Теперь нахмурился Каландрилл. Откуда этот старец столько знает об их путешествии? Какой силы должна быть магия вазирей Джессеринской равнины, если даже о Тезин-Даре они что-то слышали?
— А вы думали, что о ваших приключениях не ведает никто? — (Каландрилл вздрогнул, словно Очен прочитал его мысли.) — То, что свершили вы, и то, к чему стремитесь, не могло не сказаться на оккультном мире. Эфир не существует сам по себе. Он сосуществует с миром смертных, и о вас здесь знают.
— Новые загадки. — Брахт потянулся через стол за кувшином. — И почему колдуны говорят одними загадками?
— Временами мы просто вынуждены это делать, — пояснил Очен. Слова кернийца не столько обидели, сколько развеселили его. Он улыбнулся, хотя голос прозвучал очень серьезно: — Эфир трудно объяснить. Даже мы, обладающие даром провидения и талантом колдовства, не всегда понимаем происходящие в нем процессы. Ты прав: временами мы можем говорить только загадками. Простые слова не могут этого объяснить.
— А я человек простой, — сказал Брахт.
— Знаю, — согласился Очен. — И обещаю объяснить тебе все как можно проще. Но я молю о терпении. Выслушайте меня, оставьте вопросы на потом. Даю вам слово отвечать честно, хотя, боюсь, это не всегда просто.
Последние слова несколько успокоили Брахта, и он кивнул, жестом приглашая мага продолжать.
— Пока я лишь хочу, чтобы вы знали: ваше испытание не тайна, — сказал Очен. — Магия поведала нам о сильном волнении в оккультном мире. О чем-то мы догадались, что-то мы увидели. Я полагаю, то же самое видели и волхвы Вану, — произнес он, быстро глянув на Катю. Девушка кивнула. — И многие другие. Хотя, возможно, их видение было более туманным, или они просто предпочли ничего не предпринимать либо чем-то сильно заняты.
— Менелиан говорил то же самое в Вышат'йи, — не удержался Каландрилл. Он верил словам сморщенного старика, и ему было страшно любопытно.
— Он колдун? — спросил Очен.
— На службе у тирана Кандахара, — подтвердил Каландрилл, не обращая внимания на бурчание Брахта. Если Очен и так столько знает, какой смысл скрывать? — Он участвовал в гражданской войне.
— Кандахар поднялся против тирана? Не иначе.
На мгновение узкие глаза обеспокоено вспыхнули. Каландрилл кивнул и сказал:
— А в Лиссе мой брат строит флот, дабы пойти войной на Кандахар. В Куан-на'Форе Джехенне ни Ларрхын говорила о военном союзе и о возможной оккупации Лиссе.
— Он ворочается! Да помогите нам боги, он ворочается. Слава Хорулю, что мы вас нашли.
Очен на мгновение дал волю чувствам, но тут же, хотя и с явным трудом, взял себя в руки. Тэмчен и Чазали, сидевшие напротив, были явно напряжены. Доспехи их позвякивали. Они ерзали на табуретах, как боевые кони, чувствующие приближение битвы.
— Начало и конец переплетаются, — продолжал Очен. — И нам следует объединить все наши познания, ежели мы жаждем успеха.
— Ты говоришь о Фарне? — спросил Каландрилл. — О Безумном боге?
— Именно, — подтвердил Очен, торжественно кивнув. — Но позвольте указать вам на начало сего клубка и размотать его, дабы все поняли, о чем идет речь. Итак, Боррхун-Мадж находится под надежной охраной. По склонам его рыщут гнусные твари. Но даже если вам удастся избежать встречи с ними, от гор вам никуда не уйти, а они скребут своими вершинами небесный свод. На склонах их завывают такие холодные ветры, что кровь стынет в жилах даже в середине лета. Дальше — хуже: Первые боги наложили на горы заклятие. Сами Ил и Кита позаботились о том, чтобы никто не приблизился к тому месту, где уложили они почивать своих сыновей, Фарна и Балатура, по окончании войн богов.
— И все же — тропинка есть? — спросил Каландрилл.
