– О, это было бы просто чудесно! – радостно воскликнула миссис Керью. – Только подумай, Джейн, театр! Разве не восхитительно?
– Право, не знаю, Лиз. – Джейн помолчала, наблюдая, как радость на лице подруги сменяется выражением молчаливого вопроса. – Если честно, лорд Уэссингтон, я немного подумала и пришла к выводу, что мы не слишком подходим друг другу.
Услышав эти слова, Филипп выпрямился, немало удивленный тем обстоятельством, что самодовольная купеческая дочка набралась смелости отвергнуть его благосклонное внимание. Но еще больше удивился мистер Тамбертон: глядя на него, можно было подумать, что сию минуту разбилось множество тайных надежд и мечтаний.
– Если позволите, мисс Фицсиммонс, – медленно, тщательно взвешивая каждое слово, заговорил адвокат; он чувствовал исходящие от Филиппа волны раздражения и хотел опередить возможное проявление недовольства. – Смею заметить, что столь ответственное решение лучше было бы принять в результате некоторого спокойного размышления. Возможно, вы могли бы провести сегодняшний вечер наедине с миссис Керью, а продолжение беседы и знакомства состоялось бы завтра.
– Право, не думаю, что дальнейшие размышления принесут ощутимую пользу. – Джейн встала и направилась к буфету. Наполняя вином бокал, словно невзначай взглянула через плечо. – Думаю, милорд, вы не станете возражать, что союз с дочкой торговца ниже графского достоинства. – Джейн слегка наклонилась и в точности повторила выражение одного из вчерашних гостей лорда: – Право, Уэссингтон, насколько же низко вы готовы пасть? Предел все-таки должен существовать. Аристократы не имеют права так портить голубую кровь, женясь на ком попало!
Щеки Филиппа вспыхнули от стыда. Он прекрасно знал, что многие в его кругу считали именно так. Больше того – когда-то он и сам разделял эту точку зрения. Правда, сейчас, после того как крайне неудачный первый опыт существенно охладил чувства к браку вообще, он уже не придавал большого значения тому, кто и на ком женится.
– О, мисс Фицсиммонс, если бы я придерживался подобных принципов, то никак не смог бы оказаться в этой гостиной.
Джейн рассердилась: оказывается, повеса даже не в состоянии узнать точные слова одного из собственных друзей! Вчерашняя встреча в гостиной явно выглядела столь незначительным эпизодом, что граф ее даже не запомнил. Гнев придал голосу новую силу:
– Понимаю, насколько вы разочарованы моим равнодушием к возможному замужеству, особенно если учесть степень вашей заинтересованности размером моего кошелька.
– Джейн, – не выдержав, зашипела Элизабет. – Где твои манеры?
– Манеры? Манеры я оставила дома, в Портсмуте. Сейчас речь идет о куда более важных вещах – о моем выборе и моей жизни. – Снова с яростью взглянув на графа, Джейн ловко сымитировала голоса его приятелей: – Даже в браках по самому горькому расчету иногда приятно наткнуться на хорошенькое личико. – Она дотронулась до собственной щеки.
– Джейн! – не выдержав испытания, почти взвизгнула Элизабет.
Филипп пораженно наблюдал, как спокойная, рафинированная леди, обществом которой он наслаждался на протяжении целых двух часов, внезапно превратилась в неукротимый ураган, безудержную мегеру. Он и представить не мог, чем вызвал подобное перевоплощение. Слова, которые вылетали из недавно столь прелестных губок, казались знакомыми, однако граф никак не мог вспомнить, где и когда их слышал.
Понимая, что и миссис Керью, и мистер Тамбертон напряженно ожидают его реакции на извержение вулкана, лорд Уэссингтон спокойно, ровным голосом произнес:
– Мисс Фицсиммонс, судя по всему, я каким-то образом вызвал ваше чрезвычайное недовольство, однако, право, не могу даже представить, чем именно его спровоцировал. Позвольте заверить, что никогда не планировал ни унижения, ни обиды. Я пришел в этот дом с открытым сердцем и чистым разумом, надеясь выяснить, возможен ли в принципе брак по расчету, однако…
– Неужели, лорд Уэссингтон? Неужели вы в состоянии всерьез думать о браке, когда ваши собственные друзья и подруги распускают грязные слухи обо мне? – Джейн подняла бокал и картинно выплеснула вино в камин; пламя эффектно зашипело. – А теперь немедленно убирайтесь отсюда, пока я совершенно случайно не уронила на вас поднос со сладостями, как сделала вчера с той самой шлюхой, которую вы развлекали в собственной гостиной.
– Вы! – взревел Филипп, вскакивая словно пружина.
– Джейн, о, Джейн, что же ты наделала? – изумленно воскликнула Элизабет.
Не отводя раскаленного взгляда от лица Уэссингтона, Джейн ответила подруге:
– Всего лишь очень удачно решила выяснить, что же в действительности представляет собой этот негодяй. С гордостью признаю, что таким способом избавила себя от жизни, полной унижения и сердечной боли.
В три огромных шага Филипп пересек комнату и, дрожа от гнева, угрожающе навис над Джейн.
– Вы позволили себе ворваться в мой дом…
Джейн не осталась в долгу. Сердито и воинственно сложив руки на груди, она закричала, пытаясь прервать обвинительную тираду:
– Я вовсе не ворвалась! Меня пригласили!
– …без приглашения и представления, – не желая слушать возражений, продолжал граф. – И после этого у вас хватает наглости обижаться из-за того, что пришлось увидеть и услышать?
Тамбертон подошел поближе и положил руку на плечо Филиппа, однако молодой граф возмущенно отстранился.
– Извините нас, Тамбертон, – попросил он тихо. Напряженный голос едва заметно дрожал от ярости.
