ее продуктом эпохи модерна: в нем появился феномен толпы и новый городской персонаж – праздношатающийся фланер.
Благодаря поэзии Бодлера и ее протестному духу у Беньямина появилась возможность произвести подробный философский и критический анализ повседневной культуры.
Беньямин о подозрении в отношении Бодлера:
«Высказывания Бодлера можно было назвать метафизикой провокатора. В Бельгии, где были написаны эти заметки, его некоторое время считали агентом французской полиции. Сами по себе подобные случаи мало кого могли удивить, поэтому Бодлер писал 20 декабря 1854 года своей матери по поводу литераторов на полицейском содержании: “Никогда мое имя не появится в их позорном списке”»[72].
Даниэль Коэн-Левинас «Как стих становится евреем. Целан и Деррида»
Эта небольшая по объему книга – эссе об отношениях философа и поэта. Даниэль Коэн-Левинас, специалистка по иудаистике, исследует, как Жак Деррида читал стихи Пауля Целана. В центре прочтения Коэн-Левинас – экзистенциальные категории: «чужой», «иной», «посторонний», «никто», а также «молчание», «речь» и «темнота».
Автор показала, что и для поэзии, и для философии существует общий предмет – Другой (в первую очередь «другой человек», за которым стоит «другой мир», «другая реальность»). Именно это и определяет отношения Деррида и Целана, связанные, кроме прочего, с темой еврейства, исключенности и катастрофы.
Коэн-Левинас о взаимоотношениях поэзии и Другого:
«Вездесущность фигуры Другого не из разряда феноменов. Другой выступает с заглавной буквы, в полной неприкрытости и с предельным достоинством. Величина обязательной в немецком языке для имен нарицательных заглавной буквы (das Andere) становится здесь симптомом Величия, делающего Другого совсем Другим и тем более величественным из-за его уязвимости. Величия как уязвимости, не подвластной никакой фундаментальной аналитике…»[73]
Квентин Мейясу «Число и сирена»
Это, пожалуй, самая непростая книга из нашего списка. Квентин Мейясу, представитель спекулятивного реализма, предпринял попытку «раскодировать» (расшифровать) загадочную поэму французского поэта Стефана Малларме «Бросок костей».
Мейясу утверждает, что в центре произведения – проблема числа и случая, которые неспособны измениться, стать другими. Мейясу предупреждает читателя: расшифровка не станет откровением, но покажет новые пути размышлений о поэзии и современности.
Эта книга – хороший пример того, каким может быть обращение к поэзии в актуальной философии: немного расследования, немного спекуляции, но главное – смелый и новаторский ход в отношении прошлого.
Квентин Мейясу о символичности событий:
«Подчеркнем, что здесь нет никакой необходимости вводить в поэму элемент “фантастического”, то есть полагать, что появилась “настоящая” сирена. Вообще, в “Броске костей”, кажется, изображаются лишь события, может, и необычные, но возможные с точки зрения законов природы, и их поэтическая ценность содержится только в их символичности»[74].
Очень краткий путеводитель по самым важным книгам Агамбена
Джорджо Агамбен – живой классик, ученик Мартина Хайдеггера, вдохновленный идеями Мишеля Фуко; интересуется человеком, обществом, властью, религией, политикой, философией права. Агамбен получил юридическое образование, а затем увлекся философией. Преподает в университетах Италии и Франции. Он написал множество книг, каждая из которых оказалась по-своему важна для современной философии.
«Грядущее сообщество» (1990)
Агамбен рассмотрел идею сообщества, находящегося за пределами общественных институтов и культурных традиций. Оно основывается на принципе безвыходности, то есть каждый участник должен нести ответственность за общее благо.
«Средства без цели» (1996)
Автор исследует соотношение власти и права в современном обществе. Власть часто использует право как орудие своего усиления, демонстрируя, что право как таковое не является достаточным средством для защиты свобод граждан. Что поможет найти сдерживающий фактор?
Homo sacer (1995–2011)
Глобальный и один из самых известных проектов Агамбена. В серии книг из нескольких томов автор анализирует концепцию «сакрального человека» из римского права и ее отношение к современной политике. В современном обществе происходит распад государства и права, что приводит к появлению новой формы суверенитета: жизнь человека становится объектом политической власти.
«Открытое. Человек и животное» (2002)
Агамбен обратился к идее деятельности и бездействия в философии и политике. Современное общество слишком ориентировано на деятельность и производительность, что приводит к отрицательным последствиям для индивидуальной свободы и социального благосостояния.