— Есть, — согласился Очен. — И это, да простят меня боги, заставляет меня усомниться в том, что они всезнающи. Тропинка есть. Надо лишь, чтобы путник обладал необходимым знанием и силой и чтобы был он в меру безумен. Слушайте, легенды гласят, что джессеритов поселили здесь преднамеренно, дабы не подпускали они никого к этим отрогам. По сей причине, и только по сей, живем мы вдали от остального мира, превратившись в запретную страну. Наше предназначение — не позволять никому отыскать тропинку к опочивальням Фарна и Балатура, дабы не был нарушен мир, восстановленный Молодыми богами. Дабы не был мир вновь ввергнут в хаос.
Веру в сие предназначение пронесли мы с собой через века и хорошо сохранили тайну. Но в давние-давние времена вазири, обладавшие чудодейственной силой, отметили, что тропа сия открыта или, в лучшем случае, о ней узнали. Тогда они мало что могли сделать. Открылось лишь существование «Заветной книги», а также то, что за нею есть некий охотник. Со временем они поверили, что Тезин-Дар перестал существовать. Как физически, так и магически.
Он опять замолчал, сделал несколько глотков вина, подкрепляясь. Каландрилл горько заметил:
— Рхыфамун.
— Таково его имя? Не думал я, что человек может жить так долго.
— Он меняет обличья, — пояснила Катя. — О существовании его стало известно святым отцам Вану. Он жил веками, переселяясь из одного тела в другое, а нынче он в обличье джессерита.
— Хоруль! — воскликнул Очен, покачав головой. — И вы гонитесь за ним?
— Он перехитрил нас, — сказал Каландрилл, обводя взглядом Брахта и Катю. — Мы добрались до Тезин-Дара с целью забрать «Заветную книгу» и привезти ее в Вану, где святые отцы обещают уничтожить ее. Но Рхыфамун обманул нас и завладел книгой. С тех пор мы и гонимся по его следу. Мы дали клятву стражам Тезин-Дара.
— А ныне он на Джессеринской равнине. — Очен взглянул на Тэмчена и Чазали, сидевших с хмурыми лицами. — И даже во сне Фарн чувствует его приближение и помогает ему, чем может. Война в Кандахаре, говорите вы? И домм Лиссе готовится к войне? Фарн взывает к крови. Вожделение его сотрясает мир.
— Ценнайра знает Рхыфамуна в лицо, — Каландрилл кивнул в сторону кандийки. — Окажи нам помощь, и мы догоним его.
— Возможно. — Очен задумчиво смотрел на Ценнайру. — Но это может быть непросто.
— Ты не поможешь нам?
Маг повернулся к Брахту и сказал:
— Воин, я обещаю всякую возможную помощь, но ее может оказаться недостаточно. Нет, подожди. — В голосе его вновь зазвучали те самые стальные нотки, что совсем недавно предотвратили схватку на мечах, и Брахт, нахмурившись, смолчал. — Я уже говорил, что ваше появление было предсказано. Нам было дано видеть, как трое приходят на нашу землю с миром. Но Фарн баламутит эфир, дабы скрыть цель своего последователя и облегчить ему путь.
По этой же причине вас привезли ко мне связанными, с кляпом во рту. Мы опасались, что вы можете оказаться не теми, кого видели мы в гадании, а друзьями того, другого. Земля наша ближе всех расположена к опочивальне бога, и его деяния не могут не сказываться на нас. — Он горько усмехнулся. — Истинно, во времена великого хана мы и впрямь думали о том, чтобы напасть на твою страну, Брахт. Хан оказался под влиянием Фарна и повел воинов своих из Кеш-тенга на завоевание всей равнины. Он объединил все племена под своим единоличным правлением. Он познал временный успех, но затем вазири и те племена, что не подверглись колдовским воздействиям, оказали ему сопротивление и победили. Кеш-тенга больше нет. Он был сметен с лица земли, после него осталась лишь пыль. Мы уверовали в то, что подобная угроза больше не висит над равниной. Но мы ошиблись. Как и Кандахар, мы вступили в войну.
