– «И отпуска нет на войне…»
– Киплинг, да? Лора его любила очень. Да, на войну это тоже было похоже. Маленькая армия Дика Холторпа против всего мира. Меня взял в осаду опекунский совет. Хотели забрать детей. Вот когда я впервые добрым словом помянул свой неожиданный графский титул – у простого компьютерщика из Оксфорда детей наверняка забрали бы в приют.
Он вдруг длинно и прерывисто вздохнул – едва ли не всхлипнул. Джессика сжалась в кресле ни жива ни мертва. Ричард повернул голову и спокойно посмотрел на нее. Черные глаза – как два омута тоски и боли, но лицо не выражало почти ничего. И голос звучал ровно:
– Извините, что нагрузил вас, мисс Махоуни. В вас есть что-то… располагающее к откровенности. А может, я просто давно ни с кем не разговаривал.
– Джессика, мы же договорились. Простите и вы меня. Я была бестактна.
– Вы спрашивали не из любопытства. Теперь все это немаленькое хозяйство ляжет на ваши плечи. Разумеется, я не собираюсь требовать от вас, чтобы вы занимались домом, но…
– Я все понимаю. Честно говоря, больше всего я боюсь вас подвести. Хозяйка из меня вообще-то аховая…
Ричард усмехнулся.
– Знаете, у тети Клементины масса недостатков, но в одном ей точно не откажешь. Она прекрасно разбирается в людях. Если он вас рекомендовала – зная мою ситуацию – значит, вы справитесь.
– А вдруг…
– Давайте не будем загадывать. На дворе сентябрь, холода и дожди еще не начались, можно гулять с детьми по холмам. Мэри и Уилли будут в школе большую часть дня, на вас останутся только близнецы. Вы обживетесь, привыкнете… кстати, сапоги резиновые у вас есть?
– Нет. У меня вообще вещи какие-то… дурацкие. Слишком стремительно мы уехали, я хотела пройтись по магазинам.
– В Барнхеде есть вполне приличный магазин, а у нас в Миддл-Маунтин – миссис Агата Джоунс. Она держит небольшую лавочку в истинно деревенском стиле – все, от лошадиных подков до гуталина, от кошачьих консервов до зимних курток. Сапоги мы вам купим на месте, не волнуйтесь. Если хотите, первое жалованье я вам выдам авансом, сможете съездить в Барнхед.
– У вас машина есть?
– У меня, извините, трактор. Съездить придется на велосипеде – ну или Мэри в выходные вас прокатит с ветерком на своем байке.
– И как вы не боитесь за девочку…
– Она починила его самостоятельно, когда ей было двенадцать. Ездить умеет с десяти. Кроме того, Мэри очень рассудительна и никогда не лихачит. Вот Уилли я бы близко к байку не подпустил.
– Держу пари, он все равно на нем ездит. Сестра наверняка с ним в сговоре…
– Мэри? О нет. Она – человек принципов. Уилли может хоть в лепешку разбиться, она ни за что не отступит.
Джессика улыбнулась и задумчиво сказала:
– Мне кажется, что я давно знаю ваших детей. Думаю, мы подружимся. Скорее бы уже приехать…
5
За окном поезда пробегали незнакомые Джессике пейзажи, и она с искренним интересом их рассматривала, но постепенно мерный стук колес убаюкал ее, и Джессика заснула, как засыпают маленькие дети – мгновенно и тихо, уронив голову на плечо Ричарду Холторпу. На всякий случай он замер, боясь разбудить и смутить ее, но вскоре стало ясно, что мисс Махоуни не проснется, даже если ее взять за ноги и перевернуть вниз головой. Суперняня сладко посапывала на плече Ричарда, а он в некоторой панике думал о будущем.
