мою команду и цеплялись за мои рукава, точно были здесь впервые и боялись отстать и потеряться среди труб. Даже Зоя и та на время утратила свою бесцеремонность, была кроткой, словно овечка.
Котельная встретила нас ровным привычным гулом горящего газа. Печи, как всегда, отбрасывали синеватый свет. И все-таки теперь это была не просто котельная, а резиденция Базиля Тихоновича, которого боялся сам кардинал Ришелье.
Я едва не налетел с разгона на откуда-то взявшуюся кадку с фикусом. На стене висела надпись:
«Зимний сад».
Сделав еще два шага, мы увидели стрелку, указывающую дорогу к дворцу.
— Это что за стадо? — прогремел под сводами голос Ивана Ивановича.
— Это мы, — пропищала не своим голосом Зоя.
— Понимаешь, устроили тут дворец какой-то. Даже и не выговоришь сразу, — посетовал невидимый истопник.
— Может, Лувр? — спросил Феликс с надеждой.
— Шут его знает, может, и так, — сказал Иван Иванович. — И зачем сад в котельной?
И мы увидели на стене огромную тень, пожимающую плечами.
Дверь в каморку была приоткрыта. Я постучал и, не получив ответа, заглянул в дверь. В каморке никого не было. Только на старой кушетке лежал дядя Вася и спокойно смотрел на меня.
— Его нет, — сказал я ребятам. — Подождем во дворе.
— А по-моему, — сказал Яша, — если дверь приоткрыта, значит, хозяин хочет, чтобы к нему вошли.
Приоткрытая дверь как бы и в самом деле звала в гости, и мы, подталкивая друг друга, вошли в каморку, расселись кто на чем, готовые ждать хозяина сколько угодно.
Дядя Вася молча обвел нас зелеными глазами и, не найдя, видимо, ничего стоящего его внимания, уставился в точку, находящуюся где-то за стенами каморки.
Он лежал, поджав под себя лапы. Косматые бакенбарды топорщились на его щеках. В облике дяди Васи было что-то от грозных адмиралов парусного флота, и мы невольно оробели в его присутствии.
— Интересно, о чем он думает? — шепнула Зоя, почтительно оглядываясь на кота. — Вот бы умел он говорить, а, ребята?
— А он умеет, — раздался веселый голос слесаря. — Чешет языком получше нас с вами. Правда, дядя Вася?
Кот повернул огромную лобастую башку и посмотрел на Базиля Тихоновича.
— А что же он не чешет сейчас? — спросил я, стараясь показать ребятам, что я здесь уже свой человек и что разговариваю с хозяином каморки на равных.
— Не хочет. И потом, ведь если он заговорит, ты же все равно не поверишь!
На этих словах дядя Вася поревел на меня свой долгий немигающий взгляд, будто ждал моего ответа.
— Не поверишь, ведь верно? — загорячился слесарь.
— Конечно, не поверит, — ответил за меня Яша.
Но на самом деле это было не так. Я бы поверил, потому что ждал, когда дядя Вася или другой кот, которого зовут так же, как меня, скажет мне заветное слово.
И жду я этого часа уже давно…
Однажды, мы с Зоей вдвоем шли из школы и почти перед нашим носом из подъезда выскочил черный кот и помчался через дорогу. Следом за ним на улице появилась толстая тетка и закричала призывно:
— Вася, Вася, мой котик! Иди сейчас же домой!
Зоя спросила, какие чувства возникают во мне, когда я встречаю кота, которого зовут так же, как и меня. И ее коричневые зрачки расширились в ожидании ответа. Я солгал, сказав, что не обращаю на это внимания.
— Ну, а раньше? Когда ты был маленький? — не унималась Зоя.
— И раньше, — сказал я упрямо.
И покраснел от двойной лжи. Потому что именно в глубоком детстве у меня впервые появился странный интерес к котам, которых тоже звали Васей.
Мы пришли в тот день с матерью в гости. Все хозяева высыпали на наш звонок в прихожую. Начались объятия, поцелуи. Больше всего доставалось мне, потому что я был мал и безответен. И вот тут на шум из комнаты вышел большой рыжий кот. Он остановился и посмотрел на меня.
— Киса, — сказал я и указал на кота пальцем. (Это событие мне известно в вольном изложении матери.)
— А его тоже зовут Васей, — сообщила хозяйка, стараясь тут же запять меня.
Во мне вспыхнуло родственное чувство к существу, которого звали, как и меня, Васей. Я вытянул руку и направился к коту, намереваясь погладить его по-братски. Но тезка равнодушно отвернулся и не спеша ушел в комнату. «Почему же он не захотел поговорить со мной? — подумал я удивленно. — Ведь меня тоже зовут Васей». В тот день я еще неоднократно пытался установить контакты с котом, но они каждый раз холодно отвергались. После моей жалобы мать попыталась убедить меня, будто кот не знает, что мы с ним тезки, но я не поверил. Кот знал — это читалось в его мудрых глазах. Но по неизвестным мне причинам избегал моего общества.
С тех пор я встречал их нередко, котов, которых зовут так же, как и меня. Они бывали разные: пушистые и гладкошерстные, белые, черные, рыжие и серые, ухоженные квартирные и драные уличные коты. И каждый раз, когда я вижу его, кота, которого зовут так же, как и меня, мне кажется, что он вовсе не кот, а загадка, принявшая облик обычного кота, что он видит меня насквозь, но до поры до времени по каким-то причинам не хочет замечать меня. Но скоро наступит час, когда один из них, кот, которого зовут так же, как и меня, остановится, перебегая улицу, и скажет нормальным человечьим голосом: «Здравствуй, Вася!..»
Вот почему я замер, когда старый кот посмотрел на меня внимательным немигающим глазом. Но дядя Вася и на этот раз не соизволил сказать ни слова. Мне показалось, будто в его неподвижных глазах мелькнула усмешка.
— Между прочим, я бы мог и поверить, — сказал я с обидой.
— А дядя Вася в этом не сомневается, — мягко сказал Базиль Тихонович. — Он знает: у тебя хватит фантазии для того, чтобы поверить в то, что кошки умеют говорить по-человечьи. Если уж по-серьезному, дело совсем в другом: дядя Вася подает голос только в очень важных случаях. И когда-нибудь он тебе скажет свое мудрое слово, как это было во время его дискуссии с кардиналом Ришелье. Вот уж они тогда пофилософствовали!
— Вы хотите сказать, что ваш кот
