уровнем развития Одарить пока можно только высших зверей. Например, Змейку, но ей я уже дал второй Дар физика. А в случае Дарения…Можно попробовать с Золотым или Псом, это ведь багровые уровни — они подойдут. По приезду в Невинск проверим.
Камила возбуждённо восклицает:
— Значит, Золотого? Ой, как круто!
Круто-то круто, но остаётся большой вопрос: каким вторым Даром обзаведётся Золотой? Одарение — это по-прежнему чёрный ящик, никогда не знаешь, что именно выйдет в итоге. Тот же Студень стал «слизняком», и ему еще повезло, что он сумел подстроить Дар под боевые задачи. Теперь его слизь может покрывать тело, образуя практически неуязвимый щит, который гасит удары и уменьшает урон от магических атак. Кроме того, он научился мгновенно выстреливать липкими сгустками, чтобы обездвиживать противников, приковывая их к земле или стенам, словно насекомых в паутине.
Я еще потом обдумаю, стоит ли рисковать, ну а пока надо съездить на встречу с царскими регуляторами. Теэт предупредил, что чиновники решили прижать мой «денежный станок» в тиски, а заодно и обложить налогами таврские поставки. Ну что ж, посмотрим, какие «давилки» они приготовили.
Приезжаю в Министерство торговли. В зале сидят несколько важных персон. В центре внимания — Александр Петрович Воронов, глава Торговой палаты Министерства торговли, и Илья Николаевич Сафонов, регулятор из Царского Банка. Слева расположился человек с жёстким лицом и внимательным взглядом — налоговый инспектор Сергей Григорьевич Крылов.
Со стороны Таврбанка — мой союзник и глава банка Теэт Таллинна, готовый к предстоящему обсуждению. Встреча начинается, и первым берёт слово налоговик Крылов.
— Вы пытаетесь уйти от налогов? — бросает он, глядя на меня исподлобья.
Я ухмыляюсь:
— Уйти от налогов? Да я правитель Тавиринии, это мне налоги платят мои подданные.
— Я имею в виду наше Царство, — Крылов сдвигает брови, явно не в восторге. — Почему вы хотите продавать своё мясо не за рубли?
Теэт спокойно вмешивается:
— Согласно международному законодательству, каждая страна имеет право продавать свои товары за любую валюту, которую сочтёт нужным. В том числе и за собственную. В нашем случае это «бычки» — новая официальная валюта Тавиринии. Мы не просим вашего разрешения, это свершившийся факт. Если Царство не захочет закупать таврское мясо за «бычки», мы предложим его другим странам.
Воронов начинает нервно постукивать пальцами по столу, а Сафонов нахмуривается, явно недовольный такой откровенной прямотой. В этот момент Сафонов склоняется вперёд, его взгляд становится жёстче:
— И какой курс вы установили для вашей валюты?
— Пока что один к одному, — отвечает Теэт, как будто речь идёт о простой математике.
Воронов подскакивает на месте:
— Один рубль за один «бычок»? Это немыслимо!
— А что тут немыслимого? — спокойно возражает Теэт. — Это начальная установочная цена. Курс плавающий, и рынок его скорректирует. Ведь так, Илья Николаевич? — добавляет он, обращаясь к Сафонову.
Сафонов тяжело вздыхает:
— Да, он прав. Установочная цена может быть любой.
Воронов продолжает с напором:
— Получается, мы будем закупать мясо по курсу 1 к 1, а потом ваша валюта рухнет до тысячи «бычков» за рубль, и мы окажемся в убытке в тысячу раз⁈
— А с чего вы взяли, что она рухнет? — невозмутимо отвечает Теэт. — Может, наоборот, укрепится. Спрос на мясо огромный. Вдруг дойдёт до того, что один «бычок» будет стоить тысячу рублей? Это рынок, господа. Тут всё решает спрос и предложение. Что именно в этом кажется вам нечестным?
Регуляторы переглядываются, в их взглядах читается растерянность. Аргументов у них не осталось.
Я решаю добить их:
— У меня есть договорённость с Царём о промышленно-торговом портале. Он будет открыт на Балтике, в моём графстве. Так что, господа, я сейчас слышу? Вы отказываетесь закупать мясо?
Воронов, понимая, что не может спорить с волей Царя, нехотя качает головой:
— Хорошо, «бычки» так «бычки».
Сафонов добавляет:
— Но Царский банк будет пристально следить за соблюдением международного права. Так и знайте.
— Как и Таврбанк, — отвечает Теэт, не моргнув глазом. Его спокойствие безупречно, и я невольно отмечаю, что он справляется с давлением регуляторов лучше, чем я ожидал.
Раунд завершён в нашу пользу. Вижу, что не ошибся в выборе главного регулятора моего конунгства. Теэт уверенно провёл дискуссию. Воронов и Сафонов ушли недовольные, но вынуждены были согласиться на наши условия.
Когда мы с Теэтом выходим из здания, лёгкий ветерок подхватывает холодный воздух, но нас это не волнует. Мы оба улыбаемся, довольные результатом.
Я усмехаюсь и хлопаю его по плечу:
— Молодец!
Теэт слегка смущается, но быстро берёт себя в руки. Он скромно отмахивается, но в его глазах горит огонёк самодовольства:
— У вас слишком выгодные карты, Данила Степанович. Договорённости с Царём, например. С такими козырями проиграть попросту невозможно.
— Всё же надо уметь правильно их разыграть, — замечаю я с усмешкой.
Тот в ответ самодовольно кивает:
— Тут не поспоришь! Это верно.
Мы решаем отпраздновать победу и направляемся в ближайший ресторанчик. Усаживаемся за угловой столик, заказываем закуски и неспешно обсуждаем детали прошедших переговоров. Атмосфера в зале приятная, блюда подают горячими, а результат встречи ещё больше улучшает аппетит.
В конце обеда, когда мы уже собираемся заказывать кофе, раздаётся звонок на мой связь-артефакт.
Пожаловала Жанна Валерьевна.
— Спаситель, я тут создала одну химеру-Провидца, — её голос звучит одновременно серьёзно и игриво. Можно подумать, что так же разговаривает и Лакомка, но нет, в интонациях Жанны лично для меня всегда звучит больше коварства. Подставь ей спину, и она тут же ужалит, просто такова натура баронессы.
— Провидца? Звучит весьма перспективно.
— Знала, что тебя заинтересует, — её голос становится мягче. — Хочешь посмотреть? Может, эта игрушка покажет что-то действительно интригующее… Да и нас проведаешь, будущий зятек, — добавляет она с лёгким флиртом.
— Хорошо, заеду сегодня. — Не то чтобы я заинтересовался, ну а вдруг?
— Жду тебя, спаситель. И постарайся выбраться не поздно.
* * *
Усадьба Горнорудовых, Москва
Барон Павел сидит в углу кабинета, мрачно наблюдая, как Жанна заканчивает разговор с Филиновым. Его недовольство настолько явное, что оно, кажется, буквально висит в воздухе.
— Опять с этим Вещим куда-то собираешься? — голос его звучит колючим укором.
Жанна отрывается от артефакта и бросает на мужа тяжёлый взгляд:
— Мы уже это обсуждали, Павел.
Барон тяжело вздыхает и опускает голову, явно понимая, что спорить бесполезно, но недовольство по-прежнему ясно читается на
