это ещё за саботаж, срочно предпринимаем первые попытки сближения!
— Ну же! Две девочки и двое мужчин, прошу смелее, поднимайтесь к нам! — Ведущий бодро подначивает коллектив.
— Севастьян, вы не хотите поучаствовать?
— Хочу! — Тут же воодушевляется мужчина, которого я хватаю за рукав и тащу на сцену.
Надежда делает мне вопросительный знак глазами. Киваю. Она тоже поднимается.
— Остался один молодой человек! — Ведущий пытается расшевелить толпу. — Вот, вы! Мужчина с брутальной бородой, точно не боитесь ничего! Пойдёмте!
— Я пойду!
Твою налево.
Это не по плану.
Евгений Дмитриевич должен быть в роли зрителя, но никак не участника, и я судорожно сжимаю Севин рукав от напряжения.
Шеф легко забирается на сцену, порхая по ступенькам и становится рядом с нами.
У меня спирает дыхание.
Всё куда сложнее, чем я себе представляла.
— Давайте, чтобы было интереснее, мы вас сейчас перемешаем!
Ведущий по очереди выясняет из какой мы организации и расставляет так, чтобы пара не совпадала. Меня приставляют к какому-то худощавому высокому мужику. Зато Шефу выпадает Наденька, и я радуюсь, что хоть в этом удача на моей стороне. Сева расстроен, но меньше всех я сейчас переживаю за него.
Нам, девочкам, завязывают глаза, на парней вешают ёлочные шарики, прикрепив к одежде прищепками в хаотичном порядке. Задача каждой конкурсантки быстрее остальных избавить партнёра от украшений — «разрядить ёлочку».
Задание старо, как мир. И я в нём ас. Мы в институте такими баловались, поэтому, тщательно облапав незнакомого мужика, первой стягиваю повязку.
Ведущий объявляет нашу пару победителями и подначивает остальных девочек работать руками побыстрее.
Мне неприятно смотреть, как Надежда трогает шефа, а ещё он так занят процессом, что не смотрит больше в мою сторону.
Итак, знакомство состоялось.
Теперь главное, проследить, чтобы начальник не наклюкался и подтолкнуть их ещё ближе друг к другу.
После окончания конкурса мне в качестве победительницы приносят коктейль.
Сева ещё больше воодушевляется, видя, как я выпиваю его залпом фактически до половины, а потом тяну его снова. Теперь уже танцевать.
Вот тут мы действительно — отличная пара!
Я вкладываю в этот танец всю душу, всё своё актёрское мастерство и вдохновение, буквально раскладываясь над полом на части, а потом собирая их вокруг Севастьяна. Уверена, мои умения оценили все присутствующие. Ну как можно не танцевать под Анну Асти?..
Демоны выходят из меня по очереди и все разом, я как та девочка Уэнсдэй, шокирую и поражаю, но в какой-то момент, чувствую чьи-то крепкие пальцы на своём локте и буквально врезаюсь во что-то твёрдое.
— Полина Сергеевна, вы, кажется, выпили лишнего. — Глаза напротив такие красивые, и губы что произносят эти слова, так хочется поцеловать… сейчас же!
Но…
— Чтооо? — Повисаю у шефа на руке. — Я танцую… чего вы присталии…
Изображать пьяную в уматень, на всё готовую дурищу, у меня всегда хорошо получалось.
— Пойдёмте, выпейте воды. — Тянет обратно к столу, Сева с ним не согласен.
Конечно, его-то как раз всё устраивает.
Отмечаю, что шеф не выглядит пьяным. Это плюс. Почти все присутствующие за нашим столом уставились на мини-представление. Наденька направляется в нашу сторону, проходя к своей компании, и в этот момент я картинно взмахиваю руками:
— Не надо меня держать! — Вырываюсь из захвата, опрокидывая часть посуды с её содержимым на проходящую «невесту». — Я сюда отдыхать пришла!
Дальше вокруг меня образовывается вакуумное пространство, где шокированная Надежда, пытается не расплакаться и стереть с себя разноцветные пятна, что так гармонично раскрасили её светло-персиковое платье, не менее ошарашенный шеф, пытающийся ей в этом помочь, и Сева, плюхающийся радом со мной:
— Ляль, ну ты горячая штучка, конечно!
Он пьян.
Слишком даже, чтобы соображать, что говорит.
Я резко подскакиваю и хватаю сумку.
— Всё! Концерт окончен! — Кричу, как истеричная, даже не пытаясь оправдаться перед Надеждой, я ей и так, как могла, помогла.
Пока никто не спохватился, сбегаю с вечеринки.
У Севы не та скорость восприятия, чтобы догнать меня, Евгений Дмитриевич, явно ничего не понимая, пытается реабилитироваться перед пострадавшей, остальные просто в шоке.
Хватаю в гардеробе пальто и бегу со всех ног к выходу.
Почти успеваю, но меня перехватывает Соня.
— Полин, ты чего, уже уходишь? Ещё даже десяти нет.
— Я… это… — Набрасываю верхнюю одежду и наматываю шарф. — У меня чет живот так скрутило, не могу прям. Пойду домой. Спасибо, что пригласили.
— Ты давай, лечись. Жалко, конечно. Не пропадай, подруга. Пиши нам иногда.
— Конечно, хорошо!
Выдыхаю уже на крыльце. Но не долго. Потом мчусь к остановке, и лишь забежав в автобус, отпускаю себя.
Я сделала, всё что могла.
На самом деле, конечно, на этот вечер была запланирована более обширная программа. Но… Я. Сделала. Всё. Что могла.
Мне бы поплакать.
Но люди кругом. И так паршиво, что даже сил нет.
Я больше его не увижу.
Только на той единственной фотографии, которую зачем-то оставила в своём телефоне.
Выйдя на улицу, впервые за несколько дней оглядываюсь вокруг.
Не под ноги, как обычно, боясь растянуться, а именно на жизнь, которой живёт этот город, не обращая внимания на меня.
Во дворе высокие деревья, на них кто-то хаотично закинул гирлянды. В окнах магазинов призывные плакаты с новогодними акциями. С неба сыплют снежинки. Впервые за весь декабрь такие крупные, что хочется смотреть вверх и любоваться их невероятным полётом. Вытягиваю руку, и несколько мохнатых снежных комочков приземляются на неё, тут же превратившись в мокрые следы.
Забавно.
Я, как эти снежинки, оставила в жизни фирмы «Радужный слон» такой же размытый след.
И в жизни человека, которому хотела бы стать самой близкой и самой яркой звездой.
А по факту — в лучшем случае, от меня ему останутся лишь несколько нелепых воспоминаний.
Глава 12
Евгений
— Мне кажется, эта гирлянда какая-то ненадёжная.
Рассматриваю подмаргивающие лампочки на большой живой ёлке, растущей прямо во дворе.
— Ага.
Мы с Валей стоим на крыльце их дома, что называется, дышим свежим воздухом.
Он прекрасный собеседник — за десять минут не сказал и пары фраз. Мне сейчас только это и нужно. Дашка уже достала трещать над ухом, какой я тупоголовый козлина, что не пригласил Надежду к ним встречать Новый год.
Надя мне понравилась.
Красивая, скромная и поговорить нам было о чём, когда я пригласил её на кофе, чтобы ещё раз принести извинения за испорченный праздник.
— Я всё равно собиралась уходить, если честно. — Прошуршала она своим прелестным голосом. — Не очень люблю шумные вечеринки с непристойными конкурсами.
Это она имела ввиду наш
