с моей стервочки в один удар сердца. Вот только хрена с два я ожидаю, что после этого её придётся ловить.
— Саш, — подхватив на руки, сажаю на ближайшие романтичный витой стул. — Саша! Очнись, Саш…
Полный, мля, капут. Мельком осмотрев стол, я хватаю ближайший бокал с шампанским, чтобы привести её в себя, но…
— Нет. — Сашина рука останавливает мою на полпути, синие глаза распахиваются, а я выдыхаю.
— Жива? — обхватываю её лицо, всматриваюсь в зрачки.
Хотя хрен поймёшь, что хочу там увидеть, если даже первую помощь оказывать не умею.
Вместо ответа стервочка кивает, а я падаю на второй стул.
— Вечерок, блин, — смеюсь, растирая лицо ладонями. — Чтобы я ещё раз подписался на эту романтику…
Хрен с ним, с разводом. Захочет — разведёмся, от меня это всё равно не спасёт. Но вот такие аттракционы… это полная жесть.
— Ты… — стервочка сидит, подавшись вперёд, и сверлит меня взглядом. — Ты обанкротил отца.
— Он сам обанкротился, — морщусь, — я просто погасил его долги и купил бизнес.
Потому что обанкротиться на туалетной бумаге, которая нужна всем и всегда — это надо быть полным имбецилом.
— Вот так просто выкупил?
Допустим, с геморроем и выложив за это приличный вагон валюты, который откладывал на дом мечты, но и хрен с ними.
— Вот так просто. Так что можешь распоряжаться бизнесом отца как пожелаешь.
— А ты?
— А я женился на тебе на следующий день, так что делиться не придётся, об этом можешь не переживать. Это все вопросы? — криво улыбнувшись, я ерошу волосы.
Устроил, блин, романтическую прогулку. Эмоций отхватил столько, что на год запасся.
— Нет, — медленно, словно не веря, она кладёт бумажку на стол и поднимает взгляд. — Не все. Ещё один.
— Задавай и поехали. Не случилось событие жизни, — с усмешкой, но стервочка молчит. Смотрит на меня, склонив голову к плечу, но не говорит ни слова. — Саш?
— М-м. Точно, вопрос, — она улыбается. — Ты больной, Марат?
— Если это и есть вопрос, то нет, — вздыхаю и поднимаюсь. — Поехали, я отвезу тебя, куда захочешь.
— Куда захочу? — издевательский смешок заставляет встретиться с ней взглядами. — Куда захочу? — с шипением.
И сильный толчок в грудь, от неожиданности отправивший меня обратно на стул.
— Ты больной, Марат, — констатация факта. И стервочка, которая седлает мои колени. — Отмороженный идиот. Полный придурок. Рехнувшийся тип, который проворачивает такое ради девицы, которую знает три дня.
— Больше, — инстинктивно подхватываю её за бёдра.
— Да плевать. Ты хоть понимаешь, что сделал? — стервочка тянется за последним листом, задирает юбку и устраивается удобнее.
Пока я в коматозе от едва заметных телесных трусиков, которые больше показывают, чем скрывают.
— Сколько это стоило? — Поднимаю глаза на неё. — Всё это. Ты хоть понимаешь, что ни один нормальный бизнесмен не сотворит такую жесть ради незнакомой девицы?
И реально ждёт ответа. На что? На то, что я и сам ни черта не понимаю, но по-другому не могу?
— Я люблю тебя, стервочка. Веришь?
Усилием воли держусь, не давлю на её решение. Хочу, чтобы до неё дошло — всё это ради неё. И мудака потом этого найду ради неё. Чтобы в жизни моей стервочки не осталось ни боли, ни разочарований, ни… мудаков.
— Верю, — выдыхает она мне в губы.
И реальность меркнет перед той, где Саша отбрасывает ненужную уже бумажку.
— Разведёшься? — спазм в паху мешает думать.
Мой вдох — её выдох. И грёбаный кислород — один на двоих.
— Подумаю.
Губы касаются губ. На моей нижней — острый во всех смыслах язычок. Вдох. Мой рывок. И смех уклонившейся от поцелуя стервочки.
Моей стервочки. Моей головной боли. Моей на дохрена лет жены.
— Ты же будешь хорошо себя вести?
И протяжный а-ах, когда бежевые трусики скользят по ширинке.
Лес, поляна, как бы общественное место — плевать на всё. Мир сужается до одной точки — её тяжести на моих коленях. И это самое охрененное чувство из всех.
— Хочу тебя, — шепчет стервочка, оставляя влажные полуукусы на шее, от которых вскипает кровь.
Член болит от давления на ширинку и от судорог одновременно, но игра настолько сладкая, что потерплю, не обломаюсь.
— Так? — приподнимаю её лицо за подбородок и вторгаюсь в горячую влагу.
Ещё не ту, куда хочется, но хоть что-то. Наши языки сплетаются в грязном танце, где никто не готов уступать. Где стервочка прикусывает мою губу за то, что я не подчиняюсь её движениям. Где она со стоном выгибается, когда я отодвигаю перешеек и резко вхожу пока пальцем.
— Нет, — со всхлипом, ещё как-то пытаясь вести диалог. — Так, — и тонкие пальчики тянутся к ремню джинсов.
— Стервочка моя, — хрипло, когда они же ложатся на ствол.
Который, мля, уже несколько часов в долбанной боевой готовности.
— Хочу тебя всего, — она приподнимается, ненужная юбка падает к чертям собачьим. Одной рукой направляя возбуждённый орган, другой она отодвигает бельё и одним движением насаживается на меня до грёбаных звёздочек в глазах, мозгах и всём мне. — Ма-ар…
Приходится подчинить тело, чтобы не дёргалось внутрь заманчивого лона. Стиснуть её талию, заставить замереть обоих, потому что ещё мгновение, и я кончусь, как пятнадцатилетний пацан.
Но стервочка плевать хотела на трудности. Не дают вверх? Прекрасно, и эта ходячий секс начинает двигаться вперёд-назад. Вместе с моими руками, по грубой джинсе, которая охренеть, как усиливает ощущения. Причём обоим, потому что на излёте гладкий лобок скользит по моему, и вместо того, чтобы останавливать эту заразу, я придаю направление. И ускорение.
— Боже! — Одна её ладонь впивается мне в затылок, другая — в плечо. — Да, Мар, — выдыхает. — Сильнее!
Шорох ткани смешивается с рваным дыханием и нашими стонами. По члену проходят судороги одна за другой и я напрягаю все долбанные силы, чтобы продлить удовольствие обоим.
— Какой же ты, — грубый поцелуй тормозит нас, но едва-едва. — Сильный. Мо-ой.
По стервочкиным бёдрам проходит дрожь, я уже капец на каком пределе.
— Моя? — в тот момент, когда все её тело начинает сотрясать судорога оргазма.
— Твоя, — протяжно.
И это всё, что я хочу услышать.
Держа её за талию, приподнимаю стервочку, а потом с силой насаживаю на себя. Её всхлип, мой рык. И ещё раз. И ещё, чувствуя, как вся она напрягается вокруг моего члена. Как внутри стервочки хлюпает, как сама она раздирает мои плечи в кровь.
И это настолько охеренное ощущение, что я, наконец, отпускаю тело. Перестаю контролировать и с хриплым стоном опрокидываюсь в глухую тьму вместе с ней. Добиваю оргазм ещё несколькими толчками и только после этого прижимаю расслабленную стервочку к своей груди.
— Ты как? — выдыхаю, едва восстановив дыхание, и откидываю прилипшие пряди с её лица.
Она всё ещё сокращается вокруг меня, но уже не
