мы не станем, да и прошлое я не могу изменить — уж извини. Но Шестаков, между прочим, не так уж сильно перед тобой и виноват — он просто доверчивый очень, как теленок. Ты ведь поняла уже, что Стеша — не от него. Он тоже понял, не волнуйся. Помнишь, мы с ним в феврале в питерский филиал в командировку ездили? А там за день до нашего отъезда День защитника отечества как раз отмечали. А ты же знаешь, Пашка совсем не умеет пить. Я его еле до гостиничного номера дотащила. Он в полной отключке был, и я подумала — вот он, мой шанс! Раздела его, разделась сама. Сначала я думала, что у нас и в самом деле что-то выйдет той ночью. Но я даже разбудить его не смогла. Но он всё равно наутро ничего не помнил — увидел меня голую рядом и в ужас пришел. А у меня тогда уже задержка была в несколько дней. Хотя я тогда еще не была уверена, что беременна.
Наверно, мне следовало ее остановить — ей давно уже пора было идти к дочери, да и выслушивать всё это именно сейчас было не совсем правильно. Но я слушала и не перебивала. Только не могла удержаться и не спросить:
— А кто отец Стеши?
— Папин водитель. Бывший водитель — он уволился сразу, как только я его отшила. Мне кажется, он на самом деле меня любил — не потому, что я дочка замминистра, а просто так. И он красивый и неглупый. Учился тогда на последнем курсе юридического и говорил, что станет известным адвокатом, и мне не придется работать. Я сейчас жалею, что не решилась тогда сказать отцу правду. Но ты же знаешь моего папашу — он бы выгнал меня из дома, если бы узнал, что его внучка — от водителя. Шестаков — другое дело!
У меня в сумке завибрировал телефон, и я обрадовалась этому — продолжать разговор было слишком тяжело и мне, и Ланской. Наверно, потом она пожалеет о своей откровенности. Если бы мы были не в больнице, я бы подумала, что она пьяна. Но, возможно, ей просто нужно было выговориться — а других подруг, кроме меня, у нее, в общем-то, никогда и не было.
— Катерина, ты еще в Москве? — услышала я голос Рябова. — Ах, в больнице? Как Павел? Если можешь отлучиться на пару часов, бери такси и дуй сюда! Срочно!
Глава 19
В институт леса мы с Ланской поехали вместе — она вцепилась в меня как клещ.
— Кать, я чувствую, что это патент! Наверно, запись в реестре появилась! А может быть, китайцы звонили. Я только до детского корпуса сбегаю, хорошо?
Пока она кормила дочь, я еще раз поговорила с врачом. И он снова заверил меня, что персонал позвонит, как только что-то изменится.
Позвонила мама, и я коротко обрисовала ей ситуацию. Потом позвонила сестра:
— Кать, ты держись там, ладно? И я хоть и не большая поклонница Шестакова, но мне очень жаль, что с ним это случилось. Да-да, с Настюней всё хорошо, не беспокойся.
Пока мы ехали в такси, я всё пыталась понять, что понадобилось от меня Рябову, да еще и срочно. И не находила ответа.
— Китайцы же не только с нами контракт подписать хотели, но еще и заключить договор о сотрудничестве с НИИ. И если так, то логично, что это будет связано с твоей темой, — вслух рассуждала Арина. — Не удивительно, что Рябов тебя зазывает. И ты не будь дурой — не отказывайся.
Дина сразу же провела нас к директору. И хотя я видела, как она удивилась, увидев нас с Ланской вместе, ни единого вопроса она задать не решилась.
А вот Константин Андреевич показать свое изумление не постеснялся:
— Вот так картина, девочки! Признаться, не ожидал. Но так даже лучше.
— Изобретение зарегистрировали? — перебила его Ланская. — Или китайцы звонили?
Рябов кивнул:
— И патент в системе появился, и китайцы звонили. Они прилетают в Москву в понедельник. Во вторник хотят встретиться с нами.
— Во вторник? — переспросила Арина. — А как же Шестаков? Может быть, можно подписать документы без него? Или как-то оформить доверенность?
Константин Андреевич покачал головой:
— Арина Николаевна, дайте мне договорить! Наши гости пока хотят встретиться только со мной и с Катериной Сергеевной.
— Как так? — Арина растерялась. — А что же патент? Разве он их больше не интересует?
— Еще как интересует! Но вместо пустых слов я лучше покажу вам одну бумагу, — и он протянул Ланской какой-то листок.
Та пробежала взглядом по строчкам и сильно побледнела.
— Я ничего не понимаю. Как такое возможно? Кто-то внёс в заявку изменения? В первоначальной заявке авторами были только я и Павел!
Вот кто точно ничего не понимал, так это я.
— Ты тоже ничего не знала? Или он всё-таки тебе сказал?
— Чего не знала? Что сказал? — я повысила голос.
— Патент оформлен только на твое имя, Катерина! — пояснил, наконец, Константин Андреевич. — А уж на каком этапе это произошло, полагаю, может сказать только Павел Дмитриевич. Неужели вы, Арина Николаевна, ни разу не заглянули в реестр поданных заявок?
— С какой стати я должна была это делать? — огрызнулась та. — Всем занимался Шестаков. Я и подумать не могла, что он сделает такую глупость!
Она подпихнула бумагу в мою сторону, но я даже не взяла ее в руки — я так разволновалась, что всё равно не смогла бы ничего прочитать.
— Но я полагаю, Арина Николаевна, что даже вы не станете спорить с тем, что имя Катерины в патент вписано вполне по праву, и даже если вы попытаетесь это оспорить, то ничего не добьетесь — я лично буду свидетельствовать против вас, как наверняка и многие другие наши коллеги.
Ланская вскочила из-за стола. Теперь ее лицо было уже красным от гнева, а зеленые глаза метали молнии.
— Да подавитесь вы вашими патентами! Тоже мне — гении науки! Да если бы не я, китайцы бы и не узнали об этом изобретении! Вы не юаня бы не получили без меня!
Я усмехнулась:
— Я заплачу тебе комиссионные, Арина!
Наверно, это было жестоко — дразнить ее именно в этот момент. Но я уже второй день пребывала в таком напряжении, что не смогла сдержаться.
Ланская схватила свою сумочку, достала оттуда ключи с блестящим брелоком, швырнула их в мою сторону и выбежала из кабинета, хлопнув дверью так, что на столе зазвенели стаканы.
Глава 20
К Павлу меня пустили только через три дня. Врач сообщил, что он пришел в себя, и я тут же снова помчалась в Москву. Только на сей раз я поехала в столицу не одна, а с мамой и Настей.
Сначала я хотела остановиться в гостинице, но потом подумала — с какой стати? Квартира Шестакова когда-то была
