понимая смысл моих слов, он откровенно радовался и в предвкушении всё поглядывая на уже испуганную лошадку.
Приводя Рира в порядок, я затянул ремешками седло на могучей спине скакуна, сам лёгким прыжком оседлал громилу и, мягко надавив каблуками сапог на живот животного, тронулся с места. Здесь я бывал ещё юнцом, когда, сбежав из отчего дома после спора с отцом, поранив крыло при шторме и попав на земли наагов. С той поры много времени утекло.
Свернув в сторону каменистой деревеньки, я отправил Рира в галоп, отдаваясь чувству свободы и спокойствия.
Природа этих мест завораживала своей красотой и мягким климатом. Помню, местные шутили, что она как идеальная женщина: с округлыми, богатыми формами, красивым станом и ласковым, как климат, характером. Это было по мне.
Может, после того как закончу военную службу, сюда переселюсь. Место спокойное, климат мягкий… и вдали от суеты и больших городов. Здесь жизнь шла по-своему.
Медленно, не спеша, с долей философии и щедро приправлена красотой природы.
Так и гуляя верхом и рассуждая о будущем, я и не заметил, что Рир завёл меня по дороге к Каменке. Через пару вёрст на узкой каменной дороге показалась телега. Старая, как и её хозяин, что застыл на возницах и с запряженной лошадью гнедого цвета.
Что ж у них приключилось? От чего в дороге замерли?
— Тише, Рир… — я потянул на себя поводья, пришпорив жеребца на месте, а потом лёгкой рысью бросил его вперёд, в сторону засушеных садов и телеги посреди пустынной дороги. Неужели разбойники?
Эта мысль царапнула сознание, и я невольно сжал челюсти. Неужто, пока мы аккуратничаем с разведкой, эти сволочи отрезали нити ещё парочку невинных жизней.
С одной стороны, хотелось их крови. Пуститься в бойню и оторвать пару голов. С другой нашептывал здравый смысл о том, что один в открытой местности с неизведанным количеством врагов могу быть лёгкой мишенью. Попасться по глупости отчаянно не хотелось. Поэтому я аккуратно приблизился к телеге. Дойдя до старого транспорта, спустился с Рира и осмотрелся по сторонам.
Какой же было моё удивление, когда я увидел знакомый силуэт среди сухих саженцев.
Чёрт бы побрал меня! Как она здесь оказалась?! Разве девчонка не должна быть в таверне? Или Эктар опять её профукал?!
Все спокойствия, что окутыла меня минутой ранее испарилась как снег под солнцем.
Девушка лежала на рыхлой, по весение влажной земле, испачкавшись с ног до головы. Но главная проблема, и собственно говоря причина задержки было в раненой лодыжки девчонки.
Сердито подойдя к ней, я и не взгленул на старика, а решительно схватил её за плечи в попытках поднять на ноги человечку. Поднять то поднял, но не больше мгновения, после которого девушка с тихим стоном навалилась на бок, намереваясь попачкать итак подол не нового платья грязью.
— Я смотрю, тебе нравится попадать в неприятности.
Процедил сквозь зубы, хватая её на руки, чтобы вывести из этого проклятого поля. Там, у дороги на траве, будет куда легче осмотреть её рану.
Затаив дыхание, девчонка молчала в моих руках, не предпринимая даже попытки дотронуться до меня лишний раз. Так и замерла испуганным диким зайцем, парализована не иначе.
Под сапогами чавкала грязь, но мои мысли крутились как привязанные только над этой девушкой. Чертовщина, не иначе.
Старец же сориентировался быстрее меня, оценив, видимо, мимолетно добротные вещи на мне и породистого жеребца, быстро прокумекал, что в любом случае нужно быть дружелюбнее с чужаками. Вот и побежал вперёд, заботливо расстелив на охапке сена в телеге непостижимо откуда взявшийся пёстрый плед.
— Туточки, господин шаад. Положите её здесь, нужно ножку осмотреть. Да и чего-то горяченького да крепкого скушать, а то босая по полю бежит! Сокрушительно покачал он головой, сразу сдав с потрохами эту практикантку. — Где это видано-то? Ей ещё детишек рожать.
До этого злющий и грозный я дошёл до телеги, сдерживая самые громкие возмущения насчёт умственных способностей этой девчонки в душе, но последняя фраза старика заставила замереть на миг и чуть не уронить свою ношу в грязь под ногами. Дети… Рожать…
Тьфу на тебя, старик!
Быстро преодолев оставшиеся расстояние до телеги, что явно видела и лучшие времена, я отпустил человечеку на покрывало. Причём в прямом смысле слова отпустил. Так, что она шмякнулась об деревянные доски, и, кажется, слои сена ни капли не облегчили её посадку. Тем не менее, девчонка промолчала. И вообще отползла на заднице подальше от меня, так и не поднимая взгляда. Тёмные волосы, заплетённые в косу, растрепались, и пара прядок сообща с густой чёлкой совершенно скрывали её лицо.
— Ну и какого чёрта ты тут делаешь? — грубо поинтересовался, скрестив руки на груди.
Глава 7
— Практику.
Буркнула в ответ, не поднимая глаз, с некой нездержимой злостью от присутствия этого шаада и его голоса. Такого высокомерного и с издевкой.
Нога ныла, даже не так, она болела. Безумно сильно болело, что глаза начало перчить от поступивших слез. А ещё я испачкалась в грязи, в придаток голод совсем не способствует улучшению моего и так несладкого характера.
Одним словом, этот… Вояка выбрал совсем не то время и место, чтобы вести со мной душевные разговоры. Или опять-таки ткнуть меня в том, что я человек.
— Да что ты говоришь? — искривился язвительно шаад, и прям я чувствовала ядовитую обертку его слов. — А я думал, женихов в грязных канавах ищешь.
— Вас послать, или вы сами дорогу найдёте? — фыркнула я злобно, сжимая пальцы и не вовремя прикусив язык. Какого черта он вообще тут забыл?
— А ты адресок приложи. Раз такая смелая.
— Да вы… — я замолкла на полуслове, синие глаза шаада теряли искры и превращались в синий океан гнева, граничущий с чёрным зрачком. Руки по обе стороны от меня сжали сено с тихим писком сухой травы, что на миг мне причудилось, что так же лопнут мои кости в его руках. Тяжелые кудри отпустились вниз и едва касались моей щеки. Мне было страшно. Очень страшно,
