Позвал он придворных ювелиров и велел такой прут изготовить. А коменданту Власьеву дал указание пробное испытание провести. (У коменданта как раз отношения с женой испортились.)
Так что у них уже всё готово для встречи стрельца из трудного похода.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Шёл стрелец Федот, шёл, уморился. Ноги поднять не может.
— Эх, — говорит, — Шмат-разум, знал бы ты, как я устал.
Шмат-разум отвечает:
— Что же ты, стрелец, молчал-то. Я б тебя живо на место доставил.
Тотчас подхватило стрельца буйным вихрем и понесло по воздуху так быстро, что он из-под своей шапки даже выскользнул.
Он полетел, а шапка на месте осталась.
— Эй, Шмат-разум, постой! Шапка свалилась.
— Поздно, сударь, хватился! Твоя шапка теперь полтысячи вёрст назади.
Так и летел стрелец без шапки. Чуть-чуть не простудился. Города, деревни, реки под ним так и мелькают. Люди сельские в небо глядят и спорят:
— Вон человека нечистая сила куда-то тащит.
— Сам ты нечистая сила. Это Илья-пророк за своей колесницей гонится. Во сне упал.
Вот летит стрелец над глубоким морем, и Шмат-разум ему говорит:
— Хочешь, я на этом месте золотую беседку сделаю? Можно будет отдохнуть и счастье добыть.
Кто же от таких предложений отказывается! Стрелец, конечно, согласен:
— А ну сделай!
И тотчас неведомая сила опустила стрельца на море. Там, где за минуту только волны поднимались, там появился островок.
На островке золотая беседка. Шмат-разум (до чего же имя у него странное, никак не могу привыкнуть) говорит:
— Садись в беседку и отдыхай, на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля и пристанут к острову. Ты зазови купцов, угости-употчевай и променяй меня на три диковинки, что купцы с собой везут. В своё время я к тебе назад вернусь.
Федот не очень понял, что ему объясняли, однако лишние вопросы задавать не стал, чтобы бестолковым не показаться.
Смотрит стрелец — с западной стороны три корабля плывут. Увидели корабельщики остров и золотую беседку и подивились:
— Что за чудо! Сколько раз мы тут плавали — кроме воды, ничего не было. А на сей раз — на поди. Золотая беседка появилась. Пристанемте, братцы, к берегу, полюбуемся.
Тотчас остановили они корабельный ход: то есть паруса скатали, бросили якоря. Три купца-хозяина сели на лёгкую лодочку и поехали на остров.
А Федот-стрелец их уже дожидается.
— Здравствуй, добрый человек.
— Здравствуйте, купцы чужеземные. Милости просим ко мне. Погуляйте, повеселитесь, роздых возьмите. Нарочно для заезжих гостей и беседка выстроена.
(Ну, роздых здесь не особый. Ни тебе гуляний никаких, ни зоопарков. Только и есть что еда за столом. Но купцам и на твёрдой земле постоять соскучилось, они и рады.)
Купцы вошли, сели на скамеечку, золотые перила на зуб пробуют.
А стрелец кричит:
— Эй, Шмат-разум, дай-ка попить-поесть.
Явился стол, на столе вина и кушанья. Чего душа захочет — мигом исполняется. Купцы только ахают.
— Давай меняться, — говорят. — Ты нам своего слугу отдай, а у нас возьмёшь за то любую диковинку.
— А какие у вас диковинки?
— Посмотри — увидишь.
Один купец вынул из кармана маленький ящичек. Только открыл его — тотчас по всему острову славный сад раскинулся и с цветами и с дорожками. А закрыл ящичек — весь сад пропал. (Ничего себе! Просто голография какая-то!)
Другой купец вынул из-под полы топор (странный человек, с топориком в гости ходит) и начал тяпать. Тяп да ляп — вышел корабль! Тяп да ляп — ещё корабль! Сто раз тяпнул — сто кораблей сделал. С парусами, с пушками и с матросами. (Живыми! Просто не купец, а Господь Бог настоящий!) Корабли плывут, в пушки палят, от купца приказов спрашивают… Натешился он, спрятал свой топор, и корабли с глаз исчезли, словно их и не было.
Третий купец достал рог, затрубил в один конец — тотчас войско явилось: пехота и конница с ружьями, с пушками, со знамёнами. Ото всех полков посылают купцу рапорты, а он отдаёт им приказы. Войска идут, музыка гремит, знамёна развеваются…
Натешился купец, взял трубу, затрубил с другого конца — и нет ничего, куда вся сила девалася.
Стрелец просто растерялся от этих чудес. Он ничего подобного в жизни не видывал. Но хитрит:
— Хороши ваши диковинки, да мне непригодны. Войска да корабли — дело царское. А я — простой солдат. Коли хотите со мной меняться, так отдайте мне за одного слугу-невидимку три своих диковинки.
— Не много ли будет?
— Как знаете. А иначе я меняться не буду.
Купцы подумали про себя: «На что нам этот сад, эти полки военные и корабли. Мы люди мирные. А с этим слугой мы не пропадём. Всегда и сыты и пьяны».
Отдали они стрельцу свои диковинки и говорят:
— Эй, Шмат-разум! Мы тебя берём с собою. Будешь нам служить?
— Отчего не служить. Мне всё равно, на кого работать, — отвечает Шмат-разум.
Вернулись купцы на свои корабли и давай свою команду угощать, всех корабельщиков.
— Ну-ка, Шмат-разум, поворачивайся!
И Шмат-разум вертелся, всех на трёх кораблях угощая. На радостях разогнались купцы, перепились на дармовщинку все и заснули крепким сном.
А Федот-стрелец сидит в золотой беседке посреди окияна и думает: «На черта мне все эти хреновины, если есть нечего. Где сейчас мой дорогой верный слуга Шмат-разум?»
— Я здесь, господин!
Стрелец обрадовался:
— Не пора ли нам домой?
Только он сказал, как подхватило его буйным вихрем и понесло по воздуху в родную сторонку.
Купцы тем временем проснулись, и захотелось им выпить с похмелья.
— Эй, Шмат-разум, дай-ка нам вина по бочонку на корабль.
— Да побыстрее.
— Да покрепче.
Только никто им не прислуживает. Купцы кричат:
— Дай хотя бы пива! И пива нет.
— Ну хоть рассолу!
Сколько они ни кричали, всё без толку.
— Ну, господа, надул нас этот маклак! Теперь его чёрт найдёт! И остров пропал, и золотая беседка сгинула. Нехороший он человек!
