На дикаря этот оборонительный маневр впечатления не произвел. Он снова взмахнул дубиной, намереваясь проломить Андеру череп. Андер полагал, что голова его от такого удара слетит с плеч и понесется прочь над полем боя. Однако он лишь потерял шляпу. Даже сознания не лишился. Лежа на боку, Андер не видел, что происходит над ним. Он ожидал решающего удара, но его так и не последовало. Наконец, поднял голову.
Над ним стоял Сокол. Лицо хмурое, в руке бронзовый меч, грудь защищает толстая кожаная броня. Волосы отливают серебром в косых солнечных лучах. Сокол схватил Андера за руку и помог подняться.
— Где он? — начал Андер, оглядываясь в поисках волосатого чудовища. В нескольких шагах отбивались от дикарей акшурцы, в основном старики, но среди них он заметил и Бромана, с дубинкой в каждой руке. Оружие Бромана было запятнано кровью и испачкано шерстью.
— Уходи! — крикнул Сокол, махнув назад. — Предупреди их!
Андер глянул в сторону Акшура, прильнувшего к заводи в тени восточных гор. Единственный факел горел возле амбара, указывая дорогу. Остальные дома прятались во тьме.
Первая волна дикарей приближалась к городку, направляясь к коптильне. «Мясо учуяли», — понял Андер. Заметил кучку женщин и старших детей с оружием в руках. Мужчины не смогли добраться до дома, чтобы выстроиться в линию обороны. И больше никогда не смогут.
— Кого? — не понял Андер.
— Всех, — отрезал Сокол и толкнул Андера. — Торопись! Нифилимы уже рядом.
Гребень холма усеян телами. Несколько десятков акшурцев и дикарей. Всего полчаса назад он разговаривал здесь с парнем, имени которого так и не узнал. А внизу уже показалась первая линия светловолосых. Сокол устремился к ним навстречу, а Андер проводил его взглядом и бросился в противоположную сторону.
Кишар толкнул дверь амбара и перешагнул через порог.
Симха сидела на доильной скамеечке у стола, сооруженного на скорую руку из двери, положенной на бочонки. Командир ужинала и рассматривала карты.
— Капитан, — начал докладывать Кишар, подойдя ближе. — Дикари согнаны в кучу, пленные связаны.
— Войско накормили? — спросила Симха, не поднимая головы.
— Да, капитан. Каждый получил двойную порцию.
— Хорошо. — Она задумчиво схватила кусочек овечьего сыра и сжала его пальцами. Крошки посыпались на карту. — Выступим через десять дней. Когда подойдет Бел с дикарями. — Она сунула остаток сыра в рот. — Сообщи Лагассар. А Езидха пусть выделит гарнизон.
— Через десять? — переспросил Кишар. Он ожидал выступления через два-три дня, не позже.
— Что произошло сегодня? — Симха нахмурилась. — Дикари должны были остановиться на гребне холма и пропустить главные силы.
— Слишком сложная задача для них.
— Но на учениях ведь получалось, так?
Кишар молчал.
— Я задала вопрос.
— Бой — другое дело. Увлеклись. Перестарались.
— Ну-ну.
— Хорошо, что нам подвернулся этот городишко. Теперь мы знаем, на что способны дикари.
— Ни на что они не способны. Отхлестать каждого десятого. Когда пойдем на Кан-Пурам, отодрать их до боевой горячки. Пусть боль гонит их на врага. Тогда и посмотрим, на что они годны.
— Но защитники Кан-Пурама их всех перебьют.
— Конечно, — кивнула Симха. — Перебьют.
Андер ковылял по узкому скалистому ущелью, время от времени продираясь сквозь заросли и пересекая ручей. Вымокшие чуть ли не по пояс штаны ему не мешали. От солнца он прикрылся куском грубой льняной ткани, обнаруженной в старом сарае. За сараем располагался небольшой загон. Сюда, должно быть, пригоняли коз, разлученных с новорожденными козлятами. Его так и тянуло прикорнуть в этом сарае, но это было слишком опасно. Нифилимы вскоре пустят по местности патрули, и солдаты, конечно же, обязательно заглянут в пустой сарай. Будут искать уцелевших после сражения. Только вряд ли такие найдутся.
Андер представил, как нифилимы разбивают новых рабов на партии. Мужчин отправят в Дагонор, нагрузив их мешками с мукой и зерном. Женщин оставят здесь, а детей почти всех перебьют. Грабеж, побои, насилие… Андер неоднократно имел случай убедиться, что женщины-нифилимы опаснее и безжалостнее мужчин.
Городок превратится в свой собственный призрак. Мебель пустят на топливо, орудия труда сломают или уволокут в Дагонор. Одежду пропитают смолой и сделают факелы. Все ценное подвергнется разграблению и поруганию.
Андер снова пересек ручей, направляясь к Тигру. Вспомнил о дикарях. Конечно, они истощены, но все же чем-то питаются. Строение зубов и узко посаженные глаза говорят о том, что они плотоядны. Рассказывают, что лиллины часто слоняются возле стоянок пастухов, норовя утащить детей. Наверное, нифилимы скормят им тела врагов. Андер представил, как дикари пляшут над трупами, как разрывают их острыми когтями. Почему-то ему представлялся при этом труп Сокола. Вот его оторванная голова с развевающимися седыми волосами летит по воздуху, вот ее ловит волосатое чудовище, все покрытое волосяными узлами…
Андер взмахнул остатком копья, сметая с пути куст чертополоха. Вперед, в Кан-Пурам!
Книга вторая
В полях Кан-Пурама
Прежде нем на земли восточных гор и западных пустынь ступила нога человека, Шинар населяли боги. Тысячи богов жили по берегам рек и среди холмов, в полях и на кромке болот. Жили спокойно, счастливо, и были всем довольны.
Заведенный порядок первым нарушил Мардук. Никто из бессмертных не обращал на него внимания, каждый занимался только собой, и это было ему обидно. Тогда он призвал людей и приказал воздвигнуть в свою честь храм. Люди пришли и построили храм, в котором жрецы славили своего бога и приносили ему жертвы. В честь Мардука слагали песни и оды, а он правил людьми через жрецов.
Другие боги, видя это, тоже привели людей из разных краев. Были возведены новые храмы из дерева, камня и кирпича. Каллу почтили великим зиккуратом в Уре, для Молоха соорудили дворец высоко в горах Карун. Оттуда он мог с усмешкой взирать на все остальные святилища.
Но было на свете одно место, между Иссохшими Холмами и южным морем, место, где могучие Тигр и Ибекс вились по равнине особенно близко друг к другу, место, благословленное несравненным изобилием, плодороднейшей почвой, место, на которое претендовали все боги.
Здесь храмы росли, как трава после дождя. Вокруг них теснились деревни, и каждая славила своего бога. Деревни при разных святилищах ненавидели друг друга, население их росло, дело доходило до столкновений, как же иначе. Постепенно множество поселений, расположенных на небольшом участке земли, превратилось в один город, раздираемый ненавистью и противоречиями.
Боги тоже не могли решить, в чью честь выстроен этот новый город, и тоже враждовали. На благодатной земле воцарился хаос.