«Профанации» (2007)
В центре работы – возвращение к обычным, повседневным вещам и их освобождение от сакральности или исключительности. Профанация может быть полезным инструментом для изменения социальных и политических структур и способна привести к более свободному и равноправному обществу.
«Царство и слава» (2007)
В этой книге Агамбен исследовал концепцию суверенитета и ее связь с религиозными и политическими структурами. Суверенитет является формой исключительной власти, которая может использоваться для управления и контроля людей. Автор рассмотрел роль религии в формировании суверенитета и отношений между религией и политикой.
«Что современно?» (2008)
В книге исследуется понятие современности и ее отношение к актуальной политической и социальной ситуации. Современность характеризуется состоянием исключения: нормы и права, обычно защищающие индивидуальные свободы, в чрезвычайной ситуации можно и отменить.
Философское завещание: книга Агамбена «Пульчинелла, или Развлечение для детей»
Продолжая разговор о книгах Агамбена, посмотрим подробнее на одну из его недавних работ. В 2016 году он написал книгу-завещание, связанную с философским осмыслением биографии, не чей-то конкретной, а как феномена. В центре книги – тема выживания творца (философа, художника, поэта) в эпоху катастроф.
Не так давно книгу перевели на русский язык: она не только знаменует собой новый этап в творчестве Агамбена, но и важна как оригинальное выступление на тему выживания во времена исторических катаклизмов.
О чем книга
О персонаже уличного итальянского театра дель арте Пульчинелле. Агамбен обратился к творчеству итальянского живописца Джандоменико Тьеполо и его альбому с изображением жизни Пульчинеллы: рождение, развлечения, шутки, приемы пищи и смерть (может ли Пульчинелла по-настоящему умереть – это отдельный вопрос).
Пульчинелла – это настоящий трикстер, и он не вписывается в привычные рамки театрального искусства комедии. Под его маской пустота – у него нет характера, только подражание и судьба.
Агамбен философски рассмотрел этого персонажа, приняв его как идею и сделав лейтмотивом книги фразу «где катастрофа, там и путь к отступлению».
Какая проблема решается?
Для Агамбена важен вопрос: как прожить достойную жизнь в эпоху катастроф? Ответ помогла найти особая связь между философией и комедией, оказавшимися ближе, чем мы привыкли думать. По Агамбену, и философию, и комедию связывает то, что в их центре находится стремление к освобождению от самого себя, от своего «я», от своего характера и целеполагания. Агамбен так и пишет: жизнь – это бесполезные мемуары. Однако он не видит в этом ничего плохого. Развлечение представляет собой важнейший жизненный опыт, позволяющий заключить союз с судьбой. В этом и кроется ответ на вопрос о достойной жизни.
Чем интересна книга, если не знать современной философии?
Произведение не является философским трудом в полном смысле слова. Оно и о живописи, и о литературе, и о культуре, и об истории. Агамбен вступил в диалог со своим героем Пульчинеллой; автор привел много цитат и лишь изредка совершал философские экскурсы. Читать эту книгу интересно как минимум по двум причинам.
Во-первых, здесь действительно много важных наблюдений: рождение, игра, тело, смерть, сама жизнь и биография. Это придает книге личностный характер, позволяет легко вступить с ней в читательское общение.
Во-вторых, это изящное авторское повествование: Агамбен написал нелинейный текст, в котором много отступлений и визуального материала (изображений Пульчинеллы). При этом в книге есть собственный оригинальный сюжет, ход мысли, который подводит читателя к неожиданному финалу.
Агамбен о жизни Пульчинеллы:
«Пульчинелла – это церемонное расставание с каким бы то ни было характером, ему удается попросту проживать непрожитое, не принимая его за судьбу и не упражняясь в комических подражаниях. Он живет жизнью за гранью всякого bios, жизнью собственно Пульчинеллы, которую Джандоменико честно изобразил как самую обычную жизнь: Пульчинелла появляется на свет, играет, влюбляется, женится, становится отцом, путешествует, осваивает множество ремесел, попадает под арест, предстает перед судом, получает смертный приговор, подвергается расстрелу и повешению, хворает, умирает и, наконец, после похорон задумчиво смотрит на собственную могилу»[75].
Пять книг о том, что такое постантропоцентризм
Первая проблема, которая поджидает заинтересовавшегося постантропоцентризмом, – небольшое количество литературы на русском
