раз, — издевается он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Стефана и Карла.
Стефан смеется, но Карл выглядит смущенным, словно он не хочет здесь находиться. Он женат на женщине, которую я подслушала, когда она шептала интимные секреты своей подруге. Он неплохой человек, но, похоже, сделал плохой выбор. Интересно, чем Тодд угрожал ему, чтобы заставить участвовать во всем этом. Не то чтобы это имело значение — если Карл передумает, я могу использовать это в своих интересах.
Тодд бесцеремонно поднимает меня на ноги, и я плотнее укутываюсь в одеяло.
— Пришло время идти домой, Арья. Я готов не обращать внимание на твои… опрометчивые поступки ради коммуны.
Я поднимаю подбородок.
— Ты убил моего отца. Я никуда с тобой не пойду.
Краем глаза я вижу, как Карл вскидывает голову.
— Ты не знал, не так ли? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом. — Что тебе сказал Тодд? Нет, нет, дай я угадаю. Что я застрелила своего отца, чтобы спасти ему жизнь? Разве это может быть правдой, что я это сделала, учитывая, что все в коммуне знают, как сильно я его ненавижу?
— Ты также не скрывала, как относишься к своему отцу, — огрызается Стефан, его глаза сузились, когда он на меня посмотрел.
— Я не любила человека, который бил меня всякий раз, когда у него было настроение. Но я не убивала его. Тодд спланировал все заранее, начиная с того, что позволил мне сбежать, и заканчивая тем, что убедил моего отца, что он верный его заместитель, прежде чем пустить ему пулю в лоб. На самом деле, у меня все еще есть тот пистолет, который он использовал, я надежно спрятала его в качестве страховки.
— Ты имеешь в виду пистолет, на котором есть твои отпечатки, — указывает Тодд с дерзкой ухмылкой.
— Только потому, что ты силой вложил пистолет мне в руку и произвел один выстрел.
Тодд качает головой.
— Это спорный вопрос, потому что это ничего не меняет. Твой отец мертв. Ты возвращаешься в коммуну, где выйдешь за меня замуж, и я трахну тебя, и ты родишь мне наследника.
От этой мысли меня тошнит.
— Нет. Я буду сражаться с тобой каждый божий день, пока не сбегу. И я сбегу или умру, пытаясь, потому что смерть предпочтительнее, чем страдать от твоих прикосновений.
Следующее, что я понимаю, — Тодд прижимает дуло пистолета к моему виску. Он проводит им по моей щеке и под подбородком.
— Все, что мне нужно сделать, это нажать на этот курок, Арья. Вся власть у меня. Твоя жизнь принадлежит мне, я могу взять ее или отдать. — Он делает паузу. — Но сегодня никто не умрет, маленький ягненок. Есть гораздо худшие вещи, чем смерть, и я буду только рад продемонстрировать это, если ты попытаешься сопротивляться неизбежному.
— Почему я? — шепчу я, ненавидя дрожь в своем голосе.
— Потому что ты должна была любить меня, — выплевывает он, ярость загорается в его глазах. — Ты была обещана мне с того момента, как тебе исполнилось восемнадцать, но твой отец годами размахивал тобой, как морковкой, передо мной. Всегда была причина, по которой я не мог заполучить тебя. Но я устал ждать. Он знал, что его положение под угрозой. Люди перестали верить в него, как в своего лидера. Не потребовалось много усилий, чтобы убедить тех, кто сомневался в нем, присягнуть мне на верность.
— Итак, ты позволил мне сбежать в лес. Идеальное место, чтобы убить моего отца, и что? Изнасиловать меня, чтобы заставить подчиниться?
Карл делает шаг вперед, на его лице ужас.
— Ты… изнасиловал ее?
— Он бы так и сделал, если бы не Грегор, — говорю я хрипло.
— Мне это не нравится.
Карл качает головой, глядя на Тодда.
— Ты никогда ничего не говорил о том, чтобы заставлять ее. И я чертовски уверен, что ты ничего не говорил о том, что нужно уничтожить семифутового монстра. Что, черт возьми, это было? До меня доходили слухи о существах, которые живут в городке бок о бок с людьми. Кто знает, сколько их здесь прямо сейчас? Если Арья связана с одним из них, тебе нужно отпустить ее. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Тодд крадется к нему, держа пистолет наготове, целясь Карлу в голову.
— Отпустить ее? Ты, блядь, издеваешься надо мной? Она моя. Она всегда была моей. Если она не будет принадлежать мне, то и никому не будет.
Карл поднимает руки в знак капитуляции.
— Ладно. Успокойся. Я просто говорю, что нам нужно убираться отсюда к черту, пока не появился еще кто-нибудь из этих тварей.
Его слова, кажется, успокаивают Тодда, потому что после нескольких напряженных секунд он опускает пистолет. Но как только он отворачивается, Карл бросается на Тодда, и оба мужчины падают на землю.
Карл вырывает пистолет у Тодда, и прижимает его к его голове. Затем он поднимает на меня взгляд.
— Беги!
Мне не нужно повторять дважды. Я убегаю сквозь деревья, сжимая одеяло, затем решаю избавиться от него. Оно только замедляет меня, и быть обнаженной — наименьшая из моих проблем.
Дежавю охватывает меня, когда я мчусь по лесу, перепрыгивая через упавшие ветки и петляя между стволами деревьев. Как и в ту ночь две недели назад, я клянусь, что не вернусь живой в коммуну.
Позади меня раздается выстрел. Карл стрелял в Тодда? У меня вырывается всхлип, когда я ускоряю темп.
— Ты не сможешь убежать от меня, Арья. Я всегда буду находить тебя! — голос Тодда звучит устрашающе бестелесно, когда эхом разносится по деревьям.
О боже. Это значит, что Карл мертв. Тодд и его убил.
Этот человек сумасшедший. Одержимый. Он никогда не отпустит меня. Единственный способ, закончить все это, — это смерть одного из нас или обоих.
Как только эта мысль возникает у меня внутри, меня хватают сзади и швыряют на землю. Воздух выбивается из моих легких, но, прежде чем я успеваю вдохнуть, меня поднимают на ноги за волосы и прижимают к дереву. Грубая кора врезается в мою обнаженную спину, и я смутно понимаю, что Стефан стоит за ним.
— Вот ты где, маленький ягненок. Ты же не думала, что это будет так просто, не так ли?
Я наклоняю голову вперед, ударяя его головой. Боль пронзает мою бровь, и он с рычанием отшатывается, но не сдвигается с места.
Кровь сочится из пореза над его глазом, где соприкоснулась моя голова, и он поднимает руку, чтобы вытереть ее.
— О, ты заплатишь за это, Арья.
Мое сердце грохочет в груди. Вот оно. Я проиграла.
