«Город основан на рубеже XVI и XVII веков как столица Голконды. В 1724–1956 Хайдарабад был столицей Хайдарабадского княжества, а с 1956 года – столицей индийского штата Андхра-Прадеш», – Филипп глянул в окно, где мелькали красочные строения величественных мечетей и жилых домов.
«Хайдарабад – единственный город южной Индии с мусульманским большинством. Это определяет многие его особенности – архитектуру, кухню, популярность языка урду», – Филипп кивнул. – «Записки были написаны именно на этом редком индийском диалекте, как и говорил Хариш!»
Тем временем микроавтобус с делегацией въехал в центр Хайдарабада, и Филипп уже не мог отвлечься от созерцания красоты увиденного.
Это было первое посещение Филиппом Индии, поэтому сравнивать он мог этот город разве что с тем, что видел по телевизору или на фотографиях, но глядя сейчас воочию на окружающий колорит, он чувствовал, что лицезреет что-то уникальное, и незабываемое. Город, казалось, мог вместить всех людей в мире, настолько просторным он казался, и такое огромное количество людей было вокруг.
Базары, узкие запутанные улочки старых районов, где жили люди небольшого достатка, чередовались с широкими современными проспектами, скверами и парками. Автобус ехал небыстро, поэтому Филипп успевал рассмотреть удивительное смешение архитектурных направлений городских построек, где древний индийский стиль, характерный для южноазиатских городов, сменялся красочным, изысканным восточным стилем мечетей и минаретов.
Проезжая по широким проспектам, они видели вдалеке изящные дворцы, построенные низамами, правившими Хайдарабадским княжеством два с лишним века подряд и сосредоточившими в своих руках баснословные богатства. Вокруг дворцов были разбиты прекрасные сады, а здания обрамляли стройные колонны. Мощные стены, нарядные ворота, изящные павильоны и фасады с уникальной резьбой по камню и драгоценными инкрустациями по праву заслуживали быть местом, где жили великие правители.
– Ну, как? – к Филиппу подсел Хариш.
– Я очарован! – произнес журналист. – Такая красота!
– Это верно. Никогда не уставал любоваться этим городом, – Хариш положил руку на плечо Филиппа. – Скоро уже приедем. Отдохнем в гостинице, а вечером в Голконду.
9
Гостиница «Мандакини Джайя Интернешнл», расположенная недалеко от исторического центра города, выглядела аккуратно и аскетично.
При входе, на широких мраморных ступенях, стоял высокий мужчина в элегантном костюме, разговаривая с молодым человеком. Как только автобус остановился и члены делегации начали выходить, мужчина заулыбался и направился встречать гостей. Молодой человек лет двадцати, худощавый и немного сутулый, одетый в джинсы и белую просторную рубашку, направился следом.
– Добро пожаловать! – радостно произнес мужчина.
– Спасибо, – Даршан, отвечая на любезность, пожал мужчине руку. – Позволь представить, это Хариш Иша, второй секретарь нашего Посольства, его жена Диана, журналист Филипп Смирнов и мой помощник Чандан.
– Рад вас всех видеть! Меня зовут Бутар Зарши, я помощник господина Альядира, который помогает в организации мероприятия. А это мой племянник Мукеш, – мужчина поклонился и сложил руки ладонями друг к другу в известный индуистский жест. Мальчик также поклонился.
– Я тоже рад! – сказал Даршан. – Давненько мы не виделись.
– И не говори! Проходите! – Бутар жестом указал на гостиницу. – Ваши номера готовы. Располагайтесь.
Филипп, взяв свой рюкзак, направился следом за Даршаном, который пустился в описание своей жизни и новостей. Бутар внимательно слушал, с интересом задавая вопросы.
Поднявшись на третий этаж и отыскав в широком, ярко освещенном коридоре свой номер, Филипп, оставив рюкзак в прихожей, раздвинул плотные шторы и вышел на балкон. Теплый воздух, характерный для осеннего времени года в Индии, приятно обволакивал кожу. Филипп глубоко вздохнул, ощутив пряные, сладкие ароматы.
С балкона открывался хороший вид на город, бурлящий полуденными заботами. Было заметно, как внизу, на узких улочках, сновали горожане, озабоченные делами, а над домами висел смог, наполненный запахами специй и азиатской еды. Филипп неожиданно понял, что проголодался.
– Замечательно! – произнес журналист, наслаждаясь окружающей атмосферой.
В дверь номера постучали.
Филипп вернулся в номер и открыл деверь. В коридоре стоял Мукеш, племянник Бутара.
– Здравствуйте, – молодой человек поклонился.
– Привет, – Филипп жестом пригласил паренька войти.
– Меня прислал дядя. Он сказал, что у вас сегодня свободный день, и, если вы захотите, я мог бы вам показать окрестности города.
– О! Отличная идея! – обрадовался Филипп. – С удовольствием! Только надо сказать Даршану.
– Он и дядя уехали по делам. Сказали, что вернутся к вечеру.
– А, ну в таком случае пошли? – Филипп закинул на плечо рюкзак. Неоднократные поездки за рубеж научили Филиппа брать в дорогу лишь самое необходимое и никогда в пути с этим не расставаться.
Мальчик кивнул.
Они спустились в холл, где Филипп оставил ключи от номера портье.
На улице стояло такси желтого цвета, выглядевшее как большой трехколесный велосипед под черной брезентовой крышей, но оказавшееся достаточно комфортным. Через несколько минут этот специфический автомобиль, характерный для юго-восточной Азии и заменивший в свое время рикш, неспешно повез Филиппа и Мукеша на площадь Чар Минар. Улицы, по которым ехало такси, были переполнены подобными автомобилями, а также велосипедами, мопедами и, как ни странно, верблюдами, на которых везли преимущественно большие тюки, судя по всему, с рисом. Филипп улыбался, глядя на этих статных и немного смешных животных.
Дома в городе были разного цвета: от белого и грязно-розового до бледно-голубого и тускло-желтого, с облупившейся краской и трещинами на фасадах. Такой вид создавал ощущение обшарпанности и обветшалости, однако резные фасады и балконы, украшенные восточными орнаментами, горельефами и арабесками с причудливым сочетанием геометрических и растительных мотивов, придавали домам своеобразную красоту и утонченность. Филипп, рассматривая улицы, не переставал восхищаться возвышенностью и изысканностью форм строений. Конечно, все это никак нельзя было соотнести с европейской архитектурой, но это было и невозможно сравнивать! В окружающих зданиях скрывалась какая-то тайна. Постройки словно прятали что-то давно потерянное в веках. Что-то, что ускользало от глаз европейца и было доступно только местным. Что-то, что никогда не понять человеку, отягощенному бытом прогрессивной цивилизации. И что-то, что, скорее всего, так и останется в ускользающей красоте Азии.
В промежутках между домами, где прятались узкие переулки, виднелись прилавки с бойкой торговлей овощами и фруктами, а где-то, скрываясь от знойного солнца, в арках велась продажа одежды, пестрящей яркими тканями. Там же, среди лотков, можно было заметить красочные тележки с ароматной едой, запах которой наполнял улицы благоуханием кориандра, карри, перца и кардамона.
