– Значит… значит, я больше никогда не увижу своих родителей? – воскликнула Саманта, чувствуя, как ее глаза начинают щипать закипающие слезы. – И мы навсегда останемся в этом отвратительном ледяном космосе?
– А я никогда не заберусь в свою норку? – взвизгнул вслед за ней Сэмбо, начинавший постепенно понимать, что произошло. – Эй, мы так не договаривались! Немедленно верните меня туда, откуда взяли, хоть на Территорию, чтоб ей провалиться! До дома я сам доберусь – только вы меня и увидите…
Трое взрослых смущенно переглянулись.
– Перестань паниковать, Сэмбо, – иронично усмехнулся Эдмунд. – Чего-чего, а норок тебе хватит… Их будет даже слишком много для одного бестолкового хоббита. Джордж, вы готовы?
Капитан кивнул и, вздохнув еще раз, неуклюже стал усаживаться в пилотское кресло, позвякивая застежками пристяжных ремней.
– Ладно, будем считать митинг оконченным, – сказал он. – Посмотрим, что мы скажем, когда вдоволь находимся во-он по тому камешку. – И он кивнул в сторону астероида, светящегося турмалиновым светом на бархате бездонной пустоты. – Пассажиры, марш по своим местам! Кстати, советую плотно пообедать – день у нас предстоит не из легких…
* * *
«Стрелец», маневрируя, приближался к астероиду не менее часа. Все это время Саманта сидела, плотно вжавшись в податливую спинку кресла и закрыв глаза. Рядом громко звучали голоса горячо споривших о чем-то Робина и Сэмбо, время от времени их осаживал рассудительными репликами маг, но она полностью погрузилась в собственные мысли и не осознавала смысла спора. Только что услышанная новость потрясла ее. В последние месяцы, увлеченная разгадкой тайны Территории, она почти не вспоминала об отце с матерью и тем более о брате Дике. А сейчас она почувствовала, как ей не хватает сильных, ласковых рук отца, его доброй и тактичной заботы о своей непутевой дочери. А мама… Мама есть мама. Саманта понимала, что Джейн искренне любит ее, но по-своему. Маме хочется, чтобы дочка стала ее копией: недалекой мещаночкой, вечно занятой заботами о семье и о своей драгоценной внешности. Разве можно винить маму за это? Большинство женщин таковы…
Обидно, конечно, что родители редко навещали ее в интернате для соцминусов, особенно в самые тяжелые для нее первые годы. Да и слишком сухими и короткими были эти встречи в серой приемной с голыми каменными стенами под перекрестными взглядами суровых воспитательниц. И все же она не раз замечала непривычную дрожь в голосе Джейн и затаенную боль в глазах отца. Когда-то, в далеком детстве, бабушка говорила ей: «Чтобы ни случилось, родители останутся самыми близкими для тебя людьми, не забывай об этом никогда, внучка…»
Саманта почувствовала, что нервы начинают сдавать и она вот-вот расплачется. Большим усилием воли девочка заставила себя отвлечься от грустных мыслей. Ладно, не все еще потеряно! Капитан явно надеется что-то найти на астероиде, среди развалин странного «города». Кстати, а возьмут ли взрослые ее с собой? Она же совсем не умеет ходить при невесомости, а на такой крошечной планетке – не больше километра в диаметре – и сила тяжести должна быть ничтожной…
Ее опасения оказались напрасными. После того как «Стрелец» плавно опустился на широкую «площадь», окруженную развалинами почти двух десятков куполообразных «зданий», первыми на покрытую густым слоем каменной пыли «мостовую» сошли капитан с Эдмундом. Как ни странно, их движения были совершенно обычными, словно они шли по Земле.
Поймав недоуменный взгляд Саманты, Робин солидно пояснил:
– Не знаю, кем были эти пришельцы, но головы у них работали отлично! Эдмунд еще во время спуска понял по показаниям гравитометра, что сила тяжести на астероиде чуть меньше земной. Значит, где-то в толще скал стоит синтезатор искусственного гравитационного поля. Правда здорово? Послушайте, Гэндальф, вы будете выходить вместе с нами?
