хозяйке и срочно все переиграть, у меня не было, поэтому пришлось призвать на помощь отчаяние и логику.
Отчаяние – потому что бежать куда-нибудь и там страдать сейчас было решительно невозможно. Бежать некуда, а страдалка слишком устала за последние несколько дней и отключилась в самый ответственный момент.
Логику – потому что я не в фильме ужасов, а в маленьком сибирском городке на меньше чем тридцать тысяч человек, с двумя автобусными маршрутами, первый из которых идет до городской свалки и стрельбища, и второй ровно туда же. Интуиция подсказывала, что развлечений тут не особенно много, а вот сделать соседке гадость – какое-никакое, а веселье. Может так быть, что кто-то просто завидует дополнительному доходу от сдачи квартиры и специально выживает жильцов? Может. Может так быть, что кто-то раздул из мухи слона? Может. Может быть что угодно. Главное, выяснить, что тут правда, а что…
К тому же видели мы уже одного «мертвого» в дружеских соцсетях. Буквально вот недавно.
При этом воспоминании я так разозлилась, что шагнула в прихожую, захлопнула за собой дверь, решительно прошла в комнату и уселась по-турецки на пол рядом с рюкзаком. Рядом, из-под старенького потертого кресла, торчал уголок бумажного листа. Я зачем-то подцепила его и потянула. Такой же, как и на кухне, плотно исписанный мелким угловатым почерком. Чтобы хотя бы несколько минут не думать: «Ну, и что мне теперь делать в потенциально нехорошей квартире?» – я углубилась в чтение. Тем более что все равно ни черного кота, ни примуса рядом не наблюдалось, масло на трамвайные пути по дороге сюда никто не разливал, Патриаршие пруды остались в далекой Москве, и этот сценарий про вмешательство дьявола в мою жизнь отметался.
Через пару минут я отложила листок в сторону и потерла виски.
Перед глазами плыло, как будто я решила почитать слишком мелкий шрифт без очков… Хотя стоп. Очки я никогда не носила. Откуда вообще эта мысль-то?
Треть слов из написанного я понимала, но они складывались в какие-то странные конструкции, которых ни в русском языке, ни в других знакомых я никогда раньше не встречала.
Еще треть была терминами. Похоже на латынь.
И еще треть – пяти- и шестизначными числами, обозначающими, судя по всему, какие-то действия, но для того, кто не знал ключа к их генерации, абсолютно бесполезные.
Больше всего прочитанное походило на… алхимию. Алхимию на современный лад. Как если бы создатель философского камня решил перевести архаичный трактат на язык сегодняшней науки. Причем не самый прилежный и аккуратный создатель, потому что на листке было полно помарок, зачеркнутых фраз, правок и примечаний на чистейшем, местами русском языке. Собственно, это была единственно понятная мне часть сочинения. Жаль только, что состояла она в основном из слов типа «блин», «опять фигня», «на хрен это нужно?», «wtf» и прочей экспрессии.
А еще… Я прикрыла глаза. Да, точно. Несмотря на то что я мало понимала – ну, кроме того, что какую-то субстанцию нужно было трансформировать в другую субстанцию по нескольким формулам, – общая композиция и ощущение от написанного здорово напоминали мне собственные рисунки. Те самые темные города с химерами. Многослойные, многоуровневые, замысловатые, которые начинаются с одного сложного завитка, а потом разрастаются на весь лист. Кто бы ни написал это, он явно мыслил… похоже.
Так.
Ладно.
Я сложила лист и положила в рюкзак, отнесла пакет с куриными крыльями на кухню и сунула их в морозилку, стараясь не глядеть по сторонам, прошла в ванную и внимательно посмотрела на себя в зеркало.
– Ну что? – спросила я и постучала кончиком пальца по раме. – Давай-ка спросим Сида про это место… и зачем он мне его порекомендовал.
А потом, подхватив рюкзак, отправилась в Красноярск.
Придется пошататься несколько часов по улицам, но все лучше, чем оставаться здесь. Тем более что сна у меня уже не было ни в одном глазу.
Обойдя вокруг филармонии раз пять, я так до конца и не определилась, что именно она мне напоминает. Нет, замысел архитектора читался очень явно: открытый рояль, и по размеру, и по форме, кстати, напоминающий своего южного «брата» – Ростовский музыкальный театр. Но если смотреть со стороны главного входа, то очертания крыши смазывались, и здание больше походило на сложенную из прозрачных и непрозрачных кубиков великанскую игрушку. По мне, слишком громоздкая и жесткая геометрия, чтобы внутри могла водиться нежная музыка. Единственный жанр, который идеально просился в эти стены, – марши.
Которые мне, кстати, не доведется послушать, ведь Сид не обещал мне билета на концерт.
Ну, не страшно.
Лишь бы сам пришел.
Я закусила губу. Все эти архитектурные размышления и круги, которые я наворачивала вокруг филармонии, имели лишь один мотив: занять мозг, чтобы тот не производил тревогу.
Но получалось не слишком хорошо.
Чем ближе к семи, тем сильнее я волновалась.
Боялась, что эльф не придет.
Ведь я же даже не смогу позвонить или написать ему, верно?
Я не спросила его номера, не найду его в соцсетях – да его, скорее всего, и нет там. Я ничего о нем не знаю…
«В таком случае почему ты так переживаешь? – ехидно поинтересовался внутренний голос. – Даже если он не придет сегодня и останется тем же почти-незнакомцем, как и был до этого… Тебя это настолько волнует? Довез до города, накормил завтраком, нашел квартиру… уже неплохо, верно?»
Нет.
Я пыталась убедить себя, что у меня есть как минимум одна веская причина настойчиво желать этой встречи. Надо же расспросить про ту самую квартиру! Просто жизненно необходимо. Из соображений безопасности. Ведь так, да?
Однако еще стоило признаться себе, что Сид меня зацепил. Несмотря на всю свою нереальность, на самомнение, на бредовость того, о чем он говорил…
– Яна! – не выдержала я. Люблю поговорить сама с собой в драматические моменты. – Неужто тебя мужчина заинтересовал? Давненько такого в нашей деревне не было!
– Чего именно не было? – поинтересовался голос за спиной, я натурально подпрыгнула, повернулась и обнаружила фиолетовоглазого. Легок на помине.
– Культурной программы, – ляпнула я первое, что пришло в голову. – Такой богатой.
И для убедительности плавно развела ладони в стороны, демонстрируя богатство этой самой программы. Помимо громады из стекла и бетона в нее входил еще красный скотч и слухи о моргах, но Сид пока еще об этом не знал.
– Пошли? – кивнул он в сторону от главного входа. – Нам туда.
– Пошли, – согласилась я и решила пока не спрашивать ни о чем. Сначала выясню, зачем мы здесь, а потом уже разберусь с вопросами.