Никаких радужных надежд он не питал. Более того, теперь он не был так уж уверен даже в талантах тети Клементины. Возможно, тут она дала маху… Как эта девчонка – ей и самой няня не помешала бы, типичная горожанка, справится с плохо налаженным деревенским бытом? Плита на дровах – это вам не электрическая плита, и уж тем более не микроволновка. Воду надо качать из колонки – не забыть показать, как это делается. Ну и самое главное – дети.
За Мэри можно быть спокойным только в одном пункте: она не станет сучить ножками и закатывать истерики. Просто посмотрит своими громадными темными глазищами с непонятным выражением – и молча уйдет в свою комнату. Если и есть на свете специалисты по молчаливым протестам, то Мэри – лучшая из них.
Уилли… здесь все совсем плохо. Честно говоря, именно он и волновал Дика больше всего. Мальчик слишком хорошо помнил мать, был достаточно большим, чтобы понять и осознать случившееся, но недостаточно взрослым, чтобы справиться со своим горем.
Они с Лорой обожали друг друга. Мэри, наверное, даже ревновала… Уилли примирился с появлением близнецов только по одной причине: Лора ни на миг не отдалилась от сына, более того, стала чаще обращаться к нему за помощью, дав мальчику понять, что нуждается в нем, считает его своей настоящей опорой. Дик помнил, с каким чуть заметным превосходством поглядывал на него маленький Уильям, когда Дик пеленал и купал малышей – у самого Уилли это получалось гораздо ловчее.
А потом, когда Лоры не стало, Дик совершил, вероятно, самую большую ошибку. Вместо того чтобы поддержать своих старших детей в их горе, он, словно раненый зверь, забился в глухую нору своего отчаяния, не обращая внимания на окружающий мир. У него на руках остались двое годовалых малышей – вот ими он и занимался, почти не разговаривая ни с Мэри, ни с Уилли. Он просто не мог… смотреть в глаза Мэри – глаза Лоры. Встречаться взглядом с отчаянием, переполнявшим душу Уилли.
Он поступил как трус – и теперь расплачивался за это. Уилли хватило благородства не пуститься во все тяжкие – он ходил в школу, хулиганил вполне умеренно, примерно втрое меньше своих возможностей и способностей на этой стезе… осознанно и с искренней охотой помогал отцу на ферме. С лошадьми, к примеру, умел обращаться лучше самого Дика, а корова у него ни разу в жизни не опрокинула ведро во время дойки – Дик в свое время почти отчаялся сохранить надоенное в целости.
Однако доверительных и теплых отношений между ними не было. И самое поганое – Дик понятия не имел, как их восстановить. Уилли был в меру послушен и доброжелателен – но они вряд ли перемолвились за эти годы десятком фраз просто «за жизнь».
Была и еще одна вещь, которой Уилли не выносил. Присутствие в доме посторонних молодых женщин. Собственно, их было немного: Алиса, приезжавшая несколько раз в год; мисс Дайана, учительница из школы в Барнхеде, которая по собственной инициативе вздумала приезжать и помогать детям с уроками, и одна… хм… знакомая Дика из Оксфорда, Лу Шерман. Лу повезло меньше всех – с ней Уилли не стеснялся в выражениях. Так прямо и заявил: если вы, мисс, хотите окрутить нашего папу, то хорошенько подумайте – ведь в довесок вам достанутся четыре не самых послушных дитятка.
Вероятно, Лу и в самом деле о чем-то таком думала, потому что визиты стала наносить все реже и реже, а потом прислала открытку с сообщением, что выходит замуж, и пожеланием всего доброго…
Мисс Дайана, с которой Дик изредка сталкивался, возвращаясь с фермы домой, с каждым разом смотрела на него все более странным и напряженным взглядом – в последний раз, полтора года назад, у нее даже сумочка из рук выпала, а когда Дик нагнулся, чтобы поднять ее, мисс Дайана издала отчаянный визг и припустила бегом по улице. С тех пор она больше не приходила, а добиться внятного объяснения произошедшего от старшеньких Дик так и не смог.
