Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 177
– Регулярно, святой отец.
Она встала, и папа поднялся вместе с ней. Он поцеловал ее в лоб и дал на прощание последний совет:
– Умная женщина всегда знает, как завести детей. А тебя Господь умом не обделил.
Для себя папа римский решил не торопиться с выполнением условий брачного соглашения.
Знакомство с Францией началось для Екатерины Медичи с похожего на Италию наполненного светом Прованса, радушия французского короля и свадебных торжеств. По мере удаления от теплого южного солнца прохлада усиливалась, как в погоде, так и в отношении к ней ее супруга.
Холодный ноябрьский ветер со свистом раскачивал ветви деревьев с редкой, трепещущей на ветру облетающей листвой, которая уже покрыла своим багряным ковром дороги Франции.
Екатерина ехала в Париж в роскошных носилках вместе с королевой Элеонорой. Наглухо задернутый полог из кожи спасал от пронизывающего ветра. Два пажа в подбитых мехом плащах сопровождали их на мулах вблизи носилок и внимательно следили за поступью четверки лошадей, чтобы не трясло в дороге королеву. Они предупреждали малейшее нарушение ритма движения. Внутри носилок, обитых ало-красным бархатом, обложенных мягкими подушками и обогреваемых жаровнями, две женщины сидели каждая в своем углу и лишь изредка перебрасывались незначительными фразами. Екатерина грустила: она редко видела Генриха. Королева заметила напряженное выражение на ее лице, плотно сжатые губы и догадалась, что только гордость не позволяет итальянке разрыдаться. Ей стало жаль невестку, но что поделаешь? Видимо, французские мужья все одинаковы. Франциск I тоже редко удостаивал ее вниманием, охотнее развлекал дам из своего ближайшего окружения и любимую фаворитку.
В дороге Екатерина все отчетливее замечала разницу между мужем и его отцом.
Генрих был сдержаннее короля. Он не обладал жизнелюбием и обаянием своего отца.
Короля окружал рой красивейших женщин, которых природа щедро одарила и счастливой внешностью, и умом. Франциск умел быть одновременно и величественным, и любезным, особенно с дамами. Он получал удовольствие от бесед с ними. Такой галантный кавалер не был создан для супружеской верности. Генрих же общался только со своей наставницей Дианой де Пуатье. Несмотря на пронизывающий ветер, Диана много времени проводила в седле, причем, в отличие от других дам, никогда не надевала на лицо маску, и Генрих всегда оказывался рядом с ней.
Мысли Екатерины снова и снова возвращались к даме в черно-белом одеянии. Впервые увидев Диану в Марселе, Екатерина, преклоняющаяся перед совершенной красотой, испытала восхищение, но вскоре необъяснимое чувство заставило ее насторожиться. Почему Генрих слишком много времени проводил со своей наставницей, которая была значительно старше его? Навряд ли она нравится ему как женщина, а следовательно, не может быть его любовницей, убеждала себя Екатерина. Значит, ее не надо опасаться и с ней необходимо подружиться, ведь эта светская львица, безусловно, оказывает на Генриха влияние. Екатерина решила, что по приезде в Париж будет следить за Дианой де Пуатье, чтобы знать о каждом ее шаге и при первой возможности разорвать дружеские узы, связывающие супруга с красавицей.
«Неужели я завидую Диане де Пуатье? – попыталась уговорить сама себя Екатерина, с трудом сдерживая слезы. – Я не должна ей завидовать!.. Нет и нет… Это смешно. Генрих сам признался мне в брачную ночь, что я у него первая женщина».
Екатерина с нетерпением ждала приезда в Париж. Однако по прихоти беспокойного, не привыкшего долго засиживаться на одном месте Франциска, двор перед возвращением в столицу остановился в Блуа, любимой резиденции короля Людовика XII и его дочери королевы Клод, первой жены Франциска I, матери Генриха и всех королевских детей. От королевы Элеоноры Екатерина узнала, что король любит переезжать из одного замка в другой, и после Блуа им предстоит еще заехать в Амбуаз и Фонтенбло, а до Парижа они доберутся в лучшем случае к весне.
В Блуа Генриха и Екатерину поселили по соседству с принцами и принцессами. Войдя в отведенные молодым супругам покои, Генрих увидел стены, украшенные гобеленами с животными, и с грустью воскликнул:
– Моя мать очень любила этот замок. Здесь прошло ее детство.
– Анри, ты очень любил свою мать?
– Я и сейчас тоскую по ней, хотя она умерла очень давно, когда мне было всего лишь пять лет…
Екатерина обняла мужа. Она чувствовала, что за его угрюмым видом скрывается добрая, отзывчивая и ранимая душа. Святой отец, сообщая ей о предстоящей свадьбе, поведал подробности о женихе и рассказал, как в испанской тюрьме более сильный Генрих всегда мужественно защищал своего старшего брата Франциска и, несмотря на жестокие наказания, брал на себя любую его вину. «Как схожи наши судьбы», – подумала тогда Екатерина и разрыдалась. Разрыдалась она и на этот раз – ей было жаль своего юного мужа. Она чувствовала, что воспоминания о рано покинувшей этот мир матери болью отзывались в его душе. Воспоминания Генриха были так созвучны ее воспоминаниям об одиноком сиротском детстве.
Генрих неумело погладил жену по щеке, стирая слезы, и как всегда заторопился уйти. Он безуспешно пытался скрыть, что их близость не приносит ему радости.
В окружении королевского семейства, временно обосновавшегося в Блуа, постоянно находилось множество дам и девиц, состоящих на службе. Своими нарядами и изысканными манерами они демонстрировали гостям великолепие французской короны.
Торжественные церемонии, особенно утренние «восходы» короля и королевы и их отходы ко сну, каждому давали возможность выставить напоказ свои роскошные одежды.
Это было самое большое и беспокойное хозяйство, которое Екатерине когда-либо приходилось видеть: целая армия слуг, пажей, священников, музыкантов, танцовщиц, лекарей, телохранителей. Все они были постоянно заняты и шумной, нарядной толпой перемещались по замку.
Здесь, в Блуа, Екатерине представили ее челядь. Она приняла клятву верности у своих кладовщиков, искусных поваров, поставщиков вин; она устала считать, как много людей ждали ее, чтобы обслужить и накормить ее одну: фрейлины, распорядитель, раздающий милостыню, конюшие, ведающие ее лошадьми и экипажами, лекари, аптекари, хирург, часовщик, мастера по изготовлению гобеленов, мастерица по парикам…
Юный дофин Франциск был добр и внимателен к маленькой итальянке и в первый же вечер по приезде в Блуа оказал ей честь, пригласив послушать стансы своего талантливого пажа Пьера де Ронсара. От Генриха Екатерина узнала, что десятилетний поэт – сын небогатого дворянина, снискавшего благосклонность короля в итальянском походе, а позднее сопровождавшего принцев из заточения в испанской тюрьме во Францию. После возвращения дофина из плена сын худородного сеньора Пьер стал пажом у наследника французского престола. Так король оказал честь своему верному подданному, любому дворянину лестно было отдать своего отпрыска в королевскую семью.
Лишенный в детстве родительской ласки, Генрих не скрывал своего искреннего уважения к отцу мальчика и с нежностью, так не свойственной его замкнутому характеру, рассказал Екатерине о Луи де Ронсаре.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 177