Маг стоял у иллюминатора и пристально разглядывал стены ближайшего разрушенного купола. Он пожал плечами.
– Посмотрим… Без скафандра я больше из «Стрельца» и шагу не сделаю – хватит с меня приключений на станции. А скафандр у нас с капитаном один на двоих. Сэмбо, надеюсь, ты не оставишь меня скучать одного?
– Ясно, не оставлю, – буркнул хоббит, с опасением поглядывая на таинственный «город». – Очень мне нужно ползать среди камней в такую холодищу! Ни тебе травки, ни цветов, даже обыкновенного ручья не видать. Нет, мы с Виюшкой, – он ласково кивнул в сторону шумно храпящего гнома, – с удовольствием здесь посидим. И вам, ребята, того же советую.
– Ни за что! – решительно сказал Робин, надевая прозрачный шар шлема и застегивая зажимы. – Пойдем, Саманта, видишь, капитан машет нам рукой?
Держась за поручни трапа, девочка осторожно спустилась на каменистую поверхность «площади». В первый раз, если не считать злосчастного прыжка из разлома в стене «Ахилла», она оказалась в космической пустоте. Черная бездна тяжким грузом опустилась ей на плечи. Разноцветие звезд, почти незаметное на Земле, объемное расположение их в пространстве, ощущение смертельного холода, царящего совсем рядом, за тонкой серебристой оболочкой скафандра, – все это было внове для Саманты. Делая первые шаги по астероиду, она не раз успела пожалеть, что не последовала мудрому совету хоббита.
Вид, открывавшийся с «площади», был фантастичным. Десятки разнокалиберных голубых куполов, словно грибы-капринусы, теснились у подножия многоугольного пепельного «дворца», увенчанного лесом тончайших шпилей, переливающихся всеми оттенками сиреневого цвета. От «дворца» радиальными лучами отходили узкие «улицы», загроможденные каменными обломками. Проследив линию наибольших разрушений, девочка поразилась – вот это был взрыв! От обрывистых уступов на краю каменной глыбищи начиналась широкая и гладкая, словно лед, полоса, стрелой тянущаяся через город к кубообразному основанию «дворца». Прилегающие к этой жуткой трассе купола были раздроблены почти до оснований – словно по гусиным яйцам кто-то прошелся увесистым молотком.
Саманта неловко сделала шаг вперед, и тотчас под ее ногами поднялось облачко голубоватой пыли.
– Робин, почему вокруг все голубое? – неровным голосом спросила она, чтобы хоть как-то отвлечься от завораживающего вида чужого «города».
Вместо ответа мальчик взял ее за плечи и осторожно развернул вправо.
Саманта увидела, что над изломанной линией горизонта висел огромный, в полнеба, голубой шар, полузакрытый молочной пеленой облаков. У девочки закружилась голова. Ей показалось, что она вот-вот оторвется от поверхности астероида и, словно метеорит, помчится, набирая скорость, к гигантской планете.
– Ничего, – прошептал Робин, ласково прикасаясь к ее шлему массивными металлизированными перчатками, словно желая потрепать ее волосы. – Ничего, привыкнем…
Капитан с Эдмундом стояли у ближайшего купола, терпеливо ожидая, пока ребята хоть немного присмотрятся к завораживающему пейзажу. «Здание», похожее на расколотое пополам хрустальное яйцо двадцатиметровой высоты, вблизи производило угнетающее впечатление. Глубокие черные тени ползли от его клубневидного основания через всю площадь словно бездонные трещины. Саманте пришлось собрать все свое мужество, прежде чем она решилась переступить резко выраженную границу света и тьмы. Перейдя площадь по диагонали, ребята остановились на узкой полосе «тротуара», у невысокого сооружения вроде ограды. Во дворе, у подножия «здания», стояло несколько полупрозрачных «деревьев» с мощными бугристыми стволами и густой грибообразной кроной, свитой из сотен суставчатых ветвей толщиной с палец. Рядом с «деревьями» возвышались шестиугольные тумбы с выпуклыми фасетчатыми торцами, слегка напоминавшими пчелиные соты.
