его лице.
Убрав связь-артефакт в тумбочку стола, Жанна поворачивается к мужу с раздражением:
— Знаешь, я устала ждать, когда спаситель наконец позволит мне попасть в его старую усадьбу. Без этого невозможно продвигаться в исследованиях. А время уходит.
Её голос твёрд, а в глазах горит холодный, решительный огонь.
— И что ты собираешься делать? — ворчит Павел.
— Я рискнула и создала химеру с фокусировкой Провидения, — говорит она, её лицо оживляется. — Если ошпарить спасителя дальним Провидением, он увидит свою судьбу, испугается стать Аватаром и начнёт действовать быстрее. Жалко только, что, в конечном счете, это лишь ускорит его падение в лапы Короля Теней.
— Ты так уверена, что он обязательно станет Аватаром? — недоумевает барон, его голос полон скепсиса. — А до этого постоянно повторяла, что Филинов такой умелый, такой способный, такой чудесный…
— Я и сейчас готова это повторить. Не то чтобы я не верю в силу и ум спасителя, — вздыхает Жанна, её голос становится мягче, но в нём звучит грусть. — Мне жаль его, Павел. По-человечески жаль. И Настю тоже жаль… Но Король Теней — это древняя сущность, строившая свои планы веками, а спаситель — всего лишь молодой амбициозный юноша. У моего спасителя просто нет шансов. Да и нам остается только лишь выжать из грядущей неизбежности максимум пользы для себя.
— И какой риск использования этой химеры? — мрачно интересуется Павел, внимательно наблюдая за женой.
— Мозг может сгореть от перегрузки, — говорит Жанна так небрежно, словно речь идёт о чём-то совершенно обыденном. Затем её губы изгибаются в хитрой улыбке. — Но спасителю я, конечно, об этом не скажу…
Внезапно её лицо меняется, и глаза загораются новым энтузиазмом.
— Ой, надо же Настеньке сообщить, что её жених собирается приехать!
Она резко встаёт, полная энергии, и устремляется к двери. Павел наблюдает, как жена практически вылетает из комнаты, вся полна радости. Он молча смотрит ей вслед, покачивая головой:
«Ну прямо не тёща и мать, а настоящее золото… Причём в искренности ей не откажешь».
Павел прекрасно знал, что в Жанне причудливо соединяются несочетаемые черты — жестокий эгоизм и искренняя материнская любовь к приёмной дочери. Может, эти пятнадцать лет, проведённые в расколотом виде по Жартсеркам, окончательно пошатнули её рассудок? Может, она сумасшедшая?
Павел не был уверен. Но одно знал точно: когда Данила Вещий-Филинов спас его жену, он открыл ящик Пандоры.
* * *
Я приезжаю в усадьбу Горнорудовых и первым делом заглядываю к Насте. Моя невеста всё ещё смущена после вчерашних покатушек в машине впятером. Честно говоря, не стоило мне на её глазах «диагностировать» своих помощниц, но она же сама так пристально наблюдала, а в округлившихся глазах плескалось одно только жгучее любопытство. Мда, такие моменты лучше держать подальше от неё, но что уж теперь.
Затем я направляюсь к барону Павлу. Всё же он глава рода, надо поприветствовать.
Барон встречает меня сдержанно, его взгляд холоден, но он больше не смеет проявлять открытую неприязнь. Даже до него дошло, что после того, как я спас его задницу, подобное поведение выглядело бы жалким позорищем. В этот момент в кабинет заглядывает Жанна.
— Спаситель, как мы рады тебя видеть! — радостно восклицает баронесса. Она сама подходит и фамильярно обнимает меня, звонко целуя в щёку, будто мы уже давно родня. Павел, видя эту сцену, отворачивается, едва сдерживая кипящую ревность.
— Так что это за химеру вы создали? — интересуюсь я, когда Жанна наконец отступает на шаг.
— Скоро сам увидишь, — загадочно улыбается она. — Она заточена в гвардейской базе. Ну что, пойдем, спаситель?
— Пойдемте, — пожимаю плечами.
Мы с Жанной направляемся на базу гвардейцев Горнорудовых. В сопровождении охраны проходим через массивные ворота и движемся вверх по узким лестницам здания, пока не достигаем верхних этажей, где содержат странного пленника. Жанна жестом приглашает меня войти первым в карцер, её глаза блестят от явного любопытства.
Внутри меня встречает крот — небольшой, но с массивной головой, утыканной кристаллами Жартсерками. Кристаллы светятся, и я сразу чувствую присутствие нескольких сущностей внутри них. Хмурюсь и оборачиваюсь к Жанне:
— Кого вы в него засунули?
— Разных Провидцев-телепатов, — отвечает она. — Они соединены в единую систему, которая усиливает связь с Астралом.
— А почему именно крот? — недоумеваю я.
— У кротов мозг работает медленнее, поэтому на него легче посадить сразу несколько новых «гостей», — поясняет Жанна спокойно, словно речь идёт о рутинной операции.
Крот неожиданно бросает на меня пронзительный взгляд, и в этот момент я чувствую знакомое давление, как будто кто-то пытается втащить мой разум куда-то вглубь. Колыхание Астрала становится почти осязаемым, напоминая мне воздействие Провидческого артефакта Фирсова. Ситуация знакомая, и повторения мне определённо не хочется, поэтому я мгновенно блокирую попытку с помощью Дара Пустоты.
Крот, однако, не сдаётся и продолжает пялиться на меня, словно пытаясь понять, как я это сделал. Но давление на разум ослабевает, оставляя ощущение лёгкой усталости. Хе, не на того наехал, слепой.
Я лишь хмыкаю на жалкие попытки крота пробиться ко мне. Да, телепаты в нём сидят мощные, но это смесь разумов мне не пробьёт защиту. Мои щиты работают исправно, а Дар Пустоты не позволит непонятной зверюшке затащить меня в Астрал. Честно говоря, я пришёл сюда скорее из интереса взглянуть на оригинальную химеру, чем ради очередного своего Провидения. Что я там, в своём будущем, ещё не видел? Опять, небось, появится этот иллюзорный Король Теней с привычными угрозами и напыщенными речами.
Лучше бы он в реальности заглянул в гости — я бы его сразу на атомы распылил.
Но внезапно крот резко переключается на Жанну. Её глаза широко распахиваются, и она начинает вопить:
— Я… Королева Теней! Я истинная владычица Астрала!
Я морщусь, а она тем временем продолжает кричать, глядя на меня:
— Мой коронованный супруг! Всё живое будет плясать под нашу дудку!
— Эм, вообще-то я вам стану только зятем, — сразу открещиваюсь. Мои перепончатые пальцы! Жанна точно не в себе. Такое несёт!
Ситуация становится всё более абсурдной, и Жанна, полностью потеряв контроль, кидается по коридорам, словно в истерике.
— Мрак подчинится только нам!— вопит она, размахивая руками и чуть не сбивая с ног растерявшихся гвардейцев.
Но настоящий апофеоз происходит, когда Жанна, как настоящая безумная фурия, вдруг сигает в окно. И, как будто этого ей мало, умудряется перепрыгнуть
