class="p1">— Ты прав, конечно, — неохотно признала она. — Но тогда все откладывается. Не хотелось бы… Тебе Настя Уфимцева не звонила?
— Нет. А должна была?
— Мало ли… Ладно, тогда до завтра, — недовольно бросила она и отключилась.
Следующий звонок прозвучал, когда мы уже подъезжали к Горинску. Номер опять был незнакомый, поэтому я предположил, что это Уфимцева, и не стал отвечать. Не до нее сейчас.
— Телефон звонит, — намекнул Олег.
— Пусть звонит. Вырубать недальновидно, а отвечать очередной одногруппнице неохота.
Олег хохотнул.
— Ты модуль еще не использовал, а они на тебе уже виснут. Страшно представить, что будет, когда ты все это изучишь.
— Модуля вообще может в магазинчике не оказаться.
— Значит, просто покатаемся. Сейчас к Зырянову?
— Да, он в конторе обещал быть.
Олег подрулил к зыряновской конторе, но подниматься со мной не стал.
— Давай, я пока к себе заеду, заберу что-нибудь? — предложил он. — Типа за этим и приезжали. А ты отсюда на Рябиновую доберешься, где я тебя и подхвачу?
— Договорились, — легко согласился я и выскочил из машины, захватив только рюкзак.
Зырянов как раз пил чай, когда я к нему постучался.
— Приехал-таки, — мрачно констатировал он, отодвигая в сторону огромную чашку. — А Олег Васильевич?
— На квартиру поехал. Я ж сказал, что мы по делам. Вы с ним хотели поговорить?
— Да нет, с тобой. Ты садись. — Он указал рукой на стул.
— Насиделся за дорогу, — отказался я. — Если разговор короткий, то я бы постоял.
— Да уж не длинный. Ты без сумки?
— С рюкзаком.
— Боюсь, не влезет.
Зырянов встал, подошел к сейфу, открыл и вытащил из него коробку с пачками купюр.
— Твоя доля за куртку. Она неожиданно такой ажиотаж вызвала, что цена загнулась занебоскребная. Поэтому просьба придержи пока новые, чтобы не ронять. Следующую не раньше, чем через пару месяцев, а лучше через полгода.
Честно говоря, у меня в голове не укладывалось, что за куртку могли столько заплатить. Ладно в голове: мне столько денег уложить сейчас некуда.
— Григорий Савельевич, может, действительно, вы завезете?
— Впечатлило? — хмыкнул он. — Нет уж Илья, заехал — забирай. Пересчитаешь — и укладывай. Пакетик дам для того, что в рюкзак не влезет. Или коробочку.
Он хохотнул и начал выкладывать пачки на стол. Пересчитывать я не стал, принялся распихивать по рюкзаку. Как я и думал, все не влезло. Остаток Зырянов забросал в коробку из-под небольшого торта, которая напомнила мне о долге перед Дашкой.
— Кстати, Григорий Савельевич, я вашей дочери торт обещал сделать…
Зырянов нахмурился.
— Об этом я и хотел с тобой поговорить. Требование то же: держаться от нее подальше. С Дарьей я поговорил, но она серьезностью не прониклась, потому что, разумеется, сказать я ей все не мог. Но ты все знаешь и ты парень ответственный, поэтому к ней близко не подойдешь, усек? Поэтому никаких тортиков, пока ситуация остается столь напряженной, усек?
— Мы хотели в выходные втроем встретиться. Даша, Федя и я.
— Ешкин кот, Илья! — рявкнул Зырянов. — Я тебе русским языком сказал: держись от моей дочери подальше! Что тут непонятного? Рядом с тобой — место повышенной опасности, поэтому ставь туда кого не жалко. А лучше вообще того, от кого хочешь избавиться, чтобы уж наверняка не пришлось пачкать руки. Если узнаю, что ты мое требование нарушил, договор между нами будет расторгнут, усек?
— Запрет переписки сюда входит?
Он задумался, потом махнул рукой.
— Только чтобы никто не знал, а то Дарья меня вообще съест. Но, опять же, чтобы там не было ничего такого, что посторонний человек мог бы воспринять как отношения, выходящие за рамки дружеских, усек?
— Усек.
— Вот и ладненько. Можешь идти.
— Может, хоть тортик завезете в Верейск сами?
Зырянов хохотнул.
— Нет уж, пурхайся сейчас с этим сам. Не люблю, когда у меня столько неучтенной налички. Топай давай. Уверен, ты сможешь это сохранить. Разве что пакет еще дам.
Он достал большой пакет с логотипом той же кондитерской, что и на коробке, поставил коробку в пакет, вручил мне эту конструкцию и выставил из кабинета. Признаться, такую кучу денег держать в руках раньше не доводилось, и чувствовал я себя с набитым рюкзаком и коробкой из-под торта дурак дураком.
«Сейчас что-нибудь потратишь», — успокоил меня Песец.
«Да что я там потрачу? Каплю в море?»
«Я выберу там все, что может понадобиться даже теоретически, — хищно встопорщил усы Песец. — Выгребаем все. Деньги есть — надо тратить».
«Не на откровенную же ерунду».
«Ничего. Мы в Верейске пройдемся и в Дальград слетаем. Не переживай, налички не останется».
«Да я не особо переживаю по этому поводу, это меньшая из моих проблем».
Я как раз завернул на Рябиновую, почти к магазинчику, и мне сразу бросилось в глаза объявление на витрине: «Распродажа в связи с ликвидацией».
«О, нет! — простонал Песец, картинно прижимая лапу к пушистой груди, как будто собрался свалиться в обморок. — Неужели опоздали? Эти модули должны быть нашими. На них никто не мог покуситься».
Заходил я в магазинчик, ожидая увидеть толпы покупателей и почти полное отсутствие товаров, но на деле все оказалось наоборот: покупателем я был единственным, а товаров прибавилось. И я прям физически почувствовал, как Песец принялся оглядываться и откладывать все в виртуальную корзину. «Так, это берем, это берем, еще вот это, и того отсыпьте, пока не тресну».
Продавец радостно ко мне устремился, и я спросил:
— Почему закрываетесь?
Он огорченно вздохнул и махнул рукой.
— Не везет с раскопками. Второй год фигня попадается, в минус уходим, решили прикрыть лавочку. Почему другим везет, а у нас всегда так? Ни артефактов, ни ярких монеток, одна серость и кирпичи Древних.
«Там такие кирпичи появились, что о-го-го. Брать надо все».
«Брать надо то, что нам нужно, — отрезал я. — Распродажа — это не значит, что отдают даром, лишь бы взяли».
— Из прошлого завоза монетки сохранились? Я там пару присмотрел.
— Да хоть все бери. Скидка на все пятьдесят процентов. Что прошлый, что новый — разницы нет, дерьмо одно.
Он опять вздохнул и выставил на прилавок коробки с «монетами», которые больше не распределялись по десяткам, а были свалены россыпью. Цвет у них, в основном, был
