Я обессилено прислонилась к стенке.
—Надеюсь, ты найдешь его раньше, чем я,—прозвучал вдогонку голос Джаггера.
—Что ты здесь делаешь?— спросила тетя Либби,когда я заглянула в ее гримерку.— Я звонила тебе в антракте, но ты неответила.
—Наверное, принимала душ,— сообщила я.— Номне захотелось увидеть тебя.
—Неужели? Блестящая идея!— усмехнулась она,снимая грим.
—Мы чудесно провели время, но мне нужно тебе кое-чтосказать.
—Завтра я должна вернуться домой.
—Так скоро?— спросила Либби, положив губку настолик.
—Мне и самой неохота,— жалобно промямлилая.— Век бы не уезжала, но у меня горы домашних заданий.
—Когда я училась в школе, весенние каникулы былиименно каникулами.
—Мне придется отправиться пораньше. До заката.
—Ты все еще боишься вампиров?— подколола тетя.
По правде говоря, у меня не было никакой уверенности в том,кем или чем являлся Джаггер. Но я была точно уверена в том, что он выслеживалАлександра.
Только что мне едва удалось унести ноги из логовища этоготипа. Если бы я вздумала допытываться, почему Джаггер разыскивает моего гота,то, скорее всего, подвергла бы опасности себя и, что гораздо важнее,Александра.
Теперь я знала, что Джаггер следил за мной вчера у театра, асегодня вечером ждал в переулке. Стало ясно, что если я вернусь к тому особнякуили пойду еще куда-то, где мог бы находиться Александр, то и Джаггер выйдетпрямо на него. Сердце мое разрывалось, но выбора у меня не было. Мне придетсяпокинуть Хипарьвилль.
9
Мы с тетей Либби сидели на деревянной скамейке намеждугородней автостанции, дожидаясь восьми часов. Из Хипарьвилля в наш городотправлялся только один автобус в день, причем как раз на закате солнца. Я снетерпением ожидала возвращения домой, ибо надеялась на встречу с Александром,но мне было жаль расставаться с тетей Либби. Я получила удовольствие от общенияс ней и действительно восхищалась ею. Она добилась исполнения своей мечты,играла на сцене, при этом жила независимо, придерживалась своего стиля, вкусови взглядов на жизнь. Она увидела во мне человека необычного, может быть —странного, но не придурка. Самое главное, она отнеслась ко мне как кнормальному человеку.
Я знала, что буду скучать по удивительному духу свободы,царящей в Хипарьвилле, буду помнить, что существует «Гроб-клуб», где готы могуттусоваться и танцевать, и специальный магазин, где можно купить подходящуюодежку, аксессуары и татуировки.
Когда подкатил автобус, Либби обняла меня, а я склонилаголову на ее плечо.
—Я буду скучать по тебе, тетя Либби,— сказала яи крепко обняла ее, перед тем как сесть в автобус.
Я шла по проходу и открыла зеркальце, чтобы проверитьостальных пассажиров. После того как все они отразились, даже парочка готов,устроившаяся на заднем сиденье, я выбрала место рядом с окном. Тетя Либбипомахала мне. Автобус вот-вот должен был тронуться в путь. По глазам тетушки японяла, что она будет скучать по мне ничуть не меньше, чем я по ней. Она махаладаже тогда, когда автобус отъехал.
Как только автовокзал скрылся из виду, я вздохнула соблегчением. Подозрительный, таинственный, мстительный, пугающий Джаггеростался позади. Хотелось верить, что у меня созреет новый план действий. Яобязательно смогу связаться с моим прекрасным готическим принцем Александром.
Обратный путь оказался мучительно долгим. Я позвонила Бекипо сотовому, но они с Мэттом были в кино. Я принялась записывать в дневник своивпечатления о встрече с Джаггером, но писанина лишь добавила мне беспокойства,потом стала размышлять о причинах, толкнувших Джаггера на поиски Александра.Может быть, между двумя семьями возникла вражда из-за особняка баронессы? Новсе это лишь усилило тревогу за моего возлюбленного. Я мечтала о том, чтобыснова соединиться с Александром, но мысли мои все время возвращались к картам,валявшимся на полу в логове Джаггера.
Казалось, прошла вечность, пока наконец автобус не въехал вЗанудвилль. Я даже надеялась, вопреки всему, что меня волшебным образом ждетАлександр, но встретил меня вовсе не он. Это были мама, папа, Билли и его новыйприятель Генри.
—Ты уже уходишь?— спросил папа, когда язабросила чемодан в свою комнату.— А нам бы хотелось послушать, как тысъездила.
У меня не было времени отвечать на вопросы, которыми с самымидобрыми намерениями забрасывали меня родители.
—Как тебе понравилась тетя Либби? Что ты думаешь о еевыступлении в «Дракуле»? Как тебе сэндвичи с тофу?
Меня тянуло пойти туда, где мне лучше всего думалось.
—Мне нужно встретиться с Александром,— бросилаим я и закрыла за собой дверь.
Я подбежала к особняку, увидела, что кованые воротаприоткрыты, со всех ног помчалась по длинной извилистой подъездной дорожке ивдруг заметила нечто невероятное. Парадная дверь тоже была приоткрыта.
Может быть, мой гот увидел меня из окна той усадьбы ипоследовал за мной обратно в Занудвилль?
—Александр!— позвала я, зайдя внутрь.
Прихожая, гостиная и столовая выглядели точно так, как и впоследний раз, когда я здесь была,— мебель в чехлах, картин нет.
—Александр!— позвала я, поднимаясь по параднойлестнице.
Каждый шаг по ступенькам сопровождался неистовым биениеммоего сердца. Я пронеслась по второму этажу, взбежала по лесенке в мансарду,добралась до спальни и, едва дыша, постучалась в дверь.
—Александр, это я, Рэйвен.
Ответа не было. Я повернула шарообразную дверную ручку иоткрыла дверь. Эта комната тоже ничуть не изменилась. Она была пустой, если несчитать нескольких оставшихся предметов. Правда, на неприбранной постели лежалрюкзак.
Он вернулся!
Я подняла черный рюкзак и обняла его. Понятно было, чторыться в котомке невежливо и я буду стыдиться, если Александр неожиданно войдетв комнату и застанет меня за этим, но удержаться не смогла.
Я поставила рюкзак обратно на кровать, начала расстегиватьмолнию, услышала какой-то шум во дворе, выглянула в окно мансарды и увидела,что в беседке мерцает свеча. Над крышей парила летучая мышь.
Я сорвалась с места, выскочила из комнаты, помчалась вниз полесенке через второй этаж, потом вылетела в парадную дверь и понеслась в обходдома, на задний двор.
—Александр!— позвала я и вбежала в темнуюбеседку, не разобрав, кто стоит в тени.
Потом замерцал огонек свечи. Сначала я увидела его глаза,один зеленый, другой голубой, а вскоре из тени на лунный свет выступил и онсам.
