— Немая она, — заявила толстуха. — Немая и упрямая. И зачем такая благородному лорду, других, что ли, девчонок мало на свете?
— Не для того мы ее столько кормили, чтобы просто так взять да отдать! — снова встрял хромой.
Чтобы вывести меня из себя, особенно стараться не надо. А нищие прилагали к этому все силы и в результате добились того, что я рассвирепел окончательно. У меня даже кулаки сами сжались — так им хотелось проверить, крепко ли держатся зубы во рту у нахального старика. Но все же я сдержался, взял себя в руки и более-менее хладнокровно произнес:
— К вашему сведению я — Рикланд, наследный принц Фаргорда, а эта девочка — очень знатная леди королевского происхождения. Она заблудилась в лесу. И это не повод для того, чтобы одевать ее в лохмотья и учить клянчить подаяние…
— Я же говорил, это Рикланд! — раздался голос одного из окруживших нас людей.
Физиономия нищего заметно вытянулась.
— Ой, что будет! — протянула худая, похожая на гадалку женщина.
«Да ничего не будет, — про себя проворчал я. — Сейчас заберу Энлику и уеду. Не марать же о них оружие!»
Но так просто уехать мне не дали. Толстая нищенка внезапно бухнулась мне в ноги и завыла:
— Как же мы без нее будем-то? Мы же всю жизнь мечтали о ребенке, и вот, когда боги сжалились и послали нам девочку, ты хочешь нас лишить последней радости в нашей жизни!
Наверно, не зря обозвал меня Алавар сентиментальным, — женские слезы я переношу с большим трудом, даже если рыдает толстая и вредная старуха. Мне сразу стало жалко бедную женщину, и, чтобы хоть как-то утешить ее, я предложил:
— Может, вам заплатить?
— А у тебя есть медяки? — Нищенка сразу перестала рыдать и заметно оживилась.
— Нет, только бриллианты и фамильные кольца.
— Да нужны нам твои бриллианты! — фыркнул ее муж. — Мы же их даже продать не сможем. Каждый купец скажет, что мы их украли!
— А что же вам надо? — удивился я.
— Были бы у тебя медяки, или, на худой конец, серебро, или хотя бы поесть чего…
— Еда у меня есть, — несколько ошарашенно сказал я. — Булки эльмарионские, сыр и вино.
Нищий задумчиво поскреб бороду и махнул рукой:
— Ладно, давай все и забирай девчонку! — Он расплылся в улыбке, обнажив гнилые зубы, и толкнул в бок свою толстую супругу: — Хоть королевскую пищу попробуем с тобой, старуха!
Вот уж никогда не думал, что в Фаргорде, где в это время года полно грибов и ягод, кто-то предпочтет еду бриллиантам.
— Пошли, маленькая бродяжка, — бросил я Энлике, судорожно вцепившейся в мою руку, едва я протянул ее. — Тоже мне великая воительница, с парой нищих не могла справиться. Ну ладно, не реви, теперь все будет хорошо. Мы поедем к твоей маме. Она жива, только прячется от короля в стране темных эльфов. А за отца твоего я отомстил. Теперь он, скорее всего, уже в Лучшем мире. Будет там пировать и распевать песни про Светлых богов, пока им не надоест слушать. И тогда они отправят его обратно в наш мир, и он родится снова!
Энлика слушала всю эту болтовню, хлюпала носом и молчала. Она молчала, когда я поднял ее на руки, молчала, когда посадил на коня, и всю дорогу до «Сломанного меча» тоже молчала, только все сильнее и сильнее цеплялась за мою руку, которой я поддерживал ее, чтобы не свалилась, и прижималась к ней щекой, будто боялась снова потеряться.
Глава 6. БАШНЯ ОТЧАЯНИЯ
Несмотря на поздний час, в «Сломанном мече» было шумно и весело. Детка в бесподобном платье, сшитом не иначе как из множества змеиных шкурок и переливающемся в свете факелов всеми цветами радуги, танцевала на столе под аккомпанемент бродячих музыкантов, по-видимому направлявшихся на ярмарку в Веселую деревню и остановившихся переночевать. Вокруг нее собрались многочисленные зрители, яростно отбивавшие такт кто чем мог, кто ногами, кто ладонями, а кто глиняными кружками, в которых Болтун обычно подавал выпивку. Шум стоял невообразимый, но крепко спавшая у меня на руках Энлика даже не пошевелилась.
— О, Рикланд! — увидев меня, радостно воскликнула Детка и помахала мне рукой. — Чего это ты сюда пришел? За тебя же назначена награда!
— А что, здесь есть желающие ее получить? — Я обвел зал кровожадным взглядом. Желающих получить награду не оказалось. Разговаривать со мной, кроме Детки, тоже никто не решался, зато она мурлыкала вовсю:
— А это кто у тебя? Не знала, что ты увлекаешься чумазыми малолетками. Или это твоя внебрачная дочь?
— Замолкни! — огрызнулся я. — Это моя племянница, так что изволь проявлять почтение! Пойдем, мне понадобится твоя помощь! — И я понес так и не проснувшуюся Энлику наверх, в комнату Детки, в которой, признаться, раньше не был никогда в жизни. Та под разочарованное мычание публики лихо спрыгнула на пол и, собрав золотые монетки, усыпавшие стол, и послав всем воздушный поцелуй, отправилась следом.
Я уложил Энлику на широченную кровать.
— Для начала вымой ее хорошенько и найди ей приличную одежду, — прервал я стенания Детки по поводу чистоты постельного белья и угрожающе добавил: — И не вздумай напугать, когда разбудишь!
— Вот раскомандовался, мятежный принц! В замке своем командуй! — надула губки Детка. — Я, между прочим, не отношусь к числу твоих подданных, я из Эстариоля! — Она гневно сверкнула эльфийскими глазами, но тут взгляд ее упал на спящую Энлику, и девушка внезапно расплылась в улыбке: — Слушай, а она хорошенькая! Может, оставишь ее нам на воспитание? Солнышко будет просто счастлива!
— И кого, интересно, вы из нее здесь воспитаете? Королеву придорожных забегаловок?
Детка оглушительно расхохоталась. Кажется, она переусердствовала с вином.
— Малыш, ты просто очарователен! — сообщила она. — Ладно, топай отсюда! Так и быть, позову Солнышко, и мы с ней позаботимся об этой крошке.
Народ, недовольно ворча, расходился из трактира. Веселье я им испортил, связываться со мной никому особо не хотелось, да и время давно перевалило за полночь.
Я уселся за дальний столик, чтобы не мозолить глаза постояльцам, остающимся на ночь и потому не спешившим покинуть зал, и заказал ужин и комнату, имея благое намерение тихо и скромно, не ввязываясь в потасовки, дождаться Энди. До церемонии посвящения оставался один день.
Я покончил с ужином и наслаждался эстариольским вином, когда ко мне за столик подсел старик в белоснежных одеждах.
— Приветствую тебя, Черный принц. По воле богов наши дороги пересеклись вновь.
— Здравствуй, Керниус, — ответил я. — При чем тут воля богов? Странно было бы, если бы ты, придя к самому Черному замку, не встретил меня.
— Я искал великого волшебника, появление которого предсказано в Книге Пророчеств, и наконец мои поиски увенчались успехом. Но ты обманул меня, принц. Ты сказал, что не знаешь мальчика, которого я разыскивал многие годы. Теперь же я знаю, что все эти годы он жил в Черном замке и был твоим другом.
