он сел на диванчик, прикрыв глаза рукой, чтобы не видеть яркого света от потолочного светильника. Он предпочел бы расслабиться в тусклом свете, проникающем через окно, но не хотел еще больше волновать Ханну. Если бы она вышла из ванной и увидела его сидящим в одиночестве в темноте, то решила бы, что он очень странный.
— Джеймс? — мягкий голос едва проник в его мысли.
Он вытянулся по стойке «смирно» и увидел перед собой дрожащую Ханну, завернутую в полотенце.
— Я плохо себя чувствую.
Он потянулся к ней и легко усадил на диван рядом с собой. Ее тело горело в лихорадке.
— Я знаю, детка. Я тебя предупреждал.
— Нет, ты этого не делал, — она в замешательстве уставилась на него.
Джеймсу не хотелось спорить, он легко поднял ее крошечное тело на руки и понес к кровати. Одной рукой он откинул простыни, чтобы она могла лежать на прохладной ткани, по крайней мере, пока ее тело не согреет это место.
Ханна застонала и свернулась калачиком на боку, полотенце все еще было обернуто вокруг нее, но едва скрывало ложбинку между грудями и совсем не прикрывало мягкие изгибы ее сексуальной попки.
Джеймс успокаивал девушку рукой, нежно поглаживая вверх и вниз по руке.
Она будет невероятно напугана, если он не подготовит ее к обращению.
— Ханна, посмотри на меня, — он немного подождал, пока она подчинится.
Она посмотрела в его сторону.
— Я знаю, что все это очень трудно принять, но мы, ты и я, несомненно, придерживаемся версии про волчицу, — это прозвучало немного нелепо для его ушей, но, возможно, более мягкие слова легче принять.
— М-м-м, ты упомянул об этом, — Ханна не отвела взгляда.
— Ты скоро обратишься. Сегодня вечером, судя по температуре твоего тела. Я хотел бы облегчить тебе процесс, продемонстрировав сначала, — пока она не вздрогнула, он добавил: — Обращение. Мое. Сейчас. Чтобы ты смотрела.
Джеймс сглотнул и взмолился, чтобы бог объяснений в любой момент вмешался.
— Хорошо. Давай.
Слишком легко. Ханна потешается над ним. С другой стороны, когда он снова прикоснулся к ее коже, то понял, что время на исходе, и поспешил сделать решительный шаг.
Отступив назад, он сбросил свою единственную одежду, — джинсы, — и встал перед ней голый, наблюдая за лицом девушки и убеждаясь, что она обратила на него внимание.
— Почему он должен быть таким чертовски сексуальным и большим, как медведь?
Джеймс усмехнулся.
— Волк. Я же тебе говорю. Я — волк.
Девушка встретилась с ним взглядом. Пора обращаться. Это заняло всего около тридцати секунд. Он молился, чтобы ему удалось удержать ее внимание так долго, чтобы она не выскочила из комнаты прежде, чем он успел бы закончить, сделав себя уязвимой для неизвестно чего за дверью отеля, в то время как Ханна поддалась бы своей собственной неизбежной трансформации.
С хрустом костей Джеймс вытянул руки перед собой и не сводил с нее взгляда. Конечности изменились, волосы удлинились, челюсть выдвинулась вперед. Через несколько мгновений он предстал перед ней в своей звериной форме.
Ханна поколебалась, потерла глаза руками, несколько раз моргнула, а затем перепрыгнула через кровать на другую сторону. Забытое полотенце упало на пол, и Джеймс увидел, как вздымается ее грудь, предательские соски напряжены, а киска все еще блестит от желания. Даже испуганная и смущенная, она жаждала его.
— Джеймс?
— Это все еще я, милая.
Она огляделась вокруг.
— Как ты..? Где..? — вместо того чтобы закричать, она едва шептала.
— Глубоко вдохни.
Ханна даже не представляла, как прекрасна, обнаженная перед ним. Он медленно подошел к ее половине кровати, а она медленно повернулась и проследила за его движениями взглядом и телом.
Перед Джеймсом стояло самое сексуальное, самое чувственное существо, которое он когда-либо видел. Талия у нее была такая тонкая, что груди казались огромными, хотя для женщины среднего роста они вполне могли бы показаться нормальными. Ее бедра тоже были широкими.
А потом она схватила простыню, сдернула ее с кровати и обмоталась ею.
— Пожалуйста, не надо, я люблю твое тело. Я люблю смотреть на все твои чудесные изгибы и думать о том, как заняться с тобой любовью всеми мыслимыми способами.
— Перестань говорить в моей голове. Это сбивает с толку.
По крайней мере, она признавала существование этого факта. Окончательно.
Волк моргнул своими большими веками и опустил голову на лапы. Почувствует ли она его покорность, пусть и временную, и расслабится ли?
Не очень.
Девушка попятилась к стене, а затем соскользнула на пол, прикрыв все свое обнаженное тело простыней.
Они были в тупике. Не желая усугублять ситуацию, Джеймс решил оставаться на месте, в двух футах от ее ног, пока не услышит, как замедляется ее сердцебиение, и не почувствует, как слабеет ее страх.
Минуты тикали, слышно было только их тяжелое дыхание и тиканье часов за спиной.
— И это случится со мной?
— Да. Скоро. Ты хочешь, чтобы я обратился и был с тобой в человеческом обличье или остался в волчьем обличье, когда с тобой это произойдет?
— Понятия не имею.
Ханна поднесла руку ко рту и прикусила ноготь.
Джеймс ждал.
— Будет больно?
— Немного.
Сможет ли он повлиять на состояние Ханны?
— Это из-за тебя все произошло? Потому что у тебя был секс со мной?
— Ну… и да, и нет. Я полагаю, можно сказать, что я вызвал превращение с точки зрения того, что мы теперь спариваемся, и это именно то, что происходит, когда оборотни спариваются. Этого нельзя избежать, — услышав ее вздох, он поспешил продолжить. — Но, прежде чем ты начнешь обвинять меня, Ханна, ты тоже оборотень, потому что твои мать и отец оборотни. Если бы ты спарилась с другим, не дай бог, кроме того, что я убил бы ублюдка, ты все равно перешла бы под его опеку вместо моей.
Она выглядела неуверенной.
— Такова природа нашего вида. Ты родилась такой. Самцы начинают обращаться в период полового созревания. Самки не обращаются, пока их не заклеймят.
— О!
— Ханна… Ты моя.
— Понимаю.
Она снова прикусила ноготь, и Джеймсу захотелось схватить ее за руку, чтобы остановить от этого. Но он остался на месте.
Прошло еще немного времени. Было нелегко позволить девушке взять бразды правления в свои руки, но он продолжал «молчать», пока она осмысливала информацию.
Наконец ее руки упали по бокам, позволяя простыне скользнуть под грудь.
— Мне так жарко.
Ее голова откинулась на стену, и она застонала.
Джеймс медленно приблизился к ней, опустив голову и продвигаясь вперед. Когда он подошел достаточно близко, то рискнул положить голову ей на лодыжку.
Ханна посмотрела
