Пока они вместе со старой Алавой совершали ночной ритуал, чтобы обезопасить лагерь от злых духов — чертили на деревьях защитные символы и особым образом расставляли камни, — женщины разворачивали шкуры, сооружая из них защиту от ветра. Слоновьи бивни утонули вместе с охотниками, поэтому они врывали в землю стволы деревьев, молодые деревца и прочные ветви. Люди в Газельем Клане жили общинами, и укрытия предназначались не для отдельных семей, а распределялись по группам и ритуальным признакам. Были большие шатры, в которых отдельно от женщин спали охотники; отдельные шатры для почтенных стариков; укрытия для молодых женщин, которые еще не успели родить; лунный шатер для женщин; шатер шамана; шатер для начинающих молодых охотников; было также несколько маленьких матриархальных семей, состоявших из бабушки, матерей, сестер и детей. Жилище было обязательно круглым, потому что в углах могли затаиться духи.
Во время месячных женщины становились уязвимыми и нуждались в защите от злых духов и печальных привидений, которые только и ждут возможности вселиться в живого человека. Это был период, когда решалось, зародится ли в женщине новая жизнь. Женщина смотрела на луну и по лунной фазе определяла, настал ли момент отделиться ей от других. Она брала с собой свои волшебные амулеты, запасалась особой пищей, удалялась и ждала предзнаменований — если у нее приходили месячные, значит, в ней нет ребенка. Но если они не появлялись, значит, она беременна. Поэтому сначала воздвигалась лунная хижина, у входа в которую Алава произносила защитные заклинания, украшала его нитями, на которые были нанизаны ракушки каури, символизировавшие женские гениталии, а на земле красной охрой выводила магические символы, олицетворявшие драгоценную менструальную кровь.
Второе укрытие сооружалось для Алавы. Мало кто из женщин выживал после менопаузы, поэтому к тем, кто оставался в живых, относились с огромным уважением, так как считалось, что они владеют великой лунной мудростью.
В поисках пищи группа набрела на незнакомое дерево: невысокое — доходящее до колен — густолиственное и увешанное стручками, внутри которых оказались белые мясистые семена. Попробовав плоды турецкого гороха на вкус, чтобы убедиться, что они не ядовиты, женщины сразу же стали их собирать. А Беллек тем временем пошел к берегу и, хотя у него было плохое зрение, разглядел плескавшуюся в мелкой воде живность и причмокнул губами в предвкушении жареной рыбы. Детей послали искать ягоды и яйца, строго наказав соблюдать все табу, несмотря на то, что они находятся в чужой земле, чтобы случайно не обидеть каких-нибудь духов.
И, наконец, Алава дала кому-то указание следить, не появится ли луна, и велела разбудить всех сразу же при ее появлении. Если повезет, то в эту ночь луна вновь засияет в небе, прежде чем на землю снова опустится туман.
Пока женщины с детьми сидели вокруг успокаивающего пламени костра, ели и помогали друг другу приводить себя в порядок, плели корзины и затачивали копья, нянчили детей и пытались забыть о своих страхах, Алава ускользнула на берег озера. Если луна не появится и в эту ночь, решила она, значит, пора действовать. Завтра маленькие мальчики должны умереть.
Кика, которая кормила своих шестерых детей, смотрела, как старая женщина, шаркая, покинула лагерь, согнув свою некогда гордую спину под тяжестью газельих рогов. Кика с некоторых пор начала подозревать, какая тайна не дает Алаве покоя. Она знала, что. Алава готовиться выбрать себе преемницу.
А так как Хранительница Газельих Рогов была самым уважаемым человеком в клане, ей всегда доставались самое лучшее жилище и самая лучшая еда. Кике хотелось стать преемницей Алавы, но об этом нельзя было просто попросить. Преемницу выбирали в результате толкования предзнаменований, знаков и сновидений. Когда Алава сделает выбор, ее преемница станет постоянно жить рядом с ней, а та будет рассказывать ей историю клана и разные случаи, которые она должна будет слушать и запоминать, как когда-то, много лет назад, запоминала молодая Алава. А теперь история клана обогатилась новым повествованием — о том, как захватили их землю пришедшие с запада люди, как клан рассеялся по речной долине, как утонули в новом море их мужчины, как они потеряли луну и бродили в поисках нового дома.
