тесный контакт на сцене, когда мы оказались в паре. Зачем я вышел вообще туда, сложный вопрос. Наверное, боялся, что подвыпившая Платонова опозорит нашу организацию на весь ресторан. Но та всё равно не упустила возможности отличиться, стоило только на секунду отвлечься.
Конечно, привести в божеский вид Надино платье не удалось. Поэтому я предложил оплатить ей такси, вручил бутылку шампанского из бара и уже у машины спросил, не хотела бы она встретиться, чтобы я мог полностью загладить вину за досадное недоразумение.
Мне самому нужно было отвлечься от мыслей, связанных с Полиной Сергеевной, а тут такая возможность сама в руки приплыла.
Работница моя больше на работу не вышла, и весь офис теперь косится на меня, как на врага народа. Конечно, обязанности ведь её пришлось снова между собой распределить.
То, как она вела себя на корпоративе, было отвратительно.
У меня давно не возникало такого стыда и желания просто встряхнуть и вышвырнуть кого-то на свежий воздух, чтобы мозги, наконец, проветрились.
Ещё водитель наш, Сева…
По состоянию был не лучше Платоновой, они вообще сколотили прекрасную парочку и исполняли чёрт знает что.
Я понимаю, что такие вечеринки и предназначены для позорных воспоминаний, но почему-то принял все действия нетрезвой Полины на свой счёт.
Будто несу за неё ответственность.
Я же директор, я за всех своих работников переживаю.
Только вот Соня или Кристи никогда бы себе такого не позволили. А эта пигалица решила, что напоследок ей всё можно.
Можно напиваться, как поросёнок.
Можно устраивать танцы на уровне стриптиза с шестом, в роли которого отлично чувствовал себя Сева.
Можно размахивать руками и портить внешний вид других гостей.
А потом можно исчезнуть, будто её и не было, мать твою за ногу!
Живот у неё скрутило, видите ли, а то, что закусывать надо хотя бы иногда, это она, конечно, не додумалась.
Таким злым я давно не был. Дома снова досталось Василевсу, который плевать хотел на моё дрянное настроение и снова принялся драть когтями кожаный диван.
Досталось и коллективу впоследствии, который выразил недовольство по поводу ухода Платоновой.
Прошла неделя с того дня, а я всё никак не могу прийти в себя. Что-то не даёт покоя. Не позволяет расслабиться и вступить в Новый год с чистой душой и лёгким сердцем.
С Надей мы встретились на следующий день. Был выходной, редкий солнечный день, прекрасно подходящий для свиданий и посиделок за чашкой кофе. Она рассказала, что работает дизайнером верхней одежды, увлекается лыжами, чтением и немного рисует пейзажи. Мне было легко с ней и спокойно, девушка интересовалась моими предпочтениями и работой, я так же рассказал ей, что был женат и собираюсь встречать Новый год у бывшей супруги.
Я спросил Надежду, где она собирается провести праздничные дни, та ответила, что у родителей, и я подумал, что не настолько близко знаю её, чтобы так скоро ввести в свой круг.
От Дашки мне за это прилетело.
— Ты никогда не сможешь построить с кем-то отношения, Слон. — Её хмуро-воинственное лицо не предвещало ничего хорошего. — Нужно было брать, пока тёпленькая! Тем более, если она будет с родителями, значит, у неё никого нет. И ты сейчас один, и она одна. А ты даже не знаешь, какие у неё родственники! Может, они ужасно занудные люди, и девушка сидит сейчас и страдает, потому что кто-то ещё недостаточно присмотрелся!
Её тирада была немного странной. Но бывшая всегда отличалась экстравагантностью, за это она мне и нравится.
— То есть, я должен был привести сюда едва знакомую девушку, чтобы ты была довольна?
— Иногда хватает лишь одного взгляда, чтобы понять, подходит тебе человек или нет. Но, конечно, не таким толстокожим людям, как ты.
Она обиделась и почему-то дулась ещё минут двадцать, пока не начали съезжаться гости, и моя бывшая не отвлеклась на них.
Теперь мы стоим с Валентином на крыльце и молчим каждый о своём, игнорируя шумную компашку за дверью.
До двенадцати ещё несколько часов, как я переживу это, не знаю.
За спиной открывается дверь.
Даша подходит и встаёт между нами, кутаясь в пуховик. Осматривает каждого по очереди и вздыхает.
— О чём болтаете? — Спрашивает, явно издеваясь.
Хмыкаю.
— О сущности бытия… — Вдруг басит Валентин, и я вдруг осознаю, как эти двое друг другу подходят.
Неугомонная Дашка — вечный двигатель с миллионом идей и неуёмной энергией и спокойный, как бронепоезд, Валя.
Почему-то под языком ощущается горечь.
Я что-то упустил?
Или кого-то…
— Вы двое никогда не думали, почему вместе?
Обращаюсь к ним, пытаясь поймать за хвост мысль, несущую ответы.
— У нас любовь. — Отвечает, не задумываясь, бывшая. — И взаимопонимание.
— Думаешь, Валя понимает хотя бы половину, из того, что ты тараторишь?
Я ведь тоже слушал её в пол уха раньше, пропуская мимо потоки информации, в которых был важный посыл.
— Не важно, что она говорит… — Валентин сгребает Дашку в охапку и кладёт подбородок ей на макушку. — Важно, как она это делает.
Муж моей бывшей — здоровяк с отменным аппетитом, и взглядом, полным обожания, направленным на жену.
Он нарядил эту ёлку, размером с дом, для неё, потому что Дашке хотелось праздника и пускать салют прямо во дворе, водя хороводы вокруг пушистой красавицы.
Сомнительное мероприятие, как по мне, не хватало ещё пожар устроить или короткое замыкание, эта гирлянда, всё-таки, заискрит в какой-то момент.
Я не такой, как он. И поэтому Даша ушла от меня, ощутив просто, что не хочет продолжать игру в одни ворота.
— У вас тут что, какой-то заговор? — Хмурит бровки девушка.
Усмехаюсь, качая головой.
— Иди в дом. Замёрзнешь. — Валентин укутывает жену потуже в пуховик.
— Мне не холодно. — Отнекивается. — Знаешь, Валь, я вспомнила, надо компот принести из гаража, тот, что мама твоя передала. Сходи, а?
— Сейчас?
— Да.
Она поворачивается к нему, и все мы трое понимаем, что Дашка Валю спроваживает.
— Ладно.
Он нехотя её отпускает, чмокнув в щёку смачно, и удаляется на поиски компота.
Я молчу.
Продолжаю созерцать мигающие через раз огоньки.
— У тебя что-то случилось?
Бывшая с мёртвого не слезет, пока не докопается до сути. Смешно даже.
— С чего бы?
— Ты весь вечер, как в воду опущенный.
— Я всегда такой.
— Ну, обычно ты просто занудный истукан, а сегодня тебя явно что-то беспокоит. Даже Валя, вон почувствовал.
— Каким образом, стесняюсь спросить?
— Вы уже двадцать минут тут стоите, а он терпеть не может долгие разговоры.
Разговор действительно был долгий. От силы восемь слов с его стороны.
— У меня всё
