— Но как же твоя жена очутилась здесь, на Гавайях? — задала Тесс мучивший ее вопрос. — Кажется, вы не намеревались больше встречаться.
— Нет, — подтвердил Джералд. — По крайней мере до тех пор, пока Элен не найдет достойного человека, которого полюбит, и не соберется за него замуж. И такой момент наступил.
Услышав новость, Тесс почувствовала, как у нее отлегло от сердца. Молодая женщина заметно повеселела.
— Значит, вы встречаетесь для того, чтобы подготовить бумаги для развода?
— Именно. Элен вместе с будущим мужем находятся здесь в предсвадебном путешествии. А поскольку и у меня в Гонолулу нашлись кое-какие дела, мы решили совместить приятное с полезным.
Узнав, что бывшая жена Джералда приехала не одна, Тесс окончательно успокоилась. Господи, а она-то, глупая, успела вообразить себе невесть что…
— Элен, должно быть, очень рада, что наконец-то сможет провести время с дочерью, — заметила молодая женщина. — Насколько я поняла, они редко видятся.
Ответ прозвучал сухо и неожиданно:
— Они вообще не видятся.
Тесс изумленно вскинула на него глаза.
— Прости?
— Ты не ослышалась. За истекшие годы Элен ни разу не виделась с дочерью. Она даже не подозревает, как выглядит теперь Бэби.
— Но… но… — Тесс не знала, что и подумать. — Но как же так? Разве мыслимо знать, что у тебя есть дочь, родная кровиночка, и даже ни разу не попытаться увидеть ее? Ведать, что твой ребенок совсем рядом, живет с тобой в одном отеле, и ни разу не навестить его?
— Мы решили, что так будет лучше для Бэби, — глядя куда-то в сторону, отрывисто произнес Джералд. Похоже, данный разговор был ему неприятен. — Ни к чему подвергать малышку лишним волнениям. Встречи с матерью, с которой не живешь, болезненно отразились бы на девочке.
— Но вы могли бы устроить так, чтобы Бэби жила поочередно то у тебя, то у матери. Например, она проводила бы с Элен каникулы…
— Нет, — отрезал Джералд. — Родители не должны перебрасывать ребенком, как шариком для пинг-понга. Элен сделала свой выбор много лет назад. И теперь поздно что-либо менять.
— Но детям необходима мама, — привела Тесс последний, как ей казалась, самый убедительный довод.
— Я для Бэби и мать, и отец, — жестко произнес мужчина. — Я даю дочери все, что ей необходимо. А что может дать малышке Элен? Лишний раз напомнить дочери, что ее бросила родная мать? Заставить ощутить себя неполноценной, никому не нужной?
Кажется, Тесс начала кое о чем догадываться. Осторожно она поинтересовалась:
— Когда Элен решила уехать в Европу, вы разве не договорились, что при первой же возможности она навестит девочку?
Вопрос попал в точку. Едва заметно изменившись в лице, Джералд глухо ответил:
— В том-то и дело, что нет. Я всегда считал жену образцовой матерью. До тех пор, пока она не заявила, что и для нее, и для Бэби будет лучше, если они больше никогда не увидятся. Дескать, зачем травить душу. А потом, спустя три года, вдруг появилась на пороге моего дома и как ни в чем не бывало сказала, что хочет повидаться с дочерью. Видите ли, она поняла, что не может жить без своего ребенка. Спустя три-то года!
Затаив дыхание, Тесс спросила:
— А ты?
— Естественно, наотрез отказал. Если до сих пор Элен не удосужилась хотя бы позвонить и узнать, все ли у Бэби в порядке, к чему делать это теперь? Как она сама выразилась: зачем травить душу? Девочка давно привыкла жить без мамы, которая уехала далеко-далеко, туда, где нет ни телефонов, ни телеграфов, ни почты. Откуда маме не разрешают уехать… — Тесс догадалась, что именно так Джералд объяснял дочке отсутствие матери. — Так пусть там и остается! В конце концов, это ее собственный выбор.
Тесс потрясенно молчала. Господи, бедная Элен, сочувственно подумала молодая женщина. Джералд поступил очень жестоко, запретив ей видеться с родной дочерью. Неужто поздно что-либо исправить?
Поколебавшись, Тесс решилась напомнить:
— Но ведь ты говорил, что Элен — замечательный человек. Что вы с ней некогда были лучшими друзьями. Она любила тебя, а не твои деньги, поэтому и предпочла благополучию и комфорту неопределенность. Неужели ты всерьез считаешь, что такая женщина действительно способна бросить плоть от плоти своей?
Но ни один мускул не дрогнул на лице Джералда.
— Да, Элен — хорошая женщина. Но, увы, плохая мать, раз не понимает, что нельзя однажды оставить малыша, забыть о нем на несколько лет, а потом вернуться как ни в чем не бывало.
— Но разве молодость не извиняет подобные ошибки? — вступилась за Элен Тесс. — Не забывай, Джералд, я тоже мать. Поэтому знаю, что ни одна женщина, находясь в здравом уме и трезвом рассудке, добровольно не оставит своего ребенка.
— Но она же оставила, — упрямо возразил он. — Обдуманно или нет — не имеет значения. И если, потакая какой-то прихоти, спустя три года Элен все же вспомнила о дочери, это уже не мои проблемы. Кто мог бы тогда поручиться, что, повидавшись с девочкой, моя жена вновь не забудет о ее существовании еще на несколько лет? Кто бы в таком случае объяснял малютке, почему чудесным образом вернувшаяся мать снова пропала?.. Нет, я не допущу, чтобы кто-нибудь причинил моей Бэби боль. Даже ее родная мать… Я очень хорошо отношусь к Элен. У нас сохранились теплые дружеские отношения. Если ей когда-либо понадобится моя помощь, я сделаю все, что в моих силах. Для нее я не пожалею ни денег, ни усилий. Но единственное, о чем она не имеет права меня просить, — это о позволении увидеться с Бэби. Так я решил много лет назад. И никто, даже сам Господь Бог, не заставит меня изменить решения.
Некоторое время они сидели молча. Наконец Тесс неуверенно промолвила:
— Я, пожалуй, пойду. Дети одни…
Джералд понимающе кивнул.
— Конечно, иди. Я рад, что еще одно недоразумение между нами улажено. Бэби я заберу, как обычно. Увидимся в восемь.
— Тогда до восьми, — отозвалась Тесс и вышла.
И только, очутившись в коридоре, вспомнила, что так и не услышала конец истории, которую собирался рассказать Джералд.
В субботу Джералд, как и обещал, повез Тесс, Джерри и Бэби осматривать город.
Экскурсия удалась на славу. Посетив все основные достопримечательности Гонолулу, они пообедали в ресторанчике с местной кухней, а затем отправились осматривать парк «Священные водопады».
Джералд, выступая в качестве экскурсовода, рассказал, что первые европейцы, оказавшиеся здесь, решили, что двадцать семь водопадов, давших название парку, священны для местных жителей. Причиной такой догадки послужили найденные здесь запасы пищи, будто бы принесенные в жертву какому-то божеству. И лишь позже разъяснилось, что божество тут ни при чем. На самом деле туземцы просто оставляли еду на полпути в долину, чтобы не носить с собой лишний груз по трудным горным тропам. Однако водопады все же сохранили за собой торжественное название «священных».
