Подвал был очень старым, как и все в этом городе, возможно, даже старше самой гостиницы. Свет работал с перебоями: то вспыхивал, освещая заваленные хламом подвальные помещения, то погружал их в темноту. Сопровождавшая нас женщина взяла фонарь и уверенно пошла вперед. Шагавшая рядом со мной Аннушка, споткнулась, я подхватила ее под локоть, помогая удержаться на ногах.
— Оставьте меня в покое! Я не нуждаюсь ни в чьей помощи!
— Ребята, поживее! Все здесь? Не отставайте! – торопила Наталья Борисовна.
На стене висела знакомая табличка – человечек с головой–шариком выбегает в раскрытую дверь. Выход был рядом, но я сомневалась, сможем ли мы им воспользоваться. До лестницы оставалось всего несколько шагов, когда произошло непредвиденное…
— О драк!1 — только и сумела произнести дежурная, едва увернувшись от сорвавшегося с потолка куска штукатурки.
Мы и глазом не успели моргнуть, как рухнувшая стена преградила нам путь к свободе. От клубов пыли перехватило дыхание, раздался кашель, испуганные восклицания. Оставаться в таком месте было опасно, и нам ничего не оставалось, как вернуться к началу пути. Но подземелье не отпускало своих пленников. Дверь, в которую мы вошли несколько минут назад, оказалась намертво заклиненной. Ловушка захлопнулась, и никто не знал, что ожидало нас впереди.
* * *
Бездействие оставляло время для размышлений. Все наши ребята и еще один незнакомый парень из другой группы разбирали завал, а девчонки сидели в стороне, терпеливо ожидая результатов. «Прекрасная половина» охотно бы помогла парням, но коридор был слишком узким, и лишние работники только мешали трудившимся в поте лица спасателям. Не знаю, о чем думали другие девчонки, но моя голова была занята анализом недавних событий. В самом деле, это было довольно странное «стихийное бедствие». Похоже, оно затронуло всего лишь несколько номеров, а остальные постояльцы гостиницы ничего не заметили. Когда стали захлопываться двери, и началась прочая чертовщина, в коридор выбежало только несколько человек из расположенных по соседству комнат. Среди них оказались все члены нашей группы, две говорившие на непонятно каком языке девушки и рослый парень лет двадцати. Из этого следовало, что «шоу» устраивали для узкого круга лиц, а если точнее, то лично для меня. Вероятно, за этим стоял Художник и тот, кто был его сообщником. Я посмотрела на Кирилла – он работал наравне с остальными, выглядел испуганным и ничем не выдавал себя. Возможно, я ошиблась в расчетах, и помощником моего заклятого врага был кто–то другой.
— Черт! – за шиворот незнакомому парню высыпалась приличная порция штукатурки. – Таких завалов просто быть не может! Чем дальше его разбираешь, тем больше он становится.
— Точно, — согласился Дима. – Здесь что–то не так.
Продолжать работу становилось опасно. Стоило мальчишкам оттащить в сторону один обломок стены, как на его месте появлялось сразу несколько, в воздухе плавала густая завеса пыли, слышалось зловещее похрустывание.
— Думаю, лучшее, что мы можем сделать – это ждать спасателей, — заметила Наталья Борисовна. – Очень скоро нам помогут выбраться отсюда.
— Мы ведем себя, как герои «ужастиков», — вздохнула одетая в ночную рубашку Валерия и поежилась от холода. – В этих фильмах люди всегда делают неправильный выбор. Бегут на верхние этажи, вместо того, чтобы пробиваться к выходу, расходятся по дому в разные стороны и так далее и тому подобное. Не надо нам было лезть в этот подвал, короче говоря!
— Подвинься, принцесса, — бесцеремонная Ирка даже в такой ситуации оставалась верна себе. – Нельзя же столько места занимать!
Аннушка вскочила, как ужаленная, ее глаза сверкали:
— Не подходи ко мне! Ты грубая, невоспитанная и вульгарная!
Слова блондиночки заглушил стук падавшей на пол штукатурки. Не сговариваясь, все вскочили со своих мест, спеша покинуть опасный участок подвала. Больше к засыпанному обломками стены и песком выходу никто подходить не решался. Ребята попробовали выбить ведущую в гостиницу дверь, но от ударов вновь посыпались кирпичи, и Наталья Борисовна велела прекратить эти попытки. Однако перспектива сидеть без дела и ждать неизвестно чего меня не вдохновляла. Художник заманил нас в ловушку не для того, чтобы просто напугать – он хотел расправиться со мной, а значит, впереди ожидали новые испытания. Возможно, сейчас за дело возьмется его сообщник…
— Оставайтесь здесь, а я пойду на разведку. Возможно, из этого подвала есть какой–нибудь нетрадиционный выход.
— Все по сценарию, — криво усмехнулась Валерия. – Сейчас исчезнет Яна, потом ее отправятся выручать…
— Никто никуда не пойдет! – перебила ее Наталья Борисовна, а потом по–румынски заговорила с работницей гостиницы.
Они обсуждали мое предложение, но, увы, никаких воздуховодов, мусоропроводов и прочих нетрадиционных выходов в старенькой гостинице не предусматривалось. Я сделала вид, будто не понимаю, о чем идет речь, скромно отошла в сторонку.
— Ты смотрела «Кэрри» по Стивену Кингу? – шепнула на ухо «вампирша».
— Кажется. Но причем здесь Стивен Кинг? Нам и без него страшно.
— Помнишь, над этой Кэрри все издевались, а в результате, когда ее очень сильно разобидели, она устроила такое побоище, что мало не покажется. Она воспламеняла взглядом предметы и взрывала все на своем пути.
— Припоминаю. И что с того?
— Посмотри на нашу Аннушку. Она такая зажатая, запуганная, и дома ее наверняка все терроризируют. Чем ни Кэрри? Она жутко злиться на Ирку, но свою злость сдерживает.
— По–твоему, это она все устроила?
— Конечно! Во время экскурсии в Бран, она поссорилась с Иркой и разбила взглядом тарелку, потом посуда начала взрываться, когда Ирина обидела ее за столом, наконец, мы отказались перебираться в ее номер, и тут же началось это светопреставление.
— Логично. Но разве такое возможно в жизни?
— Это случается в переходном возрасте. В домах, где живут закомплексованные подростки, начинают двигаться предметы, происходят самовозгорания, слышаться странные звуки. Некоторые думают, что это полтергейст, то есть гнев духов, а на самом деле – всплески психокинетической энергии подростков.
— Где ты только таких слов набралась!
— Телевизор надо смотреть почаще.
— Ладно, проехали. Наверное, ты права. Как ты думаешь, Аннушка знает о своих этих… психокинетических…
— Вряд ли. Она просто злиться, не думая о последствиях. И чем сильнее ее гнев, тем хуже нам всем становится.
— Что же теперь делать?
— Успокоить ее. Иначе мы все погибнем. Для начала, я переговорю с Иркой.
Надо признать, Валерия оказалась толковой девчонкой, несмотря на все ее вампирские бредни. Удивительно, как я сама не подумала об Аннушке? Зациклилась на кознях Художника, забыв о других вариантах… Аннушка сидела поодаль от остальных, с силой сжимала кулачки и, похоже, чувствовала себя очень несчастной. Валерия шепталась с Иркой. Тревожно мигал свет. На головы сыпались тонкие струйки песка.