Наблюдая, как Алава исчезает в приозерном кустарнике, Кика вдруг услышала чей-то звонкий смех. Ее двоюродная сестра, Лалиари, щекотала одного из сироток, усадив его к себе на колени. У Кики похолодело внутри. Она подозревала, что Алава может выбрать Лалиари.
Кика возненавидела свою двоюродную сестру еще два года назад, когда в Газелий Клан пришел красавец Дорон. Кика делала все возможное, чтобы заманить его в свое жилище, но его никто не интересовал, кроме Лалиари. Это было большой редкостью. Физическая близость между мужчиной и женщиной происходила случайно, время от времени, и не накладывала почти никаких ограничений и обязательств. Но между Дороном и Лалиари возникла совершенно особая привязанность, такая глубокая, что они никого не замечали кроме друг друга; их отношения были предтечей жизни и брака, — понятий, которые появились лишь двадцать пять тысяч лет спустя.
Чем больше Кика желала красивого молодого охотника, тем больше он ее игнорировал и тем сильнее становилось ее желание, превратившееся в конце концов в настоящую манию. Она втайне ликовала, когда он утонул в Тростниковом Море — ведь теперь он не достанется и Лалиари. Ее злорадство усиливалось тем, что у Лалиари не было детей — ее ребенок умер, не прожив и одного лета. А так как в этой новой земле не было луны, которая могла бы дать ей другого ребенка, Кика, родившая шестерых, смотрела на свою двоюродную сестру с самодовольством и превосходством.
И теперь ей была отвратительна даже мысль о том, что Алава сделает Лалиари своей преемницей.
Они поели и совершили вечерний туалет, настало время слушать истории. Женщины ждали, когда в свете огня появится Алава и начнет свои ежевечерние рассказы. Люди из племени Лалиари обожали слушать истории, потому что так они приобщались к прошлому и ощущали себя частью загадочной и пугающей вселенной. Истории приближали их к природе, а мифы и легенды успокаивающе объясняли непостижимые тайны. Женщины и дети замолкали, когда Алава начинала своим дрожащим скрипучим голосом: «Давным-давно… когда еще не было Газельего Клана, когда не было людей, не было реки… пришли с юга наши праматери. Они были рождены Первой Матерью, которая велела им идти на север, чтобы найти свой дом. Они взяли с собой реку. С каждым восходом луны они направляли ее воды на север, пока она не дотекла до нашей долины, и тогда они поняли, что их путь завершен…»
Алава долго не появлялась у костра, и женщины пытались обуздать подступающий страх. Они знали, что она ищет луну. Но теперь, когда на землю опустилась ночь и в долину вновь прокрался туман, женщины стали подозревать, что Алава и на этот раз ее не нашла.
Лалиари, подняв голову, вглядывалась в густой туман. Луна не только дарила детей и управляла женским организмом, она давала бесценный и столь необходимый иногда свет. В отличие от солнца, которое без толку светит днем, когда и так светло, светит так ярко, что на него невозможно смотреть, на луну можно смотреть часами и при этом не ослепнуть. Благодаря луне — в зависимости от ее фазы — ночью раскрывались цветы, наступали приливы и кошки отправлялись на охоту. Луна предсказуема и благодушна, как любящая мать. Каждый месяц, по истечение страшных дней Черной Луны, клан собирался в священном месте у реки и наблюдал за первым восходом Молодой Луны, которая возникала на горизонте в виде тоненькой дуги. Они облегченно вздыхали и, пока луна поднималась в небе, веселились и танцевали, потому что это означало, что жизнь продолжается.
