Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Я имел в виду, что все приказания императора должны исполняться.
– Но почему они должны исполняться, если он такой же человек, как и все другие?
Молодой стажер Службы Опеки улыбнулся.
– Потому что люди несовершенны, Денес. Есть люди, которые лгут, крадут и убивают. И надо, чтобы кто-то говорил, что людям можно делать, а что нельзя. Чтобы кто-то устанавливал нормы добра и зла.
Денес задумался.
– Я не понимаю, – сказал Денес, – ты сказал, что люди несовершенны и что император как все люди. Как же можно, чтобы нормы добра и зла определял кто-то несовершенный? А вдруг он определит их неправильно?
– Знаешь, Денес, лучше прекратить этот разговор. Он слишком сильно смахивает на государственную измену.
Голос ребенка был все так же тих и спокоен.
– Что значит государственная измена?
– Обсуждение вещей, которых не должно обсуждать!
– Но, Чеслав, ведь мы как раз и обсуждаем самую важную вещь об императоре! Если ее нельзя обсуждать – разве это не является доказательством как раз того, о чем я говорил: что несовершенный император неправильно определил то, что можно, и то, что нельзя?
– Слушай, Денес, тебе восемь лет. У тебя были странные воспитатели – но неужели они никогда не говорили тебе: «нельзя»? Или: «Это чужое»?
– Нет, – сказал Денес, – у нас нет чужого.
Стажер открыл рот и закрыл его. У харитов не было чужого. У них было только свое и ничье. И собственности у них не было. «Они сделали людей своей собственностью!» – объяснил генерал Чебира, когда начал читать курс.
– Ну хорошо. Ну а вот если бы они – не хотели, чтобы ты, скажем, купался у водопада, а ты бы все равно выкупался – такое было?
Однажды ночью Чеслав на спор с приятелями отправился прыгать с плотины в Ичане. Фокус был в том, чтобы преодолеть три возведенных вокруг объекта рубежа безопасности, обмануть видеошары, а потом спрыгнуть в реку с высоты в триста метров. Выигрывал тот, кто использовал меньше всех антигравитационных патронов. Переполох был тогда жуткий. СО искала диверсантов месяц.
– Было. – обиженно сказал мальчик, – но мне не дали искупаться. Меня поймали у самой воды.
Чеслав почувствовал легкое раздражение.
– Но понимаешь, человеческое общество устроено так, что оно не может всегда ловить своих членов у самой воды. Зато оно может поймать искупавшегося и… ну, допустим, заставить его неделю драить сортир зубной щеткой. Люди не могут предотвращать все преступления. Они умеют их только наказывать. Власти же не всевидящие!
– Разве нельзя устроить власть так, чтобы она была всевидящей?
Чеслав стряхнул еще одну травинку. К его досаде, они так и липли к брюкам. Травинки были переливчатого серо-зеленого цвета, и когда он пригляделся к ним, то увидел, что они украшены гербом империи. Так было задумано. Каждая травинка в парке должна была напоминать посетителям о подвигах героев и величии империи; свыше пяти миллионов эргталеров ушло на исследования, свыше семи миллионов – на ежегодный уход за парком. К сожалению, как вчера объяснили Чеславу охранники, невежественные посетители топтали траву и писали свои имена на памятнике, и когда губернатор расширил свою резиденцию, парк пришлось закрыть для народа.
Теперь парк Пяти Тысяч Героев могли посещать только гости губернатора.
– В разные времена люди устраивали власть по-разному, – сказал Чеслав. – Были, например, времена, когда правителей избирали из богатых людей. Обычно богатые избирали самых богатых. Они принимали решения, обязательные для всех остальных. Это называлось олигархия. Но эти люди принимали решения, которые были выгодны богатым и невыгодны бедным. Богатые богатели, а бедные становились бедней, и в конце концов такое общество погибало потому, что во время войны бедные не хотели погибать за богатых.
– Эти богатые люди были очень глупы, – сказал Денес, – они должны были избирать правительство из всех. А не только из себя.
Чеслав был рад, что полгода назад он прослушал дополнительный курс Основ Истории Общества. Курсанты редко выбирали дополнительные курсы. Свободное от учебы время они проводили в барах. Они считали, что для того, чтобы опекать общество, достаточно иметь погоны. Но Чеслав всегда полагал, что для того, чтобы опекать общество, надо знать, как оно устроено.
– Такие правительства тоже были, – сказал Чеслав. – При них принимали законы, которые нравились большинству. Но так как большинство человечества во все времена состояло из лентяев, такие правительства в конце концов начинали принимать законы, которые отдавали лентяям все то, что заработали трудолюбивые люди.
– Это не очень умно, – сказал Денес.
– Кроме того, такие правительства очень плохо справлялись с кризисами. Как только им угрожала война или кризис, они спорили вместо того, чтобы действовать, и к тому времени, когда разные партии договаривались друг с другом, война оказывалась проиграна. И когда разразилась Великая Война, ее выиграл человек, который командовал войсками единолично.
Чеслав помолчал и показал вдаль, на серебряную стрелу, взмывающую из озера.
– Семь эсминцев, два корвета и торпедоносец «Запад» с общим экипажем в четыре тысячи девятьсот девяносто семь человек атаковали Лену только для того, чтобы отвлечь силы противника и чтобы крошечный десантный катер с тремя офицерами мог доставить на ее поверхность смертельный вирус, и каждый из этих пяти тысяч знал, что идет на смерть. Они сделали это ради императора и человечества. Пять Тысяч Героев погибли, а император победил. И с тех пор мир процветает, потому что только император соединяет в своем лице чаяния всех и только он может позволить себе не слушать ни богатых, которые хотят ограбить бедных, ни бедных, которые хотят ограбить богатых.
– Но если он не слушает ни богатых, ни бедных, кого же он слушает, кроме самого себя? – спросил Денес.
Молодой стажер вздохнул про себя и подумал, что учителя ребенка были чудовищами. Если бы вместо чудовищ он учился у генерала Чебиры, ему бы быстро отбили охоту задавать такие вопросы.
Чеслав встал с травы и заметил, что на его белых брюках не осталось ни пятнышка. Было неприятно думать, что по такой же технологии, по которой делают вечно чистые погоны, люди с толстым кошельком могут сделать вечно чистые штаны и попирать своей задницей траву с гербом империи.
Герб империи создан не для того, чтобы садиться на него задницей. Герб империи создан для славы и смерти.
– Знаешь, Денес, – сказал стажер, – давай погуляем по городу. Ты видел когда-нибудь неразрушенный город? Я только переоденусь, и мы пойдем.
Через минутут Чеслав скрылся за поворотом дорожки.
Мальчик продолжал сидеть, не шевелясь.
Нет, белые лепестки определенно красивей. Мальчик поднял руку, и его пальцы сомкнулись со стеблем цветка.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
