Может, выпить бренди? Но она никогда не пила в одиночестве, в особенности если ей хотелось себя пожалеть. Крепкие напитки снимут любую острую боль, но потом утянут за собой в болото безнадежности, скорби и прочих ужасов, яркий пример чему являла ее собственная мать.
Можно было бы позвонить Элани, но Эбби не хотелось напрягать Марка Таинственного и портить вечер подруге. Оставалось единственное средство – мороженое. Правда, говорят, что от него полнеют, но для кого теперь ей стараться быть стройной?
В поисках ложки для мороженого Эбби открыла ящик со столовым серебром, и тут раздался громкий стук в дверь. Ящик выпал у нее из рук, и его содержимое с грохотом разлетелось по полу.
Эбби уставилась на дверь, и ее сердце заколотилось с такой силой, будто еще немного, и она грохнется в обморок.
Через глазок Эбби попыталась разглядеть, что происходит за дверью. Вид мрачного помятого лица Зана толчком вернул ей ощущение пронзительной боли.
Он смотрел на дверь так, словно мог видеть сквозь нее глаза Эбби.
– Открой, нам нужно поговорить.
– Нет. Уходи, пожалуйста…
– Не уйду. – Зан явно что-то задумал. – Не уйду, пока мы не поговорим.
Тут Эбби пришло в голову, что Зан и сам легко сможет открыть дверь, если захочет.
Она прислонилась лбом к двери и молча ждала, что будет дальше, а потом, решив, что Зан, должно быть, ушел, приникла к глазку.
Разочарование, которое она испытала, совершенно не поддавалось разумным доводам, и Эбби чуть не разрыдалась. Она распахнула дверь, чтобы убедиться окончательно…
Зан сидел на ступеньках, и у нее тут же перехватило дыхание.
– Привет, Эбби! – Он обернулся и, поднявшись на ноги, сделал шаг в ее сторону, а затем протянул ей сандалии: – Это твое.
Эбби, тупо глядя на покачивавшуюся в его руке обувь, долго не могла ничего выговорить.
– Спасибо, – наконец выдавила она.
– Как твои ноги?
– Отлично. – Она сдернула с крючка у двери куртку Зана и протянула ему. – Все. Спокойной ночи.
Зан не сдвинулся с места.
– Все равно я не уйду, пока мы не поговорим.
– Как хочешь. У меня нет настроения разговаривать.
– Тогда я подожду. Знаешь, я очень терпеливый.
– Ты это уже говорил, как и много чего еще. Может, все же пойдешь домой и поспишь немного?
– Никогда не сплю по ночам. – Зан неожиданно усмехнулся.
– О! Ну тогда можешь пойти и заняться, чем ты там занимаешься по ночам, когда не спишь. Пока.
– Эбби, пожалуйста. Я ничего не знал об этой репетиции и под конец почувствовал себя полным идиотом.
Эбби посмотрела вверх, на луну.
– А ты хоть подумал, что мне пришлось пережить? Подумал, каково это – сначала стать свидетелем жуткого убийства, потом наблюдать, как ты запрыгнул в середину свалки, и мчаться за помощью, чувствуя себя при этом полным дерьмом из-за того, что не можешь защитить невиновного. Я была уверена, что ты уже мертв, и вдруг оказывается, что это всего лишь забавная шутка, а я – ее главная мишень.
– Но, Эбби, ты представляешь себе все совершенно неправильно.
– Правильно, неправильно… Хорошо хоть, что тебя в конце концов не убили. А вот меня… Никому не пожелаю такого: сначала пережить ужас, а потом почувствовать себя полной дурой.
Зан осторожно потер лицо.
– Мне действительно жаль. Но и ты должна меня понять: сегодня я чуть не убил невинного человека!
– И эта маленькая подробность, по-видимому, должна меня успокоить?
Зан, отвернувшись, уткнул лицо в ладони, и Эбби тут же до боли захотелось утешить его, обласкать, как ребенка.
Она протянула руку и кончиком пальца дотронулась до него.
– Болит?
– Еще как! – Зан поднял голову. – Впрочем, жить пока можно.
– Пока… – Голос ее задрожал.
– Эбби! – Зан потянулся к ней, но она резко отодвинулась.
– Не хочу больше видеть море крови. Не хочу смотреть, как человек, который мне небезразличен, кидается на нож! Забудь обо мне, забудь навсегда! Я всегда знала, что нужно держаться подальше от мужчин определенного типа.
– Какого еще типа?
Эбби пожала плечами.
– Ну, на них всегда черная кожа, татуировки, они очень любят драки, и весь их образ жизни – сплошное безумие.
– Какой образ жизни? Что, черт побери, ты знаешь о моем образе жизни?
– А то. Ты живешь на заброшенной фабрике, и вообще…
– Заброшенной? Эбби, моя квартира – это действительно настоящая квартира, поверь.
– Поверить? С какой стати? Мне нужен нормальный мужчина, нормальная машина, нормальный дом, красивые вещи, и я не собираюсь испытывать чувство вины оттого, что мне всего этого хочется. У меня есть право, и я не так уж много желаю!
– Так тебе требуется Эдгар? Или Реджинальд? – В голосе Зана зазвучала насмешка. – Это их ты хочешь видеть по утрам в постели, когда откроешь глаза? Может, тебе подойдут сразу оба?
Эбби нахмурилась.
– Нет уж, избави Боже! Но мне совершенно ни к чему и то, что произошло со мной сегодня.
Зан вздохнул, его горло дернулось.
– Ты меня удивляешь, но я не собираюсь осуждать тебя. Просто сначала ты показалась мне такой теплой, настоящей…
Эбби опустила голову.
– Тебе лучше уйти, – прошептала она.
– Уже ухожу. Надеюсь, ты обретешь когда-нибудь то, что ищешь, и то, что ты заслуживаешь. – Он повернулся и быстро сбежал вниз по лестнице.
– Зан!
Он на мгновение задержался и оглянулся на нее через плечо.
– Я не собиралась делать тебе больно.
– И все равно сделала. – Он быстро спустился до конца лестницы и растворился в темноте.
Глава 7
Зан прислонился к толстенному бревну, которое когда-то выбросил на берег океан. Солнце все сильнее грело песок, и над пляжем заструилась дымка. Тяжелые волны бились о берег, но на этот раз их шум не приносил ему умиротворения – может быть, потому, что его плечо все еще саднило.
В течение нескольких часов он пролежал на песке в ожидании, когда на него сойдет это самое умиротворение, и все напрасно. Каждая мышца его тела ныла, не давая покоя. Сейчас хорошо бы выпить кофе и принять душ, но выслушивать нравоучения деда, советы Криса или шуточки Джейми было выше его сил.
Зан попытался отнестись ко всему философски. Всегда кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает, особенно если не понимает шуток. Хотя на шутку это мало походило.
