Понимаешь, за месяцы, проведенные в рядах KNIL, я неожиданно для себя поневоле привязался ко всем этим яванцам, менадонезийцам, амбоинцам, сунданезийцам, тиморцам. Ну и голландцам, естественно. А больше всего, особенно в свете последующей войны за независимость Индонезии, мне было жаль так называемых евразийцев или индоевропейцев. А если проще – то потомков смешанных браков белых и малайцев. Их Родиной не могли стать ни послевоенные Нидерланды, хотя там и с распростертыми объятиями благородно принимали бывших солдат колониальной армии, ни, тем более, новая Республика Индонезия. Нет. Их домом была Нидерландская Индия. То есть мир, обреченный на исчезновение…
Глава 11
Начавшаяся учеба, однако, отнюдь не освободила Сашу от всевозможных командировок. К тому же капитан Спор резонно считал, что любая теория должна подкрепляться практикой. В том числе и в реальной боевой обстановке. Так, во второй половине октября 1942 года «агент Тан Ли» был приписан, в качестве наблюдателя, к штаб-квартире австралийского пехотного батальона 2/12, готовившегося к ликвидации японского десанта на острове Гуденаф.
Боевые действия, развернувшиеся здесь, в миниатюре повторяли всю новогвинейскую кампанию союзников. Прежде всего по части ландшафта. Самый северный из группы островов д’Антракасто, расположенных у оконечности полуострова Папуа, Гуденаф представляет собой овал почти правильной формы с размерами в двадцать одну милю в длину и тринадцать миль в поперечнике. Ширина прибрежного пояса составляет около восьми километров, далее поверхность постепенно поднимается, вплоть до вершины горы Виньео. Западная часть острова покрыта джунглями и дождевыми лесами, на северо-восточной имеются обширные луга и равнины, поросшие травой кунау (она же – аланг-аланг и империата цилиндрическая), стебли которой достигают до двух метров в высоту. На Гуденаф крайне мало пригодных якорных стоянок. Это прежде всего залив Талеба, бухты Мюд и Бели-Бели. Остальные прибрежные воды изобилуют коралловыми рифами и мало пригодны для подхода крупных судов.
Другой сходной чертой боев на Гуденаф и Новой Гвинее, в целом, можно считать значительный перевес союзников и отчаянную готовность японцев сопротивляться до последнего. Но тут следует сделать небольшое отступление. Поставив под свой контроль Малайю, Филиппины и острова Нидерландской Индии, японцы начали деятельно готовиться к захвату всей Новой Гвинеи, с последующей оккупацией, ни много, ни мало, самой Австралии! Планы, конечно, грандиозные. Тем не менее потомки самураев на полном серьезе намеревались их осуществить. С голландской частью Новой Гвинеи у них особых проблем не возникло. Тамошние захолустные города и поселки оборонялись крошечными гарнизонами, способными в лучшем случае после непродолжительного сражения, отступить в джунгли и потом докучать внезапными партизанскими вылазками.
Гораздо более серьезной целью являлась столица австралийской провинции Папуа Порт-Морсби. Однако отправившееся на её захват авианосное соединение адмирала Такаги 7–8 мая 1942 года было перехвачено американцами в Коралловом море. Одержав тактическую победу, японцы тем не менее отказались от высадки десанта и тем самым потерпели стратегическое поражение. Это прекрасно понимали и в самом Токио. Такео Такаги был подвергнут жесткой критике, а операция по захвату Порта-Морсби возобновлена. Но теперь его планировалось взять ударом с суши. 18 июля японцы захватили Буну на северо-восточном побережье полуострова Папуа, а 25 августа десантировались в бухте Милн. В полной мере осознав грозившую им опасность, австралийцы принялись лихорадочно перебрасывать в Порт-Морсби всё новые и новые подкрепления. Развернулась серия ожесточенных боев, вошедших в историю, как сражения в бухте Милн, на тропе Кокода, в районе Буна-Гона.
В этой ситуации невзрачный островок Гуденаф приобрел неожиданно важное значение. Он лежал примерно на половине пути из бухты Милн в Буну и был вполне пригоден для строительства там полевого аэродрома. Однако до поры до времени, ни одна из противоборствующих сторон не обращала на это особого внимания. Первыми, на Гуденаф высадились японцы. Причем произошло это не намеренно, а в следствии ряда случайных ошибок. 24 августа 1942 года семь десантных кораблей, перевозивших 353 морских пехотинца из 5-й специальной бригады «Сасебо», готовившихся осуществить первую атаку в бухту Милн, не успели до наступления рассвета достичь поставленной им цели. Дабы не рисковать понапрасну, японские капитаны решили встать на якорь у ближайшего острова, а десантников высадить на берег. Им и оказался Гуденаф. Тем не менее подобная предосторожность не спасла конвой. Авиаразведка союзников своевременно обнаружила суда противника, и девять австралийских «Киттихоуков» днем нанесли по ним удар. Были потоплены все семь, а уцелевшие матросы из их экипажей пополнили собой импровизированный гарнизон острова. Японцы, надо отдать им должное, даже оказавшись в положении Робинзона, не стали пассивно ждать спасения, а сразу же принялись укрепляться на Гуденафе, заняв выгодные в оборонительном отношении позиции. Впоследствии к ним ещё пару раз приходила подводная лодка I-1, привозившая продовольствие, боеприпасы и медикаменты и увозившая больных и ослабевших. В конечном итоге, к моменту начала боев на острове осталось 285 японских военнослужащих.
Их присутствие стало неприятным сюрпризом для австралийцев. В свое время из-за недостатка сил они не заняли Гуденаф первыми, и теперь им предстояло отвоевывать собственную территорию с боем. Хотя, с другой стороны, небольшой гарнизон противника вполне можно было заблокировать с моря и попросту не допускать к нему подкреплений. Но, как известно, обжегшись на молоке – дуют на воду. Да и во главу угла ставилось то соображение, что присутствие на острове японцев может всерьез уронить престиж австралийских властей в глазах коренных обитателей Гуденафа.
Задача по изгнанию оккупантов возлагалась на недавно сформированное специальное оперативное соединение «Дрейк». Основу его составлял австралийский пехотный батальон 2/12. Столь интересное название объясняется довольно просто. Дело в том, что батальон этот, так сказать, был второго формирования. И вот почему. Вплоть до 1914 года Австралия, оставаясь колонией Великобритании, собственных вооруженных сил фактически не имела. Однако разразившаяся Первая мировая война с жадностью поглощала человеческие ресурсы. И в Англии очень быстро вспомнили о своих бравых доминионах. В скором времени караваны транспортных судов с полками, дивизиями, а потом и целыми корпусами новобранцев из Австралии, Новой Зеландии, Канады и Южно-Африканского Союза отправились искать себе славы на полях Франции, Бельгии и Ближнего Востока. После окончания войны все новые соединения были расформированы. Но мирная передышка продлилась недолго. По прошествии двадцати лет в Австралии опять начали собирать большую армию. И вот, чтобы не путать новые полки и батальоны с теми, прежними, к их порядковому номеру стали прибавлять цифру 2. То есть не 12-й пехотный батальон, но батальон 2/12. Без бутылки не разберешься, короче говоря!
