собственными глазами! Где Розмари? — англичанка вскочила на ноги и направилась к двери.
— Постойте, вам еще нельзя подниматься, — постарался остановить ее Бенедикт.
Но все было напрасно. Анна не могла более находиться ни единой минуты в своей постели. Теперь ее волновала не только кровавая разборка номером выше, но и вероятность того, что известная писательница, икона Литерари, легендарная Анна Уокер лишилась рассудка.
— Розмари! Розмари! — Анна решительными шагами направилась к лестнице.
— Мисс Уокер? — откликнулась менеджер из холла. — Что на этот раз? — произнесла она намного тише, но все же так, чтобы услышала беспокойная гостья.
— Я хочу взглянуть на комнату, что находится прямо над моей.
Не дожидаясь Розмари, Анна поднялась по лестнице и застыла в коридоре третьего этажа. Именно здесь она увидела карлика и его жуткое лицо.
— В чем дело? — устало произнесла менеджер, поравнявшись с мисс Уокер.
— Просто откройте этот номер, — твердо заявила Анна, указав на дверь.
— Вам повезло, что постояльцы съехали, — забубнила Розмари, отворяя злосчастный номер. — Теряюсь в догадках, как бы я смогла объяснить им ваши причуды.
— Боюсь, что мертвецам уже ничего объяснять не надо, — обронила Уокер, когда Розмари резко обернулась и выпучила глаза.
Проигнорировав, Анна ступила в комнату. На миг растерявшись, писательница повторила свой незамысловатый путь, что проделала прошлой ночью. Подойдя к увесистой лампе, она проверила ее на наличие лампочки, которая оказалась не только вкрученной в патрон, но даже целой. Романистка обошла идеально заправленную кровать, осмотрела безупречно бежевый ковролин и приблизилась к ванной комнате. Нутро задрожало, когда Анна опустила хромовую ручку. Но уже спустя мгновение перед глазами предстал стерильно белый кафель. В небольшом светлом помещении с узким окном совершенно ничего не напоминало о кровавом злодеянии. Здесь было так чисто, как только бывает в бактериологических лабораториях. Ни одного пятна, ржавого подтека или мутного развода. Здесь абсолютно ничего не могло подтвердить багровую картину расчленения.
— Но как же так? — Анна коснулась пальцами вспотевшего лба.
Ей стало нехорошо. Так нехорошо, словно комната забирала последние силы. Как и несколькими часами ранее, мисс Уокер попятилась, рассматривая ковролин, на котором прежде оставила темные следы.
— Расследование закончено? — прозвенела Розмари.
— Но… Но, — хваталась за мебель Анна, — в моей ванной! — осенило романистку. — В моей ванной я видела темное пятно.
Гостья сорвалась с места и выбежала в коридор. Спотыкаясь, Анна спустилась по ступеням и вновь вбежала к себе. Она ворвалась в ванную и подняла к потолку глаза. На белой штукатурке неровным кругом виднелось потемневшее пятно. То самое место. То самое пятно. Однако, теперь оно совсем не походило на кровь. Скорее на обычную воду, на течь из-за ненастного дождя.
В голове один за другим застучали молоточки. Такие маленькие, но безумно тяжелые. Анна сдавила пальцами виски и рухнула в кресло.
— Как такое может быть… Я не понимаю… Я не понимаю…
— Вы как? — подоспел Бенедикт.
Анна ничего не ответила. Более того, она его даже не услышала. Мистер Рассел еще мгновение следил за терзаниями женщины, а после тихо закрыл за собой дверь. Когда мисс Уокер очнулась, солнце в туманном ореоле тяжело нависло над горизонтом. Анна не знала, сколько просидела так, почти без движения, перебирая в мыслях безумные события ночи.
«Ключ!» — всплыли воспоминания, озарив ее глаза нездоровым блеском. — «Если хоть что-то подтвердиться из того, что привиделось ночью, значит я не так уж и больна…»
Она тихо отворила дверь, вытащила из замочной скважины ключ и выглянула в коридор.
«Никого!»
Уокер сделала несколько шагов вперед и вставила ключ в замок. Еще небольшое усилие, и тот, единожды провернувшись, отворил номер напротив. Анна сдвинула брови и толкнула дверь.
— Пусто, — констатировала она, осматривая номер как две капли воды похожий на ее собственный.
«Но я это сделала! Я открыла чужой номер своим ключом!» — мисс Уокер закрыла дверь и исступленно вгляделась в отельный ковролин. Его аллый цвет был способен скрыть годы верной службы. Однако, откуда эти чуть заметные вмятины? Романистка припала к полу, меняя угол зрения. Наспех поднятый пылесосом ворс, выдавал примятые следы, ведущие к дальним комнатам
«Большой размер», — прикинула Анна. — «Должно быть мужские… Как странно, я ведь даже не знаю кто и где размещен.»
— Что вы делаете?
Уокер вздрогнула и обернулась. Позади, держа поднос с едой, стояла Розмари.
— Я? Ничего, — смутилась гостья и быстро встала. — А вы?
— Принесла вам ужин.
— Мне? — не смогла скрыть удивления Уокер. — Я вполне могу спуститься в кафетерий. Тем более, мне бы хотелось прояснить с вами кое-какие моменты.
Менеджер поморщилась, но, вмиг надела добродушную улыбку и пригласила следовать за ней. Они пересекли совершенно пустой холл и прошли в мрачный зал столовой.
— Так, что вы хотели уточнить? — Розмари выставила с подноса две тарелки и столовые приборы, завернутые в салфетку.
— Дорогая Розмари, — Анна осмотрела куриную ножку в кляре и подняла глаза на рыжеволосую ирландку. — Как так получилось, что мой ключ открывает так много дверей в этом отеле?
Девушка замерла, но вскоре выдохнула и закачала головой.
— Понимаете, — непривычно тихо заговорила она, — выпьете шерри?
Ее глаза оживились, ища надежду на понимание после пьянящего напитка.
— Нет, благодарю, — сглотнула Анна, мигом вспомнив как ей нездоровилось от шардоне.
— А я выпью… Вы знаете, как тяжело держать отель в столь глухом месте?
Розмари скрылась в помещении кухни, но уже очень скоро появилась с темной бутылкой в руках.
— Этот особняк был в ужасном запущении, — девушка наполнила рюмку и опустошила ее за раз. Она выдохнула в тыльную сторону руки, и ее глаза увлажнились. — Никто не знает, чего мне стоило поднять все с нуля. Сделать из этого гиблого места приличное. Такое, что притянет зарубежных гостей, именитых писателей.
Розмари всхлипнула и качнула рукой, указывая на Анну. Она вновь наполнила рюмку и продолжила:
— Когда я впервые зашла сюда, — на выдохе произнесла она, — первое от чего мне захотелось избавиться — железные двери. Такие старые и ржавые, со страшными вмятинами, — Розмари приговорила вторую рюмку и продолжила. — Двери, что служили красноречивым напоминанием об ужасах, которые здесь творились. С такими, знаете, жуткими окошками для еды и наблюдений.
— О боже, — обронила Анна. — О чем вы?
— Психиатрическая частная клиника! — Розмари, наконец, подняла на собеседницу взгляд. — Особняк продавался по дешёвке, никто не хотел его брать. Ох, здесь такое творилось… Владелец, кажется, сам был настоящим безумцем. Опыты над людьми не приносили пользу науке, но доставляли радость садисту, возомнившему себя врачом и учёным.
— Господи…
— Нет, господь покинул это место… — тяжело вздохнула Розмари. Так вот, первое, что я сделала — заменила эти ужасные
