* * *
До полудня оставался почти час, но граф де Лаваль не мог больше ждать: он оделся, сел верхом и направился к лесу Сен-Дени. Весенняя прохлада приняла его в свои объятия, свежий воздух, наполненный запахом прошлогодней травы и уже новой, молодой, пьянили его, отчего он пустил лошадь галопом, моментально достигнув условленного места.
До встречи ещё оставалось время, Кристиан спешился, решив немного пройтись по лесу. Невольно, сам того не желая, он направился к тому месту, где осенью нашёл Жанну-Антуанетту, пострадавшую во время ливня.
На полянке пробивалась молодая зелёная трава, протискиваясь через жухлую прошлогоднюю. Граф смотрел на пробудившуюся весеннюю зелень, невольно сравнивая себя с ней: любовь наполнила его очерствевшее сердце, также как молодые побеги преодолели старую засохшую листву и траву.
Он взял лошадь под уздцы и вышел на окраину леса, вглядываясь на дорогу, идущую на Сен-Дени: не появится ли всадница на рыжей кобылке? Граф услышал стук копыт: неужели Жанна-Антуанетта?
На дороге поднялось небольшое облако пыли: по направлению к лесу скакала мадам д`Этиоль.
* * *
Жанна-Антуанетта натянула поводья: Каринэ остановилась. Разгорячённая быстрой ездой наездница учащённо дышала, вдобавок к этому она была возбуждена предстоящей встречей.
Кристиан подбежал к Каринэ и помог Жанне-Антуанетте спешиться. Первое мгновенье они просто смотрели друг на друга. Кристиан обнял женщину что есть силы, прижав к себе. Она не сопротивлялась, прильнув к его плечу.
– Я хочу вас! Безумная страсть сжигает меня, я не могу спать, есть, думая только о вас, – признался граф.
Мадам д`Этиоль подняла голову и взглянула на Лаваля глазами полными слёз.
– Я пыталась сопротивляться чувствам, захватившим меня, но, увы, это невозможно. Мне кажется, что наша встреча была предначертана свыше, поэтому мы должны повиноваться воли Бога и своих сердец.
– Ничего не говорите, умоляю вас… – прошептал Кристиан. – Не надо слов, у нас так мало времени…
Граф страстно поцеловал Жанну-Антуанетту, и она затрепетала в его объятиях.
* * *
Кристиан проявил себя опытным любовником. Жанна-Антуанетта, привыкшая к скоротечному любовному акту со своим супругом, была поражена его физическими возможностями. Мало того, что он был неутомим и страстен, он думал о партнёрше, стараясь доставить ей удовольствие, чего нельзя было сказать о Франсуа.
Жанна-Антуанетта пребывала наверху блаженства, которое только может испытывать женщина при соитии с мужчиной. Она наконец-то поняла, что такое истинное удовольствие и неожиданно для себя раскрепостилась, не стесняясь своих эмоций, стоная от наслаждения.
Кристиан, познавший много женщин, в том числе и куртизанок, умело имитирующих и удовольствие и оргазм, дабы угодить партнёру, понял, как много времени он потерял: лишь теперь он обрёл то истинное, ради чего стоит жить.
Насладившись близостью, партнёры лежали, не размыкая объятий, словно боясь потерять друг друга. Жанна-Антуанетта прильнула к груди Кристиана, её причёска растрепалась, длинные локоны выбились, ниспадая на партнёра. Граф с удовольствием вдыхал цветочный аромат, исходящий от волос любовницы.
– Где твой супруг? – неожиданно поинтересовался он.
– Точно не знаю, наверное, в конторе. Наверняка, у него – дела. Словом, всё как обычно.
– У тебя не будет с ним осложнений? Я бы не хотел этого…
Жанна-Антуанетта подняла голову и поцеловала Кристиана в губы.
– Теперь мне всё равно. Я люблю тебя, а что будет думать Франсуа – мне совершенно безразлично. Не волнуйся, я смогу постоять за себя, если что.
– Я хочу тебя видеть каждый день…
– Значит так и будет, – пообещала Жанна-Антуанетта.
– А что ты скажешь, если я попрошу тебя бросить мужа?
Женщина удивилась.
– Зачем?
– Мой замок к твоим услугам. Будешь в нём хозяйкой.
– Не знаю, Кристиан. Это слишком смелый шаг… Надо подождать…
– Чего?
– Время расставит всё на свои места… Потом, как я могу стать содержанкой при живом муже? Свет меня осудит, все будут шептаться у нас за спиной. И, наконец, один из нас не выдержит, – постаралась объяснить Жанна-Антуанетта.
– А если твой муж умрёт?
Женщина удивлённо посмотрела на любовника.
– Как? Он ещё молод и здоров…
– В жизни бывают разные обстоятельства. Господин д`Этиоль часто ездит в Орлеан по делам. Не так ли?
Жанна-Антуанетта кивнула.
– Почти каждый месяц.
– Так вот, – продолжил свою мысль граф, – дорога дальняя, всякое может случиться.
Женщина резко села.
– Нет! Только не это! Я – против!
– Ну что ты… Я же пошутил, – улыбнулся граф, стараясь успокоить любовницу. – Ты права: время расставит всё по своим местам…
* * *
Жанна-Антуанетта на прощанье поцеловала Кристиана, села на лошадь и направилась в своё поместье. Граф долго смотрел ей вслед, пока облако пыли, поднимаемое копытами Каринэ, не исчезло среди монастырских полей.
После этого он оседлал лошадь и выехал из Сент-Оноре. Говоря о несчастном случае, который может произойти с господином д`Этиолем, граф не шутил. Он твёрдо решил избавиться от соперника, тем более, что тот обладал всеми правами на Жанну-Антуанетту. Де Лаваль же хотел сам безраздельно властвовать над душой и телом любовницы.
* * *
Граф де Лаваль ехал не спеша, наслаждаясь красотами весеннего леса. Лесная дорога извивалась, то, теряясь среди мха, то, переходя в тропинку. По всему было видно, место безлюдное и мало кто из окрестных жителей ею пользовался.
Действительно, лесная деревушка, в которую направлялся граф, расположенную на его землях, пользовалась дурной славой, все старались обходить её стороной.
Страх поселился в маленькой деревушке давно, почти тридцать лет назад, ещё при Бернаре де Лаваль, отце Кристиана. Он дал приют некоему Гийому Вентурне, исполняющему в свое время роль парижского палача. Поговаривали, что Гийом совершил столько казней за свою жизнь, сколько звёзд на небе, и много людей, чьих родственников он обезглавил, желали бы ему смерти. Дожив до сорока лет, палач исправно творил правосудие отточенным топором, ни о чём не задумываясь.
Но после одной загадочной казни, он неожиданно ушёл со службы, ища одиночества и покоя, взяв в аренду у графа Бернара де Лаваль небольшой участок земли. С тех пор там и жил, почти не покидая своего пристанища.
Кристиан никогда не видел Гийома, но припоминал, что давно, ещё в детстве, слышал, как о нём шепталась прислуга, рассказывая друг другу различные небылицы. Он попытался припомнить, что именно, но, увы, безуспешно. Одно у Кристиана отложилось в памяти: отец, Бернар де Лаваль, прибегал к услугам палача. Возникал естественный вопрос: зачем?
